– Это точно, – подтвердила я и все-таки присела.

Ситуация складывалась до ужаса странно, даже можно сказать нелепо. Я и Ирина в одной комнате, болтаем о Владе. Могла ли я подумать, что такое вообще возможно?

– Ты мне нравишься, Полина. Из атли больше всех. И я бы хотела, чтобы мы подружились, если...

– Если? – перебила я. – Не будет никаких если! Совсем. Никогда. Я не смогу и ты не должна себя ломать. Нельзя мириться с таким. Он твой и должен быть только твоим. Ты не обязана его делить.

– Мы хищные, – мягко возразила она. – Таковы законы. Не мы их выдумывали и не нам их менять. Но на свою жизнь я привыкла влиять сама. И если могу сблизиться с тобой, чтобы лучше понять, я это сделаю.

– У тебя тут нет подруг? – зачем-то спросила я и добавила через секунду: – В атли?

Она покачала головой.

– Рита сторонится меня, Лариса тихо ненавидит, а остальные... серые какие-то. Не о чем с ними говорить. Из женщин воительниц в атли только ты. Ты восхитительно дралась с колдуном!

– Не знаю, говорил ли тебе Влад, но я сольвейг. Отсюда и дар, и проблемы.

– Возможно. – Она пожала плечами. – Я всю жизнь училась драться и убивать. Ничего другого не умею.

– Я бы все отдала, чтобы не уметь убивать, – откровенно призналась я. – Чтобы стереть из памяти прошлые убийства.

Ирина и положила руку мне на плечо. Странно, но я не почувствовала дискомфорта. Стыд тоже испарился, уступив место непонятному ощущению. Приятному. Словно меня только что впервые за долгое время по-настоящему поняли и оценили.

– Ты спасала атли. Я рада, что мы с тобой в одном племени. – Она потрепала меня по плечу и еще раз мило улыбнулась. – Поправляйся.

После ухода Иры я еще долго ошеломленно пялилась в стену. Странный у нас вышел разговор. И на удивление теплый. Ей, как и мне, было одиноко здесь. Ни друзей, ни подруг, только ненавидящие ее бывшие женщины Влада. А ведь она, по сути, ни в чем не виновата. Вот совсем. Влюбилась в него, так и я влюбилась, что такого? Ей он вены не резал, почти не врал и не предавал.

Возможно, я бы тоже смогла принять другую женщину в семье, если бы воспитывалась по законам хищных. И, несомненно, хотела бы с ней дружить или хотя бы не ссориться.

У нас намного больше общего, чем может показаться на первый взгляд. И я поняла, что Ира нравится мне. Как человек.

А теперь, когда у меня нет Глеба...

Нет, нельзя так думать! Я все исправлю. Пойду на что угодно, чтобы вернуть его дружбу, даже если придется ждать сто лет. Даже если ради этого нужно будет заключить пятьсот тысяч сделок с колдунами. Потому что Глеб – единственное настоящее, что было у меня в жизни.

Я решительно встала и направилась в душ. Хватит хандрить. Война не будет ждать, пока я жалею себя. Нет времени на сопли. Глеб говорил, в решительный момент я всегда умею собраться. Сейчас настал как раз такой момент.

Смыв с себя минувший день, я почувствовала себя лучше. Переоделась в майку и джинсы, аккуратно свернула футболку Влада и вышла из комнаты. Хотя и был огромный соблазн оставить ее себе и носить вместо пижамы, но я решила не поддаваться слабости. Сильной я нравилась себе больше.

В коридоре явно различила его голос, доносящийся из гостиной. Правильно, так и должно быть. Ошибки нужно исправлять и уметь прощать себя за несдержанность.

Я вошла в его комнату и на секунду остановилась. Все здесь было по-другому, хранило отпечаток чужой женской руки. Больше никогда не будет, как прежде, и я, наконец, поняла это.

Но мне не хотелось, как раньше. И я вдруг поняла, что смогу стать счастливой. Не сейчас. Когда-нибудь, в будущем. Потому что хочу этого сама.

Я улыбнулась и, оставив футболку на кровати, вышла из спальни Влада.

Почти все наши собрались внизу, в кабинете. Приехали митаки – Иван и Сергей, из племени Мира присутствовали Алексей, две защитницы и Ева, мышкой притаившаяся на краю диванчика.

Впрочем, Ева больше не была альва. Скоро они с Майей присоединятся к нам и станут частью атли. Хотя честно не понимала, почему бы Мирославу вновь не посвятить их в племя. Если Первозданные действительно мертвы, то смысл в придуманных ими законах?

Я вошла и тут же наткнулась на колючий взгляд Глеба, который он сразу отвел и сделал вид, что меня не заметил. Глупый. Его обиду я чувствовала из-за двери – неуправляемую и жгучую.

Я тихо прошмыгнула мимо стоящих у стены Риты и Ирины и присела рядом с Евой. Защитница улыбнулась мне, но как-то нервно. Я бы тоже нервничала, если бы мою восьмилетнюю дочь хотели использовать в войне с охотниками как оружие.

Наверное, я прервала речь Влада, потому что он проводил меня пристальным взглядом, а затем медленно повернулся к Сергею.

– Уверен, наша агрессия ничего не решит, лишь сделает слабее.

– Мы не можем просто сидеть здесь и ждать! – яростно воскликнул Сергей. – Ждать, пока всех нас убьют.

– Предлагаешь выступить против армии охотников, не имея понятия, каково их количество? – возразил Филипп.

– Я воин, и привык драться! – Сергей подскочил со стула, на котором сидел, и тот опасно пошатнулся, рискуя рухнуть на пол. – Я не боюсь их. Эти мрази ответят за то, что сделали с Ивонной!

– Охотники напали на митаки сегодня утром, – шепотом пояснила мне Ева. – Десять человек погибло.

– Сережа, успокойся,– мягко осадил племянника Иван. – Никто не забыл Ивонну.

– Я лично отомщу за твою жену, – уверила кузена Ирина. – Охотник умрет в муках.

Да уж, не хотела бы я оказаться в списке ее врагов. Такая загасит и не задумается. Как-то не вязался у меня образ воительницы, сидящей в кабинете атли, с той мягкой девушкой, с которой я говорила час назад.

– Их слишком много, чтобы драться, – мрачно произнес Мирослав. – Ищейки альва учуяли десятерых в городе. И если они знают, что мы объединились, скоро сюда съедется еще дюжина. И то это лишь те, о ком нам известно. Я не знаю, сколько их еще. Так что тут я согласен с Владом – нужно укрепиться в доме и обороняться.

– Мы не единственный альянс в Европе, – добавил Влад. – Возможно, именно это поможет нам выстоять. Вместе проще отражать атаки.

– Если охотники не придут мочить сильнейших, – подал голос Глеб, и у меня в груди заныло от звука его голоса. – Тогда осада затянется, и мы просто умрем от голода.

– У нас достаточно сильных воинов, – уверенно сказал Мирослав. – И защитниц. А еда вообще не проблема – доставят.

– Достаточно воинов, защитниц, два жреца и Майя, – подытожил Влад.

– И пророчица, – добавила Ирина и посмотрела на меня.

– Две, – смутилась я.

– Уже одна. – Бывшая наследница митаки отвела взгляд и взяла Сергея за руку.

На лице мужчины отразилась скорбь вперемешку со злостью, и я поняла, что Ивонна, о которой шла речь, и была пророчицей митаки.

Была... Так странно теперь звучало довольно обычное слово. Возможно, скоро так скажут и обо мне... О многих из нас.

И я вдруг поняла, что не хочу смотреть, как умирают близкие мне хищные. Совсем. Даже бояться этого не хочу.

– Я нравлюсь древнему, – озвучила я промелькнувшую в сознании мысль. – Могу поговорить с ним. Мирослава он отпустил, возможно...

– Нет! – резко перебил Влад. Окинул меня ледяным взглядом, и остатки эйфории улетучились, а в душе шевельнулась обида. Словно почувствовав это, он добавил уже мягче: – Ты не будешь говорить с древним.

– С каждым днем она все чокнутей, – закатила глаза Лара.

– Разве мы не должны сделать все, чтоб избежать войны? – продолжала настаивать я.

– Ты не пойдешь, – произнес Влад, чеканя каждое слово. Тихо. Безапелляционно.

Я резко выдохнула, сложила руки на груди и отвернулась.

Раскомандовался тут. Захочу и пойду. Ведь это рационально – попытаться поговорить, выиграть себе привилегии. Тем более, Мишель всегда был ко мне благодушен, а в последнюю нашу встречу даже оставил Мирославу жизнь.

Ничего, вот дождусь ночи и выскользну из дома. Я помню, где живет древний. Почему-то была уверена, что он сейчас в Липецке и контролирует охотников именно в нашем регионе. Если так и есть, от него зависит жизнь трех племен. Я не могу просто сидеть и ждать, если знаю, что имею возможность что-то изменить. Да я ночью не усну!