Кьюджин кивнул:

  - Давайте не будем ходить вокруг да около. Ваши разработки имеют для меня интерес на уровне чистого любопытства. Мне любопытно, получиться у вас или нет. Запрещать вам, и даже мешать, не собираюсь. Не верю, что вы сумеете создать целую армию бессмертных болванчиков, способную захватить мир. Хочешь - работай, твое право. Уверенно защищать свои границы и давить на соседей - да. Но Великая Скрытая Деревня, это больше, чем армия. Но, раз ты способен провести такую работу, не привлекая к себе никакого внимания, значит, умеешь вести дело. Терпеливо, вдумчиво. Поэтому я говорю о сотрудничестве. Не лично меня и лично тебя. А, скажем, твоего клана и Конохи. Мы сумеем отбить месторождение минерала и поставлять его сюда. Пока у тебя не накопиться достаточно сил, чтобы делать это самостоятельно. Минерал меня мало интересует, хотя у него есть полезные чисто медицинские свойства. В Конохе собраны материалы тех, кто раньше этим занимался. Что я хочу взамен? Верного союзника. И базу для проведения различных исследований вдали от чужих глаз. А, и конечно же, всю информацию о тех, кто предоставляет вам минерал. Понимаете, о чем я?

  Муи медленно кивнул, осознавая всю глубину и широту предлагаемого ему договора.

  - Понимаю. Но у меня два вопроса. Первый: как ты можешь говорить от лица Конохи?

  - Вам что-нибудь говорит слово "Корень".

  Муи подтвердил собственные предположения.

  - Второй вопрос: что помешает тебе кинуть меня?

  Кьюджин улыбнулся:

  - Здравый смысл? Знаешь, кто обычно предает союзников? - не дожидаясь подтверждения, Кьюджин ответил на собственный вопрос, - Трусы и слабаки. Те, кто боятся, что их предадут. И те, кто слишком слаб, и опять же боится, что их предадут. Я предпочитаю простые решения. Как тебе такая логическая цепочка: я не предам тебя, потому что уверен, что ты не предашь меня. Ты не предашь меня, потому что уверен, что я уничтожу весь твой клан, если ты меня предашь. И это не угроза. Это констатация факта. Согласишься, и получишь союзника, верного, и способного с пониманием относиться к твоим интересам. Хотите расти и развиваться? Я не против, Коноха будет даже рада новому сильному союзнику. Но это дела будущего, а сейчас... Откажешься... - Коноховец развел руками, - Значит, не судьба.

  Муи впервые за время разговора улыбнулся.

  - Забавно. Эти рассказы про Суну...

  Кьюджин кивнул:

  - Правда. Ирония в том, что это была кара за предательство.

  - Обнажен клинок... Сегодня цикады молчат... Он другом был...

  Коноховец не стал никак комментировать хокку. Муи продолжил:

  - Мне сложно вот так сходу принять твое предложение. Хотя не спорю, оно очень привлекательно.

  - Не тороплю, - Кьюджин чуть склонил голову набок, - но и не тяните слишком сильно. Есть что-то срочное, что нельзя откладывать?

  Муи кивнул:

  - Да. Поединки на арене.

  - Вам нужно, чтобы я дрался? Или что-то иное? - уточнил Конохоец.

  - Сенчакра.

  Смысла скрывать глава тюрьмы больше не видел. Всего скорее, он согласиться на предложение. Было в Кьюджине нечто, чего не хватало старцу. Прямота. Четкие рамки, построенные на вполне понятных разумных основаниях. Да, в этом случае Муи получал подчиненное положение. Но здесь все сводилось к доверию. Старцу не было доверия, вообще никакого. А Коноховскому Палачу?

  - Я могу поделиться и так, - пожал плечами Кьюджин, - если в разумных пределах. Но потом ты мне расскажешь, зачем она вам?

  Муи улыбнулся.

  - Конечно. Что же, я рад, что мы пришли к взаимопониманию.

  Кьюджин поднялся и чуть поклонился:

  - Взаимно. Врагов у меня хватает, не успеваю закапывать. А вот друзья появляются не часто.

  Глава 4/17.

  Дважды в день сеннин приходил на ринг. Не для того, чтобы драться с кем-либо. Просто вставал в центре и начинал свой танец. Танец, кажущийся одним и тем же, но каждый раз неуловимо отличающийся от того, что был в прошлый раз. И наблюдавшие за этим могли видеть, могли ощутить ту неуловимую в другое время разницу. Превосходство. Сеннин двигался, неспешно, медленно, порой на миг застывал в положениях, в которых стоять неподвижно было невозможно. Наклонялся в сторону, замирал, но не падал. И двигался, чувствуя нечто, недоступное другим. И любой зритель мог видеть свет в темных глазах. Не слишком яркий, но заметный.

  Но никто не видел того, что происходило внизу. В глубоких казематах Крепости, где артефакт, который вполне мог называться древним, медленно напитывался текущей сверху силой. Где человеческий ум пытался понять законы мироздания и подчинить их себе.

  Человек, наблюдавший за тем, как темная едкая субстанция капля за каплей стекает вниз, на тела его созданий, искренне верил, что сможет достичь результата. Сможет подчинить себе законы мироздания. Сможет усмехнуться в лицо природы и богов. Он не был настоящим шиноби, слишком слаб. Но был умен. И всю жизнь положил на то, чтобы умом заслужить себе место в этом мире. Но так было раньше, сейчас он верил в то, что не просто пробьется наверх. Он верил, что сможет стать чем-то большим.

  - Достаточно.

  Последняя капля упала на лоб тела, когда-то бывшего человеком, тут же впитавшись в кожу.

  "Ты слишком нерешительный!"

  Голос, шипевший, при этом как-то еще и рычащий, в сознание слово за словом, сочился нетерпением.

  - Всему свое время, - тихо ответил Муку.

  Голос мог слышать только он, и потому отвечать громко было нельзя. Он так и не решил, что это за голос, и где его источник. Но голос порой подсказывал, направлял, иногда даже предостерегал от ошибки. Но с каждым днем становился все нетерпеливей, кажется, он хотел увидеть результат сильнее, чем сам Муку.

  "Чем больше силы ты в них вольешь, тем послушнее они станут. К чему эти бесконечно повторяющиеся попытки? Какую грань ты ищешь? Грань между неудержимой яростью и послушанием? Ее нет. Сколь бы много силы ты не влил, эти существа станут лишь еще яростнее, но все равно будут подчиняться"

  Муку очень хотелось приказать голосу замолчать, заткнуться, оставить его в покое хоть на какое-то время. Но это было бесполезно.

  - Я должен быть уверен, что подопытный находиться под контролем. Больше никаких ошибок.

  На условно живых телах с вливанием темной субстанции, собираемой с артефакта, все более заметными становились изменения, внешние и внутренние. Бледнела кожа, вены темнели, глаза выцветали, вокруг глаз появлялся черный рисунок, пока только намеки, но...

  "Они послушны. Они выполняют приказы. Они реагируют на зов. Что тебе еще нужно?"

  Муку мотнул головой:

  - Нет. Слишком агрессивны. Как цепные псы на коротком поводке. Они способны лишь кусать тех, на кого укажет хозяин. Этого недостаточно. Они должны уметь выполнять любой приказ, в любой обстановке.

  Прикованный к ложе бывший заключенный мог показаться мертвым. Ни единого движения, никакой реакции на внешние раздражители, о это ощущение было обманчивым. Стоило коснуться бледной тонкой кожи, как подопытный тут же дергался, начинал вырываться, пытаясь достать того, кто к нему прикоснулся. О послушании пока и речи не шло.

  "Я уже говорил тебе о причинах" - шипел голос, - "Я уже говорил, что ты делаешь неправильно"

  - Нет! Я этого не сделаю! - цедил сквозь зубы Муку.

  Голос в голове рассмеялся.

  "Тогда у тебя ничего не выйдет. Все твои жалкие потуги - ничто. Ты топчешься на месте. И не получишь никакого результата"

  Муку отмахнулся от голоса.

  - Я уже все приготовил. У меня уже есть то, что нужно.

  Он взял в руки свиток, заполненный сложными рунами и пропитанный той же едкой субстанцией. Свиток, который давал необходимый эффект. Муку поднял свиток и подал на него чакру, чувствуя неприятное покалывание.

  - Замрите.