Все вышесказанное свидетельствует о том, что во время работы автоматизируются и мыслительные процессы, протекающие подсознательно. Особенно отчетливо они проявляются у людей, которые способны в уме фантастически быстро производить математические операции: множить, делить, возводить в степень, извлекать корни. В литературе описаны случаи, когда феноменальные вычислители соревновались со счетно-решающими машинами второго и даже третьего поколения. Несмотря па то что эти люди считают очень быстро и правильно, они не знают и не понимают, по каким законам вычисляют, и дают довольно странное объяснение. Например, вычислителю Иноди казалось, будто вместо него считает чей-то голос, и пока этот внутренний голос «делал» вычисления, сам он либо продолжал разговаривать с собеседником, либо производил более легкие подсчеты.
Можно привести еще пример, подтверждающий, что мыслительные процессы автоматизируются.
Психоневрологи У. Пенфильд и X. Джасперс проводили наблюдение за создателем теории относительности А. Эйнштейном. Во время снятия электроэнцефалограммы у него регистрировался отчетливый альфа-ритм, отражающий состояние пассивного «бодрствования». Внезапно альфа-ритм исчез, а сам физик стал беспокойным. Когда его спросили, случилось ли что-нибудь неприятное, он ответил, что нашел ошибку в расчетах, сделанных накануне. Оказалось, что во. время электроэнцефалографического исследования мозг ученого производил довольно сложные и запутанные математические операции, которые выполнялись автоматически и не осознавались им.
Что же все-таки лежит в основе психического автоматизма вообще?
Процесс обучения ходьбе осуществляется в раннем детстве. Правда, довольно быстро ребенок овладевает им и потом двигается свободно, не размышляя о каждом шаге. Когда мы учились читать и писать, то каждую букву держали в поле внимания, сознательно складывая из них слова. В дальнейшем процесс чтения и писания становился автоматическим. Наиболее отчетливо образование психического автоматизма и «погружение» его в подсознание мы можем проследить при овладении человеком каким-либо навыком уже во взрослом состоянии.
Динамику этого процесса очень точно описал Л. Н. Толстой в романе «Анна Каренина» в эпизоде, когда Левин решил косить сено вместе с крестьянами: «Чем долее Левин косил, тем чаще и чаще он чувствовал минуты забытья, при котором уже не руки махали косой, а сама коса двигала за собой все сознающее себя, полное жизни тело, и, как бы по волшебству, без мысли о ней, работа правильная и отчетливая делалась сама собой. Это были самые блаженные минуты. Трудно было только тогда, когда надо было прекращать это сделавшееся бессознательным движение и думать, когда надо было окашивать кочку или невыполонный щавельник».
Теперь постараемся объяснить процесс автоматизации мышления. В проведенных нами примерах с писателями, поэтами, математиками происходит «расщепление» психической деятельности, то есть нарушается функционирование самосознания.
В обычном состоянии все свои поступки, чувства, мысли человек относит к самосознанию, самовыражению собственного «я», являющемуся иерархической вершиной в развитии психического аппарата. «Я» наблюдает, видит, чувствует и т. п. Образ вещи принадлежит «Я», но сам образ не есть «Я». Мы объективно осознаем его (образ) как нечто, существующее вне нас и находящееся перед нами, эмоционально переживаем свое отношение к нему.
Основу чувства самого себя образуют: определенный жизненный тонус и многочисленные (часто не поддающиеся контролю сознания) органические ощущения, а также вызываемые ими переживания. «Из детского самочувствия, — писал И. М. Сеченов, — родится в зрелом возрасте самосознание, дающее человеку возможность относиться к актам собственного сознания критически, т. е. отделять все свое внутреннее от всего приходящего извне, анализировать его и сопоставлять (сравнивать) с внешним, словом, изучать акт собственного сознания».
Физиологически функционирование самосознания обеспечивается скоординированной, цельной деятельностью многочисленных систем мозга вокруг единого доминантного очага, который и обеспечивает переживание актуального «Я». При определенных обстоятельствах эта цельная, динамически подвижная и скоординированная система может «распадаться, расщепляться» на подсистемы со своими доминантными центрами. Тогда каждая подсистема начинает автономно существовать, навязчиво (инертно) продуцируя мысли, слова и образы. Герои рассказа Л. Н. Толстого «После бала» это состояние объясняет так: «Всю дорогу в ушах у меня то била барабанная дробь и свистела флейта, то слышались слова: «Братцы, помилосердствуйте», то я слышал самоуверенный, гневный голос полковника, кричащего: «Будешь мазать? будешь?» Конечно, это еще не полное расщепление психики, а легкая форма навязчивости, с которой каждый из пас встречался. Но каждый также по собственному опыту знает, как иногда бывает трудно избавиться от навязавшегося мотива и слов какой-либо песенки, которую вы какое-то время вынуждены напевать про себя. Иногда степень навязчивости проявляется настолько выраженно, что люди вынуждены бороться с ней. Бетховен, например, когда музыкальные образы заявляли о себе с большой настойчивостью, прибегал к ушату с холодной водой, чтобы освободиться от мучительного для пего состояния.
Дезорганизовать, расщепить цельность психической деятельности могут не только патологические процессы, вызванные заболеваниями, но и целый ряд других фактов ров. К одному из них можно отнести резкое изменение и извращение нервных импульсов (афферентации) со стороны рецепторов мышц, вестибулярного аппарата и других органов. При первых полетах на самолетах с воспроизведением кратковременной невесомости человек именно сталкивается с измененной афферентацией, у него также нарушается восприятие собственного тела и актуального «Я».
В наших экспериментах с воспроизведением невесомости на самолетах один из испытуемых, врач по профессии, о своих ощущениях рассказал: «В начале воздействия невесомости в первой горке почувствовал какую-то неестественность. Казалось, что руки стали удлиняться и увеличиваться в размерах. Четко понимал, что руки не могут увеличиваться, но эта иллюзия держалась на протяжении воздействия в первой горке». Аналогичные феномены имели место и во время космических полетов. Румынский космонавт Д. Прунарию рассказывал: «Мне на орбите сначала показалось, что голова отделилась от туловища. Потом все стало на свое место».
В этих самонаблюдениях четко прослеживается нарушение восприятия «схемы тела», под которой в психологии понимается отражение в сознании основных свойств и способов функционирования как отдельных частей нашего тела, так и тела в его цельности.
Иллюстрацией нарушения единства «Я» может служить следующее наблюдение. «В первой горке при наступлении невесомости, — рассказывал испытуемый Н., — возникло чувство проваливания, которое длилось секунд пять. А затем появилось необычное ощущение. Стало казаться, что это не я сижу в кресле, пристегнувшись ремнями, а кто-то другой. Юн» выполняет пробу на координографе, а я только наблюдаю за ним. Я понимал, что так не может быть, но тем не менее до конца режима это ощущение продолжало оставаться». В приведенном примере испытуемому казалось, что его действия совершаются не им, а кем-то другим (то есть утрачивается единство собственного «Я»). Психический автоматизм может появляться также при астенизации (истощении) нервной системы в условиях изоляции, когда в коре полушарий головного мозга начинают появляться гипнотические фазы. Примером может служить самонаблюдение М. Сифра, сделанное во время пребывания в пещере. В своей книге-отчете он пишет: «Ощущение было неуловимое, неприятное и до какой-то степени ошеломляющее. Словно ты раздвоился и потерял контроль над своим «Я»… Я. что-то делал и одновременно видел, как бы со стороны, что я, другой, делаю.
Два «Я» в одном теле. Мне казалось это диким, бессмысленным, тем более что разум мой был еще острый и ясный, и я сознавал, что сижу под землей на глубине 130 метров. Непреодолимое желание физически утвердить свое «Я» охватило меня».
