Муи нервно кивнул:

  - Да. Знал бы я, тебе бы помог закапывать.

  Павлин выдохнул, видимо, выражая согласие с общим мнением.

  - Учитель, - Кьюджин снова поднял взгляд на артефакт, - можно в двух словах. С твоей точки зрения, чем это все нам грозит?

  Павлин наклонил голову в другую сторону.

  - В двух словах - полный п***етс.

  - Угу, - кивнул Кьюджин.

  - Эта сучка - старая, но очень умная биджева тварь, - продолжил павлин, ругань в его устах вызывала когнитивный диссонанс в голове Муи, - Она же действительно с Рикудо сражалась, и ведь выжила. И Рикудо, даже победив, не смог ее убить. Закатал в ящик и отдав кому-то из учеников. Вот и думай, это Рикудо был слабоват, или она настолько крутой? Проблема усугубляется тем, что большая часть ее знаний - то, что было давно и благополучно забыто, ибо потеряло актуальность. Ну не для шиноби все ее знания. И что она будет делать? Воевать. Грязно, подло и зло, как, всего скорее, с ней когда-то воевал старый пень Рикудо, поленившийся добить противника, за что мы и расплачиваемся. Пусть геноцида всему живому она и не желает, но Ка... Кьюджин, - павлин повернул к нему голову, - ты сам знаешь людей, куда лучше меня.

  Коноховец кивнул:

  - Не подчиняться. Воевать будут, если не до последнего человека, то близко к этому. Силенок-то у нее хватит, с целым миром воевать?

  Павлин снова перевел взгляд на артефакт:

  - А она и не будет. Да и поверь мне, найдется достаточно тех, кто к ней присоединиться. И ей хватит хитрости действовать не напрямую. Драная биджева ворона, курица, возомнившая себя прекрасным лебедем. Это она нам сейчас все рассказывает, просто по****еть было не с кем все это время, вот и разговорилась. Да я бы и без ее рассказа все понял. Почти все. Но после этой крепости она будет работать по другому.

  Кьюджин поморщился:

  - Короче, допускать этого никак нельзя. Хоть какие-то положительные моменты есть?

  Павлин кивнул:

  - Да... И нет. Она же такая же, как и я. Сеннин. Но тело ее в этом артефакте. А то, с чем мы говорили...

  - Одержимость.

  - Моего сына можно спасти? - неожиданно спросил Муи.

  Павлин качнул головой:

  - Нет. Он уже мертв. Нет его. Тело осталось, не более того. Это существо лишь сосуд.

  - Понятно, - глава тюрьмы опустил голову.

  Одержимые зверята Ятагарасу со все большим интересом тянулись к оставшимся людям, решать надо было быстрее.

  - Учитель, я так понял, если мы сломаем артефакт...

  Павлин издал звук, который можно было определить, как насмешку:

  - Сломает он. Сам ты сломаешься... Хотя ты прав. Смерть сосуда ничего не даст, эта тварь уже подчинила себе многих. Ее это лишь слегка затормозит. А вот уничтожение артефакта...

  Павлин и Кьюджин переглянулись.

  - Есть что-то подходящее? - спросил Коноховец.

  Птица отрицательно покачала головой:

  - Нет... И есть, - перевела взгляд на Муи.

  Тот даже испугаться успел...

  - Вы на что...

  - Твой предок непросто так сюда посажен был, уважаемый Муи, - ответил павлин, - ваша клановая техника.

  - Тенро? - удивленно переспросил Муи.

  Птиц кивнул:

  - Она самая. Крайний метод, так сказать. Если других не останется.

  - Почему крайний?

  Кьюджин хмыкнул, ответив за учителя:

  - Техника сжигает активную чакру. Просто сжигает. А теперь посмотри на этот артефакт и вдумайся, насколько там много чакры? И что будет, если она вся разом вспыхнет?

  - Это... невозможно...

  Павлин кивнул:

  - Да... И нет. Ты, в твоем текущем состоянии, такого точно не осилишь. А вот если весь ваш клан попытается провернуть нечто подобное сообща... - птица задумалась, - да если их правильно направить... - покосилась на толпу подчиненных Ятагарасу, - да если этих куда-нибудь убрать.

  Кьюджин ударил ладонью по лбу:

  - Не верю, что я на это подписываюсь.

  Павлин отмахнулся движением крыла:

  - Тебе достанется самое простое, расслабься.

  - П***тс! Почему опять я!? - тихо матерился Коноховец, - Почему я снова вляпался в какое-то биджево дерьмо!? Сегодня утром еще был обычным заключенным в обычной тюрьме! А теперь!?

  Муи посмотрел на матерящегося Кьюджина, на безмятежного павлина, на своих людей, на артефакт.

  - Мы всерьез собираемся атаковать и пытаться убить древнюю тварь, которую не смог убить сам Рикудо?

  - Добро пожаловать в мой мир, - хмыкнул Коноховец.

  Муи глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и выдохнул.

  - Ворон взлетел... Упало черное перо... Пророчит несчастье... Что мы должны делать?

  Павлин поднял голову к ночному звездному небу.

  - Прекрасное хокку. Подготовьте людей, вы знаете ритуал. Но теперь измениться финал. Избранный не станет сосудом. Избранный станет палачом.

  Муи кивнул:

  - Я все понял.

  - Тогда иди к своим людям.

  Он ушел, оставив ученика и учителя одних. Кьюджин печально вздохнул:

  - Большие шансы?

  - Не слишком. Пятьдесят на пятьдесят. Может получиться, может - нет.

  Коноховец кивнул:

  - Понятно. А выжить?

  Павлин промолчал.

  - Понятно, - повторил задумчивый ученик, - значит, уничтожаем сосуды?

  - Не потянем... По отдельности. Я стану твоими крыльями. Я научу тебя летать, мой ученик. И мой друг. Тебе не привыкать ставить на кон все. И... Извини. Я не знал, что Ятагарасу вдруг обнаружиться здесь...

  - И не мог знать. Ее пробудила моя сенчакра, - ответил Кьюджин, - так что все взаимосвязано. Это не я оказался здесь не вовремя. Это я создал обстоятельства, оказавшись здесь. Так что это все не случайность, а просто закономерное стечение обстоятельств. Это все не случайность, а одно сплошное стечение обстоятельств. Начавшееся с того момента, как я покинул Деревню Горячих Источников. Умолчал часть информации, не настоял на том, что деревню следует взять под наблюдение. Боялся, что Данзо узнает слишком много. Так что минерал бы в любом случае всплыл бы где-нибудь. И уже всплывал не раз. А я все равно не намекал на то, что месторождение нужно взять в разработку. И, если бы я был не я, то не убил бы Третьего вместе со старейшинами, а сидел бы сейчас главой Корня, и проблем не знал. И не будь я сеннином, не разбудил бы эту черноперую сучку. Закон жизни, из всех возможных ситуаций случиться самая худшая. Вот и получил свою самую худшую ситуацию. Каким-то биджевым вывертом наткнулся на древнего особо опасного сеннина в тюрьме для недоделков. Специально, ***дь, не придумаешь! Всю жизнь занимался тем, что служил Конохе и обустраивал собственный быт, и вот, на тебе, получи. Спаси-ка мир напоследок, и, если очень исхитришься, может, даже выживешь.

  Оракул кивнул, молча соглашаясь с учеником.

  - Но много на себя берешь. Ее остановят. Просто позже. И трупов будет много. Очень много.

  - Может, смыться и подкрепление привести? - неожиданно предложил Като.

  - Уйдет, сучка. Сама понимает, что ей прятаться надо. А спрятаться она может, да так, что никто не найдет, пока она сама не захочет.

  - ***дь!

  Помолчали.

  - Страшно? - спросил Оракул.

  - Да, - кивнул Като, - не подохнуть, это я уже пережил. Ино оставлять страшно. Ребенка. Кучку подростков, которую я вместо себя оставил. Они умненькие, но все равно страшно. Твое поручение еще. Сука! Никогда так сильно жить не хотелось, как сейчас.

  Оракул кивнул.

  - Столько лет прожил, думал, давно уже перестал смерти бояться. Нет, боюсь еще.

  Кьюджин ухмыльнулся:

  - Значит, еще не стар душой.

  - Возможно. А сам?

  Кьюджин задумался, но ответить не успел. Муи всем своим видом показывал, что готов.

  - Ставки сделаны, ставок больше нет, - выдохнул Като, - Умел бы молиться, помолился бы. Поехали, учитель?

  Павлин кивнул, и засветился ярче. Его примеру последовал и Кьюджин. И через несколько мгновений два источника света стали едины...