У Аси потеплело на сердце. Уже не впервые они с братом мыслят в унисон (с тем, что просто-напросто находится под его сильнейшим влиянием, девочка была решительно не согласна).

-- Душа душой, но и о теле подумать не мешает, -- заметил Петр Федорович. – Тем более, в старости. Ну, я отправляюсь на завод. Вернусь поздно.

-- А я – в Астапово. Когда вернусь, не знаю.

Ася, вздрогнув, с грохотом уронила миску, заготовленную для рыжиков. В Астапово, где сейчас Лев Николаевич... замечательная идея! Морально поддержать графа в нелегкой ситуации, приготовить ему спасительную микстуру... в крайнем случае – успеть попрощаться с гением перед его смертью. Какой Арсений молодец! Почему она сама не сообразила?

-- Ася, выйди на минуту к нам, -- позвал отец.

Девочка, огорченная, что привлекла к себе внимание, неохотно слезла с ларя. Может, мяукнуть – мол, миску уронил кот? Нет, не поверят. Толстый и ленивый Васька вечно валяется на кухне у печки. За все шумы и разрушения в доме ответственна она, Ася, и каждый это знает.

Выскочив из чулана, она бодро закричала:

-- Ура, я тоже еду в Астапово! И тоже не знаю, когда вернусь.

Отец с братом ответили одновременно.

Арсений возмутился:

-- Детей нам только не хватало! Даже не мечтай!

А Петр Федорович хмуро заметил:

-- Так я и полагал. Куда один, туда и другая. Зарубите себе на носу, дорогие: никуда вы не поедете. Сеня, ты же взрослый. Какой смысл мчаться неизвестно куда из-за болезни чужого человека? Ты ему не нужен. С ним его дети, с ним лучшие врачи, они делают все возможное. Тебя даже не подпустят к его постели – и правильно сделают. Дайте старику спокойно отдохнуть!

-- Я не собираюсь ему докучать, -- сверкнув глазами, отрезал Арсений. – Просто хочу быть рядом в тяжелую минуту.

-- Таких, как ты, в Астапове сейчас толпа, -- вздохнул отец. – А где толпа, там беспорядки. Правительство понимает это, и полицейские наверняка наготове. Я не хочу, чтобы мои дети попали в историю. Не говоря о том, что это действительно опасно. Если Толстой умрет, трудно угадать, как сложатся события. Молодежь непредсказуема, кто-то выкинет кульбит, власти в ответ применят силу – а пострадают те, кто случайно попадет им под горячую руку. Нет, это исключено. Возможны беспорядки, стрельба. Я запрещаю вам ехать, ясно?

Петр Федорович пристально посмотрел сперва на сына, затем на дочь. Что-то в нем было такое, отчего бойкая молодежь словно онемела, не в силах возражать.

Удовлетворенно кивнув, отец ушел. Однако, стоило ему скрылся из виду, Арсений тихо, но внятно пробормотал:

-- Старый трус... я не собираюсь ему в угоду отсиживаться дома...

-- Правильно, -- горячо поддержала Ася. – Мы тайком сбежим, да? Ничего с нами не случится. Разве нас могут убить? Глупости!

-- А ты что там забыла? – раздраженно фыркнул брат. – Беги в свою гимназию, болтать с подружками о пустяках. Мне в пути обуза не нужна. Тем более, неизвестно, на какой срок придется задержаться в Астапове.

-- А деньги на дорогу тебе нужны? – коварно осведомилась Ася. – И на прожитье. У меня скоплено двадцать семь рублей. А у тебя?

Она заранее знала ответ. Дело в том, что с месяц назад романтический юноша в очередной раз влюбился. Ася не видела его новый идеал, зато наслушалась о нем сверх меры. Угораздило брата увлечься старухой на пять лет себя старше! Саломее Гольдберг, кузине его однокурсника, уже стукнуло двадцать пять. Познакомились они на студенческой вечеринке. Гольдберги славились богатством, а Саломея еще и эксцентричностью. Она рано лишилась обоих родителей, которые то ли одновременно покончили с собой, то ли были убиты... в общем, Ася помнила, что обстоятельства интригующие. Саломея утверждала, будто и на ней лежит фамильная печать ранней нежданной смерти.

В итоге красавица, не признавая над собой ничьей власти, смело пускалась в авантюры: то закрутила в Париже роман с непризнанным художником, то выступила на благотворительном вечере в Санкт-Петербурге с непристойными танцами в стиле Айседоры Дункан. В теории Ася подобных женщин уважала – однако на практике кипела от злости, видя, как брат бродит под окнами своего кумира (ну да, девочка проследила за ним – чего особенного?) и, невзирая на позднюю осень, дарит роскошнейшие букеты. Ясно, что Арсений спустил все карманные деньги – которыми, кстати, Петр Федорович детей не слишком баловал. Зато у Аси недавно был день рождения, и некоторые разумные родственники преподнесли вместо подарка ассигнации.

-- Одолжи все, что есть, -- обрадовался брат.

Ася отрицательно помотала головой.

-- Нетушки! Мы поедем в Астапово вместе. Не бойся, я не буду обузой. Я уже взрослая.

-- Но твоя гимназия... – в последней надежде произнес Арсений.

-- У меня ангина, -- объяснила ему сестра. – Вот!

Она широко открыла рот, дабы продемонстрировать воспаленное горло. Однако миндалины Арсений проигнорировал -- он замер, прислушиваясь. Из гостиной доносился голос Аграфены. Не хватало еще и с нею препираться!

«Жди меня в передней, -- шепнула Ася, -- я захвачу деньги и вернусь».

Она опрометью бросилась наверх, в свою комнату, затем снова вниз. За это время Арсений успел облачиться в пальто. Девочка накинула шубку, схватила шапочку и уже собиралась надеть на легкие туфли галоши или ботики, как в коридоре раздались шаги.

Брат с сестрой в панике рванули к черному ходу и выбежали в переулок. Мороз пощипывал ноги, но радость удачи и волнение, удастся ли попасть на поезд, отвлекали и несли, словно на крыльях.

Вокзальная площадь была полна народу. Мелькали шинели городовых. Арсений, не глядя по сторонам, ринулся к кассе, Ася за ним.

-- Два билета до Астапова! И побыстрее, пожалуйста!

-- С ума все посходили, -- с неожиданной злобой известил кассир. – Какое еще Астапово? Нету туда поездов. Говорите, до какой станции нужны билеты, или отойдите, не задерживайте очередь! Так куда вам?

Арсений растерянно пожал плечами, отступая в сторону.

Подобного подвоха Ася не ожидала. Как это – нет поездов? Почему нет?

-- Правительство отменило поезда, чтобы не пустить студенчество к постели гения, -- громко воскликнул Арсений. – Им мало отлучить графа от церкви – они хотят отлучить его от передовой молодежи!

Солидный мужчина в бобровой шубе, явно кого-то встречавший, понимающе улыбнулся.

-- К Льву Николаевичу собрались? Это непросто. Вам нужно на Луганск. В Ельце выходите, а оттуда еще верст сто. Далеко нынче наш граф забрался. Астапово, говорят, -- настоящая глушь.

-- От Ельца пешком? – деловито осведомилась Ася.

Арсений засмеялся, обидно перемигнувшись с незнакомцем – мол, чего взять с глупого ребенка?

-- Я знаю, что сто верст – очень далеко, – вскипела девочка. – Но наверняка нам по пути встретятся крестьяне, едущие в Астапово по сельским делам, и подвезут в санях.

-- Где ты, моя младость? Где ты, свежесть чувств? – весело спросил мужчина. – Ну, удачи вам, юные путешественники. А мне пора. Жена, если опоздаю встретить, со свету сживет. А то бы и я, как вы... ух!

Он неспешно двинулся в направлении платформ, а брат с сестрой остались у кассы. Арсений, сорвав шапку, нервно ерошил себе волосы – признак особого возбуждения. И тут у Аси замерло сердце. Опять накатило, и ничего с этим не поделаешь!

«Великий старец умирал. Он держался последним усилием воли, зная, что не имеет права покинуть этот мир, не передав светоч секретных знаний тем двоим, которые, единственные из ныне живущих, были способны продолжить его дело. Но враги не пускали их к его ложу, и он не знал, сколько еще сумеет продержаться. Неужели придется унести все тайны с собой?

Выбранные им наследники были юны, однако опытны и смелы. Старец верил, что они прорвутся к нему. Они и сами в это верили – прекрасный благородный юноша и его мудрая младшая сестра. Юноша, заслонив собой девочку и держа в руке шпагу, окинул обступивших его злодеев таким взглядом, что те в страхе попятились. Однако, увы, не разбежались и не открыли пути вперед.