Предначертанное неизменно. Ноздорму предсказал главное в судьбе мальчика. Об этом Кейган-Лу, наконец-то, расскажет им. Он был последним из великовозрастных пандаренов, он прождал долгие годы, чтобы это случилось.

Кейган-Лу заметил, как в шатер зашли друид Малфурион и орк Тралл. Малфурион сразу направился к Джайне, Тралл занял один из деревянных стульев. Судьбу Малфуриона в своем погибшем мире пандарен хорошо помнил. Как и судьбу его брата. Для него было странно, что в этом мире Малфуриона почитали и уважали. В его мире одно лишь имя Темного Охотника Малфуриона внушало ужас. Как причудливо изменились судьбы, по одному лишь велению Ноздорму.

Пандарен не сомневался, вопросов о различии их миров будет много, но ему нужно пресечь их. Нужно беречь силы для основного рассказа. К тому же, память стала его подводить. Было не так-то просто вспомнить теперь, какими были их судьбы тысячелетиями назад. Кейган-Лу хорошо помнил историю королевства Лордаерон, поскольку пандарены были его подданными, но теперь не существовало и самого Лордаерона. Кого интересовали имена ныне никому не известных героев его королевства? Историю остального мира пандарен помнил хуже. Если бы только другие великовозрастные пандарены остались в живых…

Друид, тем временем, направился к Джайне.

— Белок слишком много, — сказал он волшебнице. — Не трать силы понапрасну. Они не понадобятся нам все.

Джайна кивнула. Денно и нощно, после телепортации из Лунной Поляны на Сумеречное Нагорье в Гранатовый Редут, волшебница зачаровывала механических посланников Королевы драконов. Друид считал, что им удастся неожиданно ударить по Грим-Батолу первыми, если они проявят необходимую осторожность. Малфурион не признавал другого противника, только Смертокрыла. В первый вечер они долго спорили об этом с волшебницей. Малфурион считал, что им удастся справиться с Н-Зотом, если черный дракон будет мертв, ведь им удалось одолеть К-Туна и Йогг-Сарона. Джайна была другого мнения, но Малфурион считал ее заинтересованной стороной, о чем сразу ей и заявил. С того вечера они более не разговаривали, это впервые, когда друид вновь заговорил с ней.

Этим Малфурион и ограничился. В шатер зашла Алекстраза Хранительница Жизни в облике высшей эльфийки в сопровождении своего супруга, не менее величественного, чем она сама. Драконы заняли свои места. Затем Тралл, Джайна и Малфурион тоже сели.

Алекстраза улыбнулась сначала Кейгану-Лу, потом Хейдиву-Ли.

— Начнем? — спросила она.

Через четверть часа от ее улыбки не осталось и следа.

В установившейся тишине, когда смолкли последние слова седого пандарена, Тралл подумал, что именно Джайна неоднократно настаивала на необходимости выслушать пандаренов. Но Траллу хватило одного взгляда, чтобы понять — Джайна и сама оказалась не готова к тому, какие еще тайны известны этому древнему медведю.

Сразу после телепортации Тариона в Подземье волшебница предложила Малфуриону выслушать историю мира пандаренов. Верховный друид предложил взять рассказчиков с собой и отправиться прямиком в лагерь Королевы драконов в Гранатовом Редуте. Решающая битва близилась. Джайна согласилась. Пандарены остались в лесах Лунной Поляны, лишь двое телепортировались вместе с ними.

Шаман не мог не нарадоваться быстрым перемещениям с одного конца Азерота в другой, которые стали возможны благодаря Джайне. Магия — великое дело, решил Тралл.

В Гранатовом Редуте Малфурион быстро нашел для Джайны занятие — зачаровывать изобретения гномов охранными заклинаниями. Для этих целей он отвел Джайне самый далекий, неприметный и скрытый от посторонних глаз шатер под красными кленами. Работы было много. Джайна много часов проводила в окружении одних лишь механических белок. Тралл не сразу догадался, что изоляция волшебницы была не прихотью Малфуриона. Верховный друид всеми силами скрывал личность Джайны от героев Азерота, что прибывали в Гранатовый Редут. Глядя на темный массив Грим-Батола на горизонте, Тралл все яснее понимал, что принятые Малфурионом меры предосторожности совсем не лишние.

Однако же Малфурион, занятый подготовкой боевых действий, по-прежнему не находил времени на пандаренов. Поэтому Джайна обратилась прямиком к Королеве драконов. Лишь заслышав имя Ноздорму, Алекстраза велела привести к ней пандаренов и самого Малфуриона. Тралл был рядом с друидом, когда пришел приказ Королевы. Так Тралл тоже оказался в шатре Королевы вместе с Малфурионом, пандаренами и Джайной.

Пандаренов было двое. Один полностью седой, он не выпускал из рук деревянного посоха и тяжело и глубоко вздыхал. Второй пандарен был моложе, он держался позади. Их простые одежды украшали деревянные бусины, похожие на те, что он видел на поясе Джайны.

Когда пандарены начали свой рассказ и чем дольше они говорили, тем сильнее казалось Траллу, что он тоже поседеет. Даже раньше, чем рассказ будет окончен. Пандарен рассказывал о гибели целого мира, и Тралл чувствовал, как его глаза лезли на лоб.

Когда рассказ коснулся судьбы черного дракона Нелтариона, первым нервы сдали у Малфуриона. Друид стал мерить шатер шагами. Королева держала себя в руках. Но и она утратила самообладание, когда седой Кейган-Лу рассказал им о верованиях пандаренов и о Титанах, что нарекли новый мир именем одного из Древних Богов. Пускай Азаро-Та отличалась от остальных, но все же…

Тогда Джайна, единственная из них, не выглядела удивленной.

— Спасибо, Хейдив-Ли, — поблагодарила она рассказчика, но седой пандарен, что сидел рядом, покачал головой.

— Это еще не все, леди Джайна, — сказал он.

И вот тогда Тралл понял, что Джайна не знала всех тайн Пандарии. Но и второй пандарен, что был моложе, растерянно хлопал глазами. Кейган-Лу, похоже, в одиночестве хранил доверенные Аспектом Времени тайны.

Кейган-Лу рассказывал и чем дальше он говорил, тем тише становилось в шатре. Слушая его, Малфурион замер на месте. Королева коснулась руки супруга. Тралл не нашел в себе сил взглянуть на Джайну, так и глядел на пандарена, и живые образы возникали перед его глазами.

Так Кейган-Лу начал свой рассказ:

— Азаро-Та бесконечна, она есть хаос и порядок, жизнь и смерть, свет и тьма. Она Мать Всего Живого в этом мире. Мать-Природа, Мать Земля, каждый народ зовет ее на свой лад, но сути это не меняет. Она есть наш мир, наша планета. Она — это пятый Древний Бог, издревле почитаемая пандаренами. Бесконечна, непостижима, вечна, она жива. И каждый, кто населяет Азерот, является частью ее самой.

Азаро-та не может любить кого-то из ее детей сильнее — все, для нее одинаковы, все ее дети. Древние Боги — Н-Зот, К-Тун, Йогг-Сарон и четвертый, неизвестный нам, погибший от рук Титанов, — ее первые дети в эпоху хаоса. До прихода Титанов их тела переплетались воедино, они были едины. Планета разрушительных стихий и первозданного хаоса.

Объединенные Древние Боги оказали Титанам невероятно сильное сопротивление. Но им удалось уничтожить одного из Древних. Боль от его гибели едва не погубила саму планету. Так Титаны узнали о связи Древних Богов с их Матерью, миром Азерота. Чтобы ослабить Древних Богов, Титаны разорвали Нить Жизни, что связывала с миром Н-Зота, К-Туна и Йогг-Сарона. Разорванное единение сломило их. Древние Боги перестали быть угрозой. Хаос Древних уступил место равновесию Титанов. Вскоре Титаны оставили этот мир. Ведь они сделали для него все, что могли.

Хейдив-Ли рассказал вам о том, как наш Азерот был уничтожен, когда три Древних Бога разом ударили по Азероту. Перед тем, как скрыть пандаренов в Безвременье, Бронзовый дракон спросил нас, поможет ли ему, когда придет срок. Хейдиву-Ли и остальным пандаренам, рожденным уже в Безвременье, не известна его истинная просьба. Только мы, великовозрастные пандарены, что заключили сделку с бронзовым драконом, знали ее. Мы передавали из поколения в поколения завет бронзового дракона и традиции старого Азерота, терпеливо дожидаясь необходимого часа.

Но когда Ноздорму доставил в Пандарию беременную женщину, из всех великовозрастных пандаренов в живых остался только я. Для Хейдива-Ли и остальных просьбой Ноздорму стала жизнь избранного ребенка. Мы сохранили ему жизнь, а Ноздорму забрал его, иначе в Безвременье он рос бы чрезвычайно долго.