Но этим проблемы не ограничивались. Проводя жизнь в канализационных тоннелях, мутанты имели обыкновение рыть норы в сторону любого водоема поблизости, чтобы затопить подземелья водой. Это, собственно, и являлось причиной провалов – лишняя вода, на которую инженеры при строительстве никак не рассчитывали, размывала грунт, образуя полости, в которые со временем проседали не только участки дорожного полотна, но и фундаменты отдельных зданий.

Рано или поздно это неизбежно закончится катастрофой – город попросту уйдет под землю, образовав один сплошной провал. Но пока работало правило: чем ближе водоем, тем больше на улицах провалов на единицу площади. Соответственно, вся восточная часть города изобиловала повалами и бродящими вокруг них мутантами. Ближе к центру, используя дома в качестве убежищ, обитали дикие, а с ними, когда их много, шутки шутить тоже неуместно.

То есть просто покататься в восточной части Александрии, спокойно разведывая заправки и заливая из них топливо в баки, не выйдет. Там придется все время держать ухо востро. Далеко не все провалы известны, к тому же постоянно образуются новые, как сегодня, что усугубляет и без того сложное положение дел. Перемещения диких вообще непредсказуемы. Да и переть буер через весь город тоже то еще удовольствие. В один много не зальешь, а с несколькими, стоит начаться бою, не оберешься проблем, их придется бросить на растерзание противнику, кем бы он ни оказался.

Вскоре пришли вызванные Кириллом офицеры.

– Положение сложное, – без обиняков начал Кирилл, когда офицеры расселись за столом. – Макс возвращается без топлива. Заправка, на которой они собирались поживиться соляркой, уничтожена. Других разведанных нет. Думаю, не надо объяснять, что даже если мы что-то найдем в восточной части города, это нам не даст ничего.

– Почему же ничего, – невесело усмехнувшись, произнес двадцатилетний Артем, отвечавший за материально-техническое обеспечение боевых групп. – Это даст нам очень большие проблемы. Каждую заправку придется брать с боем, грузить топливо, заняв круговую оборону, а потом с боем отступать. Да еще через весь город, по лабиринту улиц…

– Рано или поздно это все равно бы произошло, – перебил его Кирилл. – Так что сопли наматывать на кулак считаю непродуктивным. Даже если бы не сегодняшнее фиаско, мы бы все равно вычерпали эту заправку за две, максимум за три ходки. Какая разница, завтра или сегодня?

– Завтра я, может, уже мутирую, и мне по фигу станет все топливо на свете, – пробурчал Артем.

– Будешь ныть, я тебя прямо сейчас пристрелю, не дожидаясь мутации, чтобы не мучился. – Кирилл нахмурился. – И так невесело, а тут еще ты со своим черным юмором. Я вас собрал, чтобы найти решение, а не потому, что мне одному рыдать скучно.

Хасан поднял указательный палец, прося слова. Он был младше Артема почти на год, командовал всей эскадрой буеров и нравился Кириллу за сдержанность и острый ум.

– Я бы на заправки вообще больше не рассчитывал, – произнес он, дождавшись кивка Кирилла. – Пока снимали сливки с западных, было нормально. Но надо признать, что мы уперлись во владения мутантов и диких.

– И какие могут быть решения?

Слова попросил двадцатилетний начальник тыла по прозвищу Белый. Прозвище он получил за то, что все волосы у него, включая ресницы и брови, были белыми, как снег, которого он никогда в жизни не видел, да и загар к его коже не приставал.

– Какие у тебя соображения? – заинтересованно спросил Кирилл, жестом прервав Хасана.

– Можно вообще уйти от использования солярки. Я об этом весь последний год думал.

– Ого! – Кирилл не стал сдерживать эмоций. – Подробнее, пожалуйста!

– Ну, совсем – это я не очень точно выразился. Не совсем, конечно, но можно не использовать ее для прогрева моторов Стирлинга. А это в огромной мере сократит потребление. Солнце же шпарит, как бешеное.

– Э, нет! – Кирилл скривился. – Ты предлагаешь перетащить моторы под открытое небо? Не получится. Будет то же самое, что с ветряными генераторами. Проработают до первой пыльной бури, потом забьются песком и встанут.

– Ну, вы же не дослушали, Кир! Моторы под открытым небом и не будут работать, потому что прогревать надо лишь горячую зону, а холодную, наоборот, желательно охлаждать. Чем больше разница в температуре между горячей и холодной зонами, тем выше мощность мотора. В этом суть цикла Стирлинга.

– Да, я знаю… Вообще интересно! Ты предлагаешь только горячие зоны вытащить наружу, а сами моторы оставить в помещении?

– Именно! Конечно, для этого нужны значительные переделки. И стены придется реконструировать, и сами моторы… Ну, если совсем точно, моторы придется делать новые, с нуля, с вытянутыми горячими зонами, с другим ходом поршня и вытеснителя…

– А мощность? – засомневался Кирилл. – Какая получится разница между температурами горячей и холодной зон?

– Если горячую зону каждого мотора поместить в нечто вроде небольшой теплицы, выкрасить в черный цвет, то градусов до девяноста можно разогнать…

– Мало… – Кирилл покачал головой. – Сейчас, при капельной подаче солярки в печи, горячие зоны моторов нагреваются до трехсот, а то и пятисот градусов. Ну, пусть даже до трехсот, значит, при твоей инновации мы получим падение мощности и зарядного тока на клеммах аккумуляторов втрое.

– Но без солярки мы снизим зарядный ток до нуля, – чуть обидевшись, пожал плечами Белый. – А так есть целый ряд решений. Во-первых, увеличение размера моторов втрое даст увеличение мощности вдвое, и мы вернемся примерно к исходной величине. Во-вторых, можно использовать линзы, фокусировать солнечный свет и нагревать моторы до тех же трехсот градусов.

– Линзы песок приведет в негодность очень быстро, – задумчиво ответил Кирилл. – Значит, надо будет делать новые, и нужно делать новые моторы, а для этого тоже потребуется топливо – плавить металл и стекло. Идею ты выдвинул замечательную, и я тебе поручаю начать ее воплощение в жизнь. Умница. Но как раз на ее реализацию топлива у нас не хватит. Со временем твоя инновация снизит расход солярки, но сейчас проблему не решит, извини. Еще есть идеи?

– Аэропорт штурмом надо брать. Какие еще могут быть идеи? – пожав плечами, хмуро произнес Хасан. – Я это с самого начала хотел предложить, но вы меня прервали.

– Какой аэропорт? – Кирилл удивленно вытаращился на него. – Тебе десять лет было, когда мы вычерпали все с Бурдж Эль-Араб!

– Я не его имел в виду. Есть же еще аэропорт Нузха.

– Да он же почти на берегу озера! – усмехнувшись, заметил Артем.

– Зато там все в одном месте. И топлива на многие годы. – Хасан говорил спокойным, казалось бы, тоном, но в его голосе ощущался волевой напор. – По идее, надо один раз пробить туда коридор, укрепить позиции, сформировать караваны и вывезти столько топлива, сколько сможем.

– Если бы речь шла только о диких, этот вариант можно было бы рассматривать, – подал голос молчавший до этого Рамазан, главнокомандующий пехотными силами. – Но там мутанты. Никакая оборона их не удержит долго.

– Все верно! – на губах Хасана появилась чуть заметная улыбка. – Я как раз и хотел поделиться мыслями, как мутантов оттуда убрать.

Это произвело впечатление. На всех, даже на Кирилла. Хасану всегда было не занимать смелости и холодного расчета, но тут он сам себя переплюнул.

– Что значит «убрать»? – осторожно уточнил Кирилл.

– Может, не убрать, но сильно уменьшить количество, – уточнил Хасан. – Муты черпают силу от воды. Озеро черпает воду из канала, который ведет к Нилу. Там есть шлюзовая система, которая поддерживает постоянную глубину озера на уровне трех метров.

– Откуда такая точность? – Кирилл поднял брови.

– Я давно изучал этот вопрос, как Белый прорабатывал в расчетах вопрос с солнечным прогревом моторов. В свое время я просил Бориса книг притащить из города. В общем, я понимал, что рано или поздно такая проблема встанет. До конца я все детали не проработал, думал, еще годик продержимся. Но кое-что знаю. Даже без разведки.