Впрочем, если я с чувством тревоги поеду сейчас на Святую Гору, то буду ее носить в себе и там. Сегодняшние святогорские монахи — это люди нашего времени, они не прилетели с другой планеты, они еще не ангелы, а люди. Однако старые святогорцы, которые уезжали из спокойного городского мира, чтобы жить еще более тихой жизнью на Святой Горе и чтобы отдать себя полностью Богу, когда опаздывали на паром из Афона, не гневались, а говорили:
— Ничего страшного! Сяду на следующий паром!
А знаете, когда прибывал следующий паром? Только на следующий день. Один паром в сутки.
Мы же, когда опаздываем на автобус, на трамвай, не успеваем на поезд в метро, мучаемся и переживаем. Садимся на следующий автобус, пришедший через десять минут, и не можем успокоиться и утихнуть всю дорогу. А они говорили: «Ничего страшного! Сяду на следующий паром!» — и их лица были спокойны. Монах возвращался обратно в свой монастырь, снимал с плеч рюкзак с продуктами и начинал молиться, затем снова шел в огород и начинал работать. Иной ритм, другая жизнь…
— Да, батюшка, — скажете вы, — но это когда было! А сегодня мы не такие. Сегодня мы постоянно торопимся! Если не будем торопиться, то не выплывем в этом житейском море.
А я отвечу: когда надо, торопись, но затем будь спокойным. Вопрос ведь не в том, торопиться или нет внешне, главное, не допустить, чтобы эта спешка стала частью твоей души. Да, торопись, когда надо, когда есть много работы. И в монастырях на Святой Горе, когда приезжают официальные гости, или какой-то праздник и ожидается большая трапеза, монахи много работают. Они в постоянном движении, бегают, что-то делают постоянно, но душа их, однако, спокойна, она никуда не торопится, она предстоит пред Господом. И все время они молятся: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Господи Иисусе Христе, помилуй мя!».
То есть, моя душа отдана Христу и я спокоен. И все идет хорошо. Вот так должно быть, и об этом говорит и старец Паисий. Он рассказывает, что когда он жил в монастыре Эсфигмен, на него и еще одного монаха из братии возложили послушание после Святой Литургии готовить кофе для гостей. Тот, другой монах, волновался, тревожился и уходил из храма до молитвы «Молитвами святых отец наших…», чтобы успеть сварить кофе, потому что говорил себе: «Иначе я не успею!»
— Я же, — рассказывает старец Паисий, — говорил себе: успокойся, останься помолиться, чтобы успокоилась твоя душа, а затем пойдешь готовить кофе. Бог все знает, он знает, что тебе поручено делать.
Старец жил с сознанием постоянного присутствия Бога в своей жизни, с пониманием того, что Бог все знает и помогает всегда. Поэтому старец Паисий выжидал. Заканчивалась Литургия, он брал просфору и спокойно шел готовить кофе.
— И знаете, что я заметил? — говорит он, — у того монаха, который раньше меня уходил из храма, все получалось из рук вон плохо: он торопился, нервничал, проливал кофе, обжигался. А я после «Молитвами святых отец наших…» успевал во всем, и все у меня получалось. Как же Бог хорошо все устраивает!
Какой поучительный пример! И мы должны, пока есть возможность, не торопиться, не нервничать, жить в спокойном ритме, и тогда будем успевать все, что должны.
Нужно так устроить свою жизнь, чтобы душа не тревожилась и была спокойна. Душа того монаха, о котором говорил старец Паисий, была смущена, и поэтому у него ничего не получалось. Но даже если бы он и справился со своей задачей, но не имел бы Божиего благословения, то душа бы его все равно прибывала бы не в мире, а излучала бы смятение. В этом суть дела. Не в приготовлении кофе, а в нашем внутреннем спокойствии. Тревога не исчезает, а только возрастает, когда избегаешь Бога и не доверяешь Ему. Некоторые люди, например, выходят из храма до окончания Литургии, чтобы успеть сделать запланированное на день. Это неправильно. Живя с Церковью одной жизнью, ты научишься преуспевать во всем. Господь будет задавать ритм твоей жизни, и тогда все будет происходить в свое время, и ты будешь все успевать, будешь чувствовать себя спокойно, и благословение Божье будет на всех твоих делах.
Однажды я спросил у одного человека:
— Как ты преодолеваешь чувство тревоги?
Он ответил:
— Мне кажется, оно непреодолимо. Все испытывают тревогу, это неизбежно.
Я сказал ему:
— Это справедливо только для тех, у кого есть склонность к этому.
Действительно, есть люди, которые особенно остро переживают все, происходящее вокруг, и считают себя ответственными за это. У них сильно развито чувство вины, и им очень сложно сохранять мир в душе. Что бы ни случилось, их охватывает паника, хотят они этого, или нет. Эту особенность своей личности человек должен знать, тогда он научится управлять тревожностью, контролировать ее, для того, чтобы не мучить ни себя, ни других.
К сожалению, сейчас мы дошли до того, что воспринимаем это болезненное состояние как что-то естественное. Хотя, если вдуматься, то сразу видна разница. Одно дело — волноваться, если мы ожидаем гостей, и поэтому убираем дом, готовим, накрываем стол. В этот момент мы активны, торопимся, в нас присутствует положительный заряд, жизненная сила — ведь мы искренне хотим, чтобы все были довольны. И совсем другое — гангрена тревожности, которая медленно разъедает душу. То мучительное состояние неуверенности, которое делает человека больным. Тому, кто бесконечно испытывает стресс по собственной вине, противостоит уравновешенный человек, человек, который делает все спокойно, естественно, живет без паники, без болезненных забот, то есть так, как заповедал нам Христос.
Вспомните, в Деяниях Апостольских рассказывается о том, что святые апостолы Павел и Сила ночью в темнице спокойно спали, хотя утром их должны были отвести на суд. А теперь представьте себе: через несколько часов тебя будут судить, твоя жизнь под вопросом, а ты спишь спокойно! Невероятно, — скажете вы. Но эти великие мужи сумели сохранить мир в душе и полностью вверить себя благой воле Божией. Разве может Творец оставить Свое творение?
Но и тогда практически не было людей, обладающих таким душевным спокойствием. По словам святого Иоанна Златоуста, даже сам Христос не смог в те времена найти человека, который бы не тревожился о будущем, чтобы нам сказать — будьте как этот человек! И тогда все чувствовали неуверенность, переживали, что принесет им грядущий день. Не было такого человека. Не мог Христос указать на него апостолам со словами: «Посмотрите, как он спокоен! И вы будьте как он». А говоря о простоте и чистоте сердца, Христос привел в пример детей. То есть Ему легче было найти чистых сердцем, чем не тревожащихся. И тогда Он обращает наш ум, наши глаза к природе, к цветам, к птицам небесным: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их (Мф. 6:26)».
Господь заботится о нас, потому что мы — Его творение, творение Его любви, Его сердца. А мы живем так, как будто не имеем Бога, как будто не имеем Отца Небесного, как будто Христа не существует, как будто Он не рядом с каждым из нас. Мы ежеминутно забываем о клятве, которую Он дал нам. Господь говорит: может наступить время, когда мать забудет своих детей, но Я никогда тебя не забуду, никогда тебя не предам, не оставлю тебя во время твоей болезни, на больничной койке, на инвалидной коляске, буду с тобой в том, что тебя беспокоит, во всех твоих скорбях, в нищете и горе Я буду рядом с тобой, обещаю тебе. Он сказал это на Кресте и подписался Своей кровью. «Нет большей любви, чем та, которая есть у Меня — пожертвовать своей жизнью ради своих друзей, и Я так сильно люблю вас, что делаю это», — говорит нам Господь.
Значит, твоя жизнь не случайна, ты не оставлен на произвол судьбы, Бог наблюдает за тобой, защищает тебя и говорит тебе: «Я дал тебе жизнь, неужели Я тебе не дам все необходимое для жизни и оставлю тебя? Я дал тебе тело, неужели Я не позабочусь о нем — о еде, воде, одежде, о твоем доме, о том, что тебе необходимо, неужели Я не позабочусь о тебе? Тогда зачем Я тебе дал тело? Зачем Я тебе дал душу? Зачем тогда Я поставил тебя на этой планете, неужели, чтобы тебя мучить? Конечно, нет! Взгляни на Голгофу, посмотри на Мое лицо, посмотри в Мои глаза, чтобы понять, что Я люблю тебя! А ты все время чего-то боишься, постоянно в смятении. Я тебе дал столько доказательств Моей любви, а ты слеп, и глаза твои не видят ничего!».
