-- Вы-то мне и нужны! – требовательно обратился он адвокату. – Я догадался, что врачи, подкупленные церковью и царем, специально лечат Льва Николаевича неправильно. Но вы, только что спасший от болезни мою сестру, сумеете спасти и Толстого. Идемте, не мешкая и не колеблясь! Благодаря нам с вами граф будет жить!

И он рывком распахнул заветную дверь.

Впрочем, реальность была куда прозаичнее – хотя, увы, драматичнее.

Глава пятая,

в которой господину Коцебу находится работа

Хотя Евгений Красилов принадлежал к числу преподавателей – то есть, тех, кто по роду деятельности общается с большим количеством людей, -- он не слишком любил новые знакомства. Откровенно говоря, терпеть их не мог, поскольку очень стеснялся. А уж высказывать посторонним собственные мысли решался лишь в исключительных случаях.

Сегодня был именно такой случай.

В зале ожидания Астаповского вокзала, невзирая на пять часов утра, кипела жизнь.

-- Игумен Варсонофий специально прибыл со Святыми дарами из Оптиной пустыни, чтобы соборовать больного, а его даже не пускают к одру! – возмущался бородатый старик в бобровой шубе.

-- Церковь отлучила Толстого, а теперь хочет против его воли вернуть обратно? – горячо возражал Евгений. – Не выйдет! Каждый имеет право верить так, как считает нужным.

-- Лев Николаевич – русский, православный человек, -- настаивал старик. – Это окружившие его жиды мешают ему примириться с церковью.

-- Кто, по-вашему, жид? – вмешался молодой мужчина богемного вида, длинноволосый, с нервно дергающимся ртом. – Лучший друг Льва Николаевича Чертков, примчавшийся сюда из ссылки и заявивший властям, что от постели больного его вывезут только трупом? По-вашему, если человек смело колеблет основы нашей жизни, он обязательно еврей?

-- Врачи, столпившиеся у его одра, сплошь жиды, – пророкотал старик. – Они боятся, что Святые дары спасут Толстого!

Евгений уже собрался продолжить словесную битву, когда обнаружил в двух шагах своего друга Александра Коцебу.

-- Вечно ты возникаешь прямо из-под земли, слово человек-невидимка, -- прокомментировал Красилов. – Как здоровье девочки?

-- Неплохо. На редкость крепкий организм. А что у Льва Николаевича?

-- Ты был прав -- ему стало хуже. Вкололи камфару и морфий, но, увы, не помогает. Ты все-таки уступил свою постель даме?

Александр нахмурился, затем усмехнулся, затем опять нахмурился.

-- Нет – и весьма сожалею. Чем дразнить красотку, лучше было позаботиться о ее безопасности. А я, позер, не удержался...

-- О безопасности? – удивился Евгений. – С чего бы? Разве что речь об опасности простудиться или не выспаться...

-- Видишь ли, -- задумчиво изучая кромешную тьму за окном, перебил его адвокат, -- Саломея сообщила, что ей грозит смерть. Я, признаться, не поверил.

– На смертельно больную она похожа мало, -- согласился Красилов. -- Или ей кто-то угрожал?

-- Дух поэта Некрасова.

-- Кто? – опешил Евгений.

-- Эта милая компания вызвала при помощи уайя дух Некрасова, который передал Саломее слова опасно и смерть.

Не ожидавший подобного, Евгений громко фыркнул от смеха.

-- Дух Некрасова? Ну-ну. Помнишь призрак актрисы Параши, из-за которого мы познакомились? Я еще, как дурак, поверил в существование духов. Второй раз меня на мякине не проведешь. Успокойся, Саша. Саломея выдумала эту историю, чтобы привлечь твое внимание. И, как видишь, затея ей удалась.

Коцебу кивнул.

-- Именно поэтому я прошу тебя пойти со мной.

-- Куда пойти? – не понял Красилов.

-- Поискать Саломею. Что-то меня беспокоит. Эта дамочка из тех, кто вечно попадает в истории. В конце концов, хотя призрака Параши не существовало, погибшие из-за него люди вполне реальны. Я хочу найти Саломею и убедиться, что с нею все в порядке.

-- От меня толку будет мало, -- предупредил Евгений. – Я не видел ее и ума не приложу, где надо искать.

-- Ты нужен не для того.

Евгений, уже выскочивший вслед за другом из зала ожидания, из любопытства все-таки спросил:

-- А для чего?

Адвокат покосился на него, однако не ответил.

-- Боишься остаться с красоткой наедине? – сообразил Красилов.

-- Не боюсь, но считаю излишним. В противоположность Саломее, я коли вижу способ избежать проблемы, то его применяю.

-- Ладно, я не против побыть способом, -- кивнул Евгений.

Он сам не знал, завидовать привлекательности Александра для дам или сочувствовать, однако склонялся к последнему. Было бы крайне неловко огорчать женщину отказом – и столь же неловко из вежливости притворяться, будто она тебе нравится.

-- Значит, Саломея в зал ожидания не заходила? – прервал его размышления адвокат.

-- Может, и заходила, да я не заметил. Ты же знаешь, я если чем увлекусь, ничего больше кругом не вижу.

-- Так бы она и позволила ее не заметить! Даже не надейся. А князь Георгий или Арсений тебе не попадались?

-- Арсений вроде бы нет, а князь Георгий подходил просить в долг. Но я выскочил без копейки в кармане.

-- Любопытно. Кстати, Саломея прилюдно согласилась выйти за князя замуж. Жених одной из богатейших девушек России одалживает у тебя деньги... согласись, есть, чем гордиться.

Красилов пожал плечами.

-- Я же ничего ему не дал. Лучше объясни, куда ты меня тащишь и есть ли у меня шанс не переломать себе ноги. Ты, вероятно, видишь в темноте, а я нет.

-- В темноте? – удивился Коцебу. – Сегодня звезды.

Евгений, остановившись, огляделся. Да, погода менялась. Мокрая, пасмурная, туманная осень волшебным образом превращалась в слегка морозную, ясную зиму. Однако это не отменяло того факта, что полшестого утра в ноябре, мягко скажем, недостаточно светло. Вокзал остался за спиной, и друзья направлялись куда-то в чисто поле.

-- Дорога из Москвы идет вон оттуда, – вздохнув, напомнил Александр. – Но когда я предположил, что компания прибыла в Астапово на автомобиле, князь посмотрел немного вбок. Очевидно, он съехал с дороги и оставил машину неподалеку.

-- Но почему не рядом с вокзалом?

-- Хороший вопрос. Подозреваю, не желал привлекать излишнего внимания. А вот из-за чего – не знаю. В любом случае, князь не заставил бы Саломею долго идти пешком по грязи. Автомобиль где-то здесь.

-- Ты думаешь, Саломея в нем?

-- А где ей еще быть? В вокзале ее нет – я проверил. Денег на ночлег тоже нет.

-- У Саломеи Гольдберг – нет денег? – хмыкнул Евгений. – Шутишь?

-- Князь не зря обращался к тебе за помощью. Избалованная особа вроде Саломеи привыкла: если рядом мужчина -- все ее прихоти оплачивает он. Вполне допускаю, она даже не задумалась о том, что следует взять с собой кошелек. А князь...

Адвокат замолк, и заинтригованный Красилов поторопил:

-- Что – князь?

-- Грузия – чудный край, -- меланхолически пробормотал собеседник. – А главное, там всякий – князь. То есть, в Тифлисе, возможно, и нет, но стоит грузину приехать к нам, и он становится потомком знатного рода. Тебе что-нибудь говорит фамилия Табидзе? Мне – ровным счетом ничего. Кстати, вот и автомобиль... только странно, что он... нет, замри, не двигайся! – резко выкрикнул Александр, останавливая друга, и зачем-то добавил: -- Сейчас пять часов десять минут.

Евгений покорно застыл, изучая представшую его глазам картину. В полумраке она выглядела особенно жуткой – и в то же время нереальной, словно декорация.

Задняя дверь роскошного, блистающего черным лаком Руссо-Балта была распахнута. Что внутри, разглядеть было невозможно, и потому казалось, что кто-то отрубил и прислонил к машине половину женского тела – от пояса и ниже. Из-под пушистой собольей шубки виднелись лишь узкие щиколотки да ступни в изящных, не по погоде, туфельках. Но больше всего почему-то бередила душу странная, нелепая деталь – три потрепанных колоска: один прицепился к левой ноге и два к подолу. Они были настолько неуместны, что казались оскорблением, насмешкой.