Прошло немного времени, и в той части степи, куда убежала девушка, послышались характерные звуки шагов, сопровождаемые шорохом трав и сухим похрустыванием почвы, негромкий говор, и к костру приблизились двое: давешняя знакомая и мужчина лет сорока. Он тоже был необычайно худ, глаза его печально и устало смотрели на огонь. Рваная куртка из овчины висела на его плечах, как на вешалке. Вместо штанов на нём были короткие шорты тоже из овчины, но подпоясанные настоящим ремнём с металлической пряжкой. Лицо его показалось Игорю открытым и вызывало доверие.

Увидев опустевший бивуак у костра, девушка недоумённо пожала плечами и что-то сказала своему спутнику.

– Эгей! А-лё-о! – крикнула она, вглядываясь в темноту. Не дождавшись ответа, она опять заговорила с мужчиной; тот покивал головой и бросил оценивающий взгляд на натюрморт из оленьей туши и находившихся рядом походных вещей. Белокурая сложила ладони рупором, и громкий голос улетел в ночную мглу призывной песней сирены. У Игоря отложились слова «вир», то есть «мы», и «фройндшафт», то есть «дружба». Только что то же самое он говорил девушке.

Он узнал достаточно. Поднявшись из-за камня, Игорь пересёк черту, отделявшую освещённый круг от пространства, зашторенного непроницаемой тьмой, и оказался лицом к лицу с новоприбывшим. Мужчина оживлённо поприветствовал его и протянул руку. Они поздоровались. Игорь широким жестом предложил им располагаться у костра. Он уже догадался, что мужчина тоже голоден, поэтому достал из мешка ещё одну лепёшку и финики и предложил незнакомцу. Тот отломил кусочек лепёшки, положил его в рот и стал неторопливо жевать, а всё остальное спрятал в сумку, висевшую у него через плечо.

Ткнув себя в грудь, незнакомец сказал:

– Джон Уиллис. Инглиш мэн, – показал на девушку и сказал: – Марта. Дойче, – после этого он ткнул пальцем в Игоря. Тот назвал своё имя и сказал, что он русский.

– Игорь. Рашен, – повторил Джон Уиллис. – Зер гут, – добавил он по-немецки.

Игорь взял мясо, нанизанное на прут, чтобы поместить его над углями, и знаками сообщил гостям, что оно предназначено для них. Но Уиллис отрицательно покачал головой и энергично заговорил, показывая в сторону рощи. Не понимая, в чём дело, Игорь вопросительно уставился на него и развёл руками. Тогда девушка остановила мужчину и, отгибая пальцы, медленно, отчётливо проговаривая слова, сообщила Игорю, что кроме них двоих за рощей находятся ещё одиннадцать человек, что все они голодны и что, в отличие от Игоря, у них нет огня.

Улыбнувшись во всю ширь лица, Игорь понимающе закивал головой и, всё так же помогая себе жестами, сказал, что оленью тушу они разделят на всех. Пусть спутники Марты и Джона придут к костру, он, Игорь, с нетерпением ждёт встречи с ними.

Марта хотела было сорваться с места, чтобы бежать за остальными, но Уиллис велел ей остаться и сказал, что сам приведёт их.

Попросив девушку заняться поджариванием мяса, Игорь вынул из мешка имевшуюся у него провизию: четыре пшеничные лепёшки, несколько пригоршней фиников и изюма, с полсотни ядрышков фундука и немного мёда, оставшегося на дне глиняного горшочка. Поместив всё это на кожаной подстилке, он приступил к разделке оставшейся части оленя.

Долго никто не появлялся. Марта стала уже проявлять признаки беспокойства, когда в отдалении послышались приглушённые голоса. К костру подошла группа людей, ведомая Джоном Уиллисом. Игорь с чувством волнения поздоровался с ними и попросил размещаться, где кому будет удобно.

Кроме Марты и Джона среди них было шесть женщин в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет и двое мужчин. Одному из них, высокому, с жёлтыми волосами, можно было дать около сорока. Другому, приземистому, рыжему, было года тридцать два.

Рядом с женщинами держались трое детей: две девочки и один мальчик. Девочкам было годика по три, а мальчику – года полтора-два. Все они – и взрослые, и дети – были до крайности истощены. Голодные глаза не в силах были оторваться от кушаний, видневшихся возле костра.

Прежде всего их надо было накормить. Предложив Уиллису заняться распределением еды, Игорь стал помогать Марте готовить мясо.

Примерно за час до полуночи с олениной и всеми остальными припасами, имевшимися у Игоря, было покончено. Сам он съел только небольшой кусок мяса, чтобы иметь силы на завтрашний день. Кости пошли Цыгану и Сильве, которые терпеливо ждали за спинами людей.

Непривычно плотная трапеза сделала своё дело: у детей, а за ними и у взрослых стали слипаться глаза, и они один за другим погрузились в беспробудный сон. Только Марта и Уиллис ещё бодрствовали.

Уиллис с помощью Марты стал распрашивать Игоря, как ему одному удаётся выживать в такой пустынной местности. Мешая русские и немецкие слова, Игорь рассказал, что он не один, а вдвоём с отцом, фатером, и живут они не здесь, а далеко отсюда на берегу моря. Климат там исключительно благоприятный, места, где они обосновались, изобилуют и зверем, и птицей, и рыбой, и там полно всяких фруктов и другой растительной пищи.

Словом, если бы они пошли с ним туда, то еды там хватило бы на всех.

Не отвечая на его приглашение, Уиллис молча слушал то, что переводила на английский Марта, и лишь изредка просил уточнить некоторые моменты. Несколько раз он задавал дополнительные вопросы. Спросил он и какое сегодня число.

– Мы потеряли счёт дням, – пояснил он.

– 25 августа, – ответил Игорь.

– Значит, мы шли почти два месяца, – произнес Уиллис.

Но вот силы покинули и его, и Марту, и оба они тоже уснули.

Подложив в костёр сучьев, Игорь подождал, пока они разгорятся, и вгляделся в лица людей, с которыми наконец ему посчастливилось встретиться. Все мужчины были безбородыми. Лишь у одного, у рыжего, была заметна суточная щетина, а двое других были тщательно выбриты.

А у него лицо, он уж и не помнил с каких пор, заросло тёмной с медным отливом бородой. Он потеребил её пальцами, ощущая знакомую курчавость. У Игоря борода была небольшая, а у его отца – как хорошее помело. Лишь когда она начинала мешать в работе, Пётр Васильевич вспоминал о ней и нещадно обстригал ножницами.

Игорь всё пробовал на ощупь жёсткий курчавый волос. Не борода ли испугала Марту, когда она увидела его в первый раз?

Утром, едва развиднелось, он поднялся со своего ложа и, дав знак Цыгану следовать за ним, отправился на поиски добычи. На этот раз он подстрелил животное, которое называл джейраном.

Когда охотник вернулся к стоянке, все ещё спали. Положив на угли сухие сучья, он раздул пламя и принялся за разделку туши. Первой проснулась Марта. Она улыбнулась ему и предложила свои услуги. Вдвоём дело пошло быстрее, и вскоре запах жареного мяса подействовал на спящих людей – они зашевелились и стали один за другим подниматься.

По завершении завтрака Джон Уиллис передал своим спутникам рассказ Игоря о равнине, расположенной за горами, и о его приглашении в эту волшебную плодородную страну. Ответом были радостные восклицания и дружное согласие следовать за их новым товарищем.

Непродолжительные сборы, и, покинув стоянку, небольшой отряд потянулся по седой от полыни местности. Сон и значительные порции еды прибавили сил, лица посвежели, все оживлённо переговаривались и смеялись. Игорь ловил на себе признательные взгляды и едва успевал расплачиваться ободряющими приветливыми улыбками. Ему передалось общее настроение приподнятости, и это было ново для него, так как давно уже им владели одни только охотничьи инстинкты.

Скрылась, исчезла из глаз низина, в которой состоялась долгожданная встреча, за ней растаял в неверной дымке и зелёный островок леска.

Незаметно утренняя прохлада сменилась нестерпимым зноем, солнечные лучи, недавно ещё нежные, превратились в не знающие пощады мучительные жала. Горячий ветер иссушал тела, и от дефицита влаги спекалось во рту. На смену оживлению пришла усталость, и люди приумолкли, сосредоточившись на тяготах пути. Игорь пустил по кругу бурдюк с водой и получил его обратно наполовину опустевшим. Дети напились вволю, женщины сделали по десять крупных глотков, а мужчины – по три. Игорь ограничился тем, что смочил губы.