– Но потом нас отпустили и сегодня переправили на пароме, – на ходу сочинял я.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила мама. – Есть хочешь?

– Спать хочешь? Ты ведь у нас соня.

– Ага, есть немного. А еще Простак, Док, Чихун и Скромник. – Шутки про семь гномов – это наша семейная традиция. Они оба еле заметно улыбнулись, но в глазах еще стояли слезы. Мне их было очень жалко. Должно быть, с ума сходили от беспокойства за меня. Я ухватился за повод сменить тему. – Умираю с голоду.

– Сейчас закажу пиццу в «Гоут-Хилл», – предложил папа.

– Нет, только не это, – поспешно отозвался я. Они посмотрели на меня так, словно у меня на голове вдруг выросли марсианские антенны. Я всегда был без ума от блюд из этой пиццерии – мог поглощать их, как золотая рыбка, пока не кончится еда или не лопнет живот. Я выдавил улыбку. – Что-то не хочется пиццы. – Прозвучало неубедительно. – Давайте лучше закажем карри, а? – К счастью, в Сан-Франциско хватает ресторанов, откуда доставляют еду на дом.

Мама достала из ящика стола пачку проспектов с меню окрестных заведений – еще один признак нормальной жизни, он лег на душу, как глоток воды в больное пересохшее горло, – и пролистала их. На пару минут мы отвлеклись от наших бед и стали обсуждать, чего бы нам хотелось заказать в халяльном пакистанском ресторане на Валенсии. Я выбрал ассорти тандури-гриль, протертый шпинат с домашним сыром, соленый ласси из манго (на вкус гораздо лучше, как на слух) и жареные сладости в сахарном сиропе.

Когда заказ был сделан, снова начались расспросы. Родители, конечно, связались с семьями Ванессы, Джолу и Дэррила и попытались заявить в полицию о нашем исчезновении. Там записали наши имена, но количество заявлений об «отсутствующих гражданах», как нас изящно обозвали, оказалось так велико, что копы сказали: разыскные дела будут заведены только на тех, кто не явится домой по прошествии семи дней.

За эти дни в сети появились миллионы сайтов, на которых люди размещали объявления о своих исчезнувших близких. Были среди них несколько древних клонов MySpace, давно почивших от нехватки средств и снова воспрянувших к жизни на волне всеобщего внимания. Ведь близкие пропали даже у богатых инвесторов из зоны Залива. Может быть, если эти родственники найдутся, сайту удастся привлечь побольше капиталовложений. Я взял отцовский ноутбук и пробежался по этим сайтам. Они, конечно, были испещрены объявлениями и снимками пропавших. Почти все фотографии были сняты на выпускных вечерах, свадьбах и других мероприятиях. Аж мороз по коже.

Я нашел свою фотку. От нее шли ссылки к фотографиям Ванессы, Джолу и Дэррила. К каждому снимку прилагался небольшой бланк для записей о найденных людях и еще один – для информации о других пропавших. Я заполнил поля на себя, Джолу и Ван, а про Дэррила оставил пустым.

– А о Дэрриле? – напомнил папа. Он недолюбливал Дэррила – однажды обнаружилось, что в одной из бутылочек у него в баре уровень сильно поубавился, а я, к своему вечному стыду, свалил это на Дэррила. На самом деле тут, конечно, потрудились мы оба: просто валяли дурака, играли всю ночь на компе и для бодрости намешали себе водку с колой.

– Его с нами не было, – ответил я. Ложь легла на язык горьким привкусом.

– Господи, – всплеснула руками мама. – Когда ты вернулся, мы-то думали, что вы были в этом лагере все вместе.

– Нет. – Одна ложь тянула за собой другую. – Нет, он должен был встретиться с нами, но так и не появился. Наверно, остался где-то в Беркли. Говорил, что поедет на метро.

Мама сдавленно всхлипнула. Папа прикрыл глаза и спросил:

– Ты разве не слышал про метро?

Я покачал головой. Только сейчас до меня постепенно стало доходить. Земля под ногами качнулась.

– Его взорвали, – ответил папа. – Одновременно с мостом.

Об этом не писали на первой полосе «Кроникл», ведь взорванное под водой метро выглядит отнюдь не так впечатляюще, как обломки моста, качающиеся на тросах над Заливом. Туннель от Эмбаркадеро до Вест-Окленда был полностью затоплен.

Я опять взял папин компьютер и пролистал заголовки. Точного числа погибших никто не знал, счет найденных жертв шел на тысячи. И их количество росло день ото дня. Люди гибли в машинах, падавших в воду с шестидесятиметровой высоты, тонули в поездах. Один из репортеров утверждал, что взял интервью у человека, промышлявшего подделкой документов, – тот якобы помог десяткам людей сделать вид, будто они исчезли после терактов, и навсегда распрощаться с прежней жизнью. Он выправлял им новые удостоверения личности, и они уходили в закат, навсегда избавившись от сварливых жен, надоевших мужей, невыплаченных долгов и прочих неприятностей.

У отца на глазах выступили слезы, мама плакала не таясь. Они опять обняли меня, похлопали по спине, словно желали убедиться, что я действительно вернулся. И без конца повторяли, что любят меня. Я отвечал, что тоже их люблю.

Так, в слезливом настроении, прошел остаток ужина. Папа с мамой выпили по два бокала вина – по их понятиям это очень много. Я, не соврав, сказал, что хочу спать, и побрел к себе. Но в постель не лег. Сначала надо было выйти в сеть и выяснить, что вообще происходит. Поговорить с Джолу и Ванессой. Взяться за поиски Дэррила.

На цыпочках я поднялся на второй этаж и открыл дверь. Моя старая добрая кровать – я не видел ее чуть ли не тысячу лет. Плюхнулся на нее, потянулся к тумбочке за ноутбуком. Должно быть, я оставил его плохо подключенным к сети – блок питания довольно хлипкий, надо его пошевелить, чтобы контакт встал как следует, – поэтому за время моего отсутствия он постепенно разряжался. Я вставил штепсель обратно в розетку, подождал пару минут, давая подзарядиться, и еще раз попробовал включить. А сам в это время разделся, выбросил шмотки в мусорное ведро – не желаю их больше видеть – и натянул чистые шорты и свежую футболку. До чего же приятно было чувствовать, как к телу прикасается чистая, свежевыстиранная, прямо из шкафа одежда. Привычно и уютно, словно меня обнимают мама и папа.

Я включил ноутбук, взбил подушки и положил их под спину, на обычное место в изголовье. Устроился поудобнее, вытянул ноги, положил ноутбук на колени. Он все еще загружался. Черт возьми, до чего же приятно было смотреть, как по экрану медленно проплывают заставки и сообщения. Ноутбук загрузился и снова запищал, сигнализируя о низком уровне заряда. Я еще раз проверил кабель, пошевелил его, и он выпал из гнезда. Разъем питания совсем разболтался.

И самое неприятное, у меня так и не получилось заняться делом. Как только я убирал руку, сетевой кабель терял контакт и компьютер начинал требовать подзарядки. Я вздохнул и стал разбираться, что же там не так.

Весь корпус моего компьютера был собран как-то кривовато. Продольный стык спереди был узким, а кзади заметно расширялся.

Бывает, смотришь на какую-то привычную штуковину, замечаешь подобные перекосы и задумываешься: может быть, оно всегда было так? И я просто никогда не обращал внимания?

Но с моим ноутбуком такого произойти не могло. Потому что я его сам собрал. Своими руками. Учебная часть снабдила нас всех скулбуками, и после этого родители и слышать не хотели о том, что мне нужен собственный компьютер. Хотя, строго говоря, скулбук мне не принадлежал и я не имел никакого права ставить туда другие программы и вообще хоть что-то в нем менять.

У меня имелись кое-какие сбережения – подрабатывал то тут, то там, откладывал все, что было подарено на Рождество и дни рождения, изредка приторговывал каким-нибудь старьем через интернет. Подсчитав это все, я понял, что смогу приобрести скрипучую развалюху пятилетней давности.

Вместо этого мы с Дэррилом решили заняться самодеятельностью. Корпуса для ноутбуков продаются точно так же, как корпуса для обычных настольных компьютеров, разве что немного различаются в зависимости от предназначения. Опыт у меня уже был – за прошлые годы мы с Дэррилом собрали пару ПК. Детали заказывали по каталогам, отыскивали на гаражных распродажах, приобретали по дешевке у тайваньских продавцов через интернет. По моим прикидкам выходило, что собрать ноутбук самому – это лучший способ получить желаемую производительность за доступную мне цену.