- А как насчет твоей жизни? Разве ты не думаешь, что у тебя тоже должна быть хорошая жизнь?

- Моя жизнь великолепна.

- Не соглашусь, - он отвернулся, глядя на свои дорогие часы. - Я переведу больше денег на счет.

- Нет! – сказала я слишком громко. - Я имею в виду, пожалуйста, не делай этого. Я не сделала ничего, чтобы заработать еще.

- Еще? - он приподнял бровь и усмехнулся.

Горячий румянец покрыл мои щеки.

- Ты знаешь, что я имею в виду. Я просто не понимаю, почему ты делаешь это, когда у меня нет…, ты знаешь?

- Что бы ты сказала, если бы я тебе ответил, что сделаю все, что только потребуется, лишь бы убедиться, что у тебя будет хорошая жизнь?

- Я сказала бы, что ты сумасшедший.

- Тогда предполагаю, что я сумасшедший, - он придвинулся поближе. - Очень скоро ты заплатишь мне, и я с нетерпением жду этой оплаты.

Мой румянец вспыхнул.

- Обязательно делать это настолько очевидным? – спросила я тихо, кивнув, указывая на мистера Мартина на переднем сиденье.

Он смотрит на меня в заблуждении, прежде чем его лицо разглаживается, и он начинает смеяться. Я погружаюсь еще глубже в свое смущение и сиденье.

- Ты предполагала, что Мартин не знает то, что я делаю со своими девочками? - снова усмехнулся он.

- Ну, нет. Я имею в виду…

- Поверь мне. Мартин получает большие деньги не просто так. Ему платят, чтобы он действовал чрезвычайно осмотрительно, - он потянулся вперед и игриво похлопал по плечу мистера Мартина. - Разве это не правда, старик?

Мои глаза встретились с глазами мистера Мартина в зеркале заднего вида, и он кивнул улыбаясь.

- Безусловно, сэр.

Себастьян усмехнулся, посмотрев на меня, прежде чем посмотреть в окно еще раз.

- Изменение планов, Мартин. Давай поедем в другую сторону города и сделаем остановку.

Вместо ожидаемого дорогого ресторана, Себастьян привез меня к встроенной-в-стену закусочной «Пит-Стоп», где продают гамбургеры. Она находилась на темной стороне города. Окрестность возле здания выглядела подозрительно, а люди, которые выходили, выглядели еще хуже.

- Ты стесняешься меня, потому что я так одета? - я старалась управлять своим голосом и избегала зрительного контакта с ним.

- О чем ты говоришь? – его голос звучал искренне растерянно.

Обведя рукой место вокруг, я сказала.

- Разве не ты привез меня сюда чтобы, таким образом, я не испортила твою репутацию?

- Мы действительно должны контролировать твои сверхактивные эмоции, Джессика. Ты или горячая или холодная, и хотя это может звучать привлекательно и сексуально, это не должно выходить за пределы спальни. Я привез тебя сюда не из-за того, что мне стыдно за твой выбор одежды. Это мое любимое место, где я могу поесть, и к которому мое сердце питает слабость, артерия так и пропитана гамбургерами.

Я ничего не ответила. Вместо этого сдержала свою улыбку и последовала за ним.

В этот раз Себастьян был единственным среди всех, кто бросался в глаза, когда мы вошли. Высоко подняв голову, он гордо шел по закусочной в своем дорогом черном костюме. Я скрыла свою улыбку. Выражения на всех лицах, которые нас окружали, были смешными.

- Что? – спросил Себастьян, когда заметил, как я пристально смотрю на него и улыбаюсь.

- Ты выглядишь так неуместно здесь, - хихикнула я.

Он изо всех сил старался не улыбнуться, но затем на его лице появились ямочки и уголки его губ поползли вверх.

- Поверь мне. Я чувствую себя намного более комфортно в таких местах как это, чем ты думаешь.

Его слова заставили меня задуматься о нем и о том, откуда он пришел. Я практически ничего не знала о Себастьяне, но у меня внезапно появилось желание узнать его. Он был загадкой – кто может носить дорогие костюмы, но по-прежнему чувствовать себя комфортно в гетто Нью-Йорка (прим. гетто – районы крупных городов, где добровольно или принудительно проживают этнические меньшинства).

Мы заняли столик в задней части закусочной, вдали от остальных людей.

- Расскажи мне что-нибудь о себе, - сказала я, нервно разворачивая салфетку перед собой.

Когда Себастьян не ответил, я посмотрела вверх и увидела, как он уставился на меня, словно я была его ужином. Его взгляд медленно перемещался от моего лица вниз к шеи и остановился на моей груди.

- Я не разговариваю о себе со своими девочками.

Самое странное произошло в этот момент. Во мне проснулась ревность. Она загорела в моем животе, как будто я только что съела плохую мексиканскую еду. Это не имело никакого смысла, потому что у меня не было власти над Себастьяном, вообще. Я сомневаюсь, что кто-либо в мире получит власть над ним.

- Прошу прощения. Забыла, что я просто одна из твоих девочек. Однако, нас много, - резко ответила я, смотря куда угодно, но не на него. Я была смущена своей реакцией.

- Ты ревнуешь к другим девочкам, Джессика? – спросил он. Его улыбка была дерзкой и самодовольной.

- Нет.

Нет никакой необходимости вдаваться в подробности. Я полагаю, что моя ложь будет более правдоподобной, если скажу это коротко и ясно.

- Хорошо. У тебя нет причин для ревности. Я не виделся и не разговаривал ни с одной из них с того момента, как впервые тебя увидел.

Ожог в моем животе распался, и я оказалась заперта под горячим пристальным взглядом. Затем он отвернулся и поправил свой воротник. Себастьян чувствовал себя неловко, и полагаю, что он сказал больше, чем хотел.

Официантка подошла и поставила нашу еду на стол. Большие, небрежные гамбургеры, полные калорий и питательности, картофель-фри и сердечный приступ – это было именно то, что мне нужно.

Гамбургер был потрясающим, и я не могла не издать стон в знак благодарности, пока жевала.

- Вкусно, верно? – спросил он, укусив свой гамбургер.

- Боже мой, это лучший гамбургер, который я когда-либо пробовала.

И это было так. Я могла представить, как могу бросить вызов городским улицам, чтобы мне представился случай восхититься своим гамбургером.

- Это было моим любимым местом, где я мог поесть, когда был моложе, - сказал он, выдавливая на жареное мясо кучу кетчупа, а затем вновь накрыл свой гамбургер.

Я не хотела говорить что-либо о том факте, что он сказал мне что-то личное, когда я была, якобы, всего лишь одной из его девочек.

Вместо этого я улыбнулась и сказала, - Думаю, что это может быть мое новое любимое место. Это фантастически.

Когда мы закончили, и я была сыта и чувствовала себя хорошо, Себастьян бросил стодолларовую купюру на стол и встал. Я последовала за ним на свежий ночной воздух, чувствуя себя абсолютно удовлетворенной едой и компанией Себастьяна.

Мистер Мартин ожидал перед рестораном, когда мы вышли. Себастьян открыл дверь для меня, и я подошла, чтобы сесть.

- Дай мне свой чертов бумажник, - грубый голос сказал позади нас.

Я обернулась и увидела, что Себастьян стоит там и на него направлен пистолет. Человек, держащий оружие, выглядел так, как будто он спал на улицах и был определенно под кайфом. Он дрожал и дергался, словно был до смерти напуган от того, что делает. Его налитые кровью глаза уставились на Себастьяна, пока он ждал.

- Я не шучу, ублюдок. Дай мне свой чертов бумажник или я выстрелю в тебя и возьму кое-что «от той горячей задницы, которая с тобой».

Все было как в тумане после этого. Когда Себастьян подошел к парню, я только увидела, как он двинулся, прежде чем ударил его в живот и приставил пистолет к его голове.

- Будь осторожен, выбирая того, у кого ты пытаешься украсть, чертова морда, - ворчал он, прижимая пистолет к мужскому достоинству. - Мне следовало бы убить тебя, но я собираюсь позволить тебе уйти, потому что знаю, что это не твоя территория. Тащи свою задницу туда, где она должна находиться или я сделаю так, что Энтони оторвет твою чертову голову. Понятно?

Его голос был грубый и злой. Он говорил, как человек, который пытался ограбить нас. Я едва могла верить как ужасно он звучал. Я не обвиняю парня, когда он кивнул головой и убежал прочь.