- Тебе ж я тоже хамлю, а ты со мной дружишь!

   - Я с тобой дружу уже триста лет, еще с пеленок, и знаю, как облупленного, а другие - нет. Сколько раз говорил тебе, что нужно быть добрее к окружающим, снисходительнее к их недостаткам. Где твое ангельское терпение? Где всепрощение и милость? Где искренне желание сделать окружающих лучше?

   - Да иди ты со своими проповедями, кралю вон мою проконсультируй и свободен.

   Касс повернулся к застывшей от изумления девушке - надо же, то ни одного ангела не знала, а тут сразу два. Это везение или как?

   - Простите нас великодушно, - пропел он и очаровательно улыбнулся - на младенчески пухлых щеках тут же появились ямочки. - Кроме того, я заранее нижайше прошу ни с кем о наших беседах не говорить, иначе у нас с Петром будут серьезные неприятности. Видите ли, правилами запрещен прямой контакт с подопечными, так что мы ради вас пошли на грубые нарушения. Уж будьте снисходительны, не выдавайте. А мой друг - он немного невоспитан и диковат порой, но это все от недостатка материнской любви, а не по душевной черствости, уж не судите строго, ведь и ваша матушка в свое время слишком рано покинула вас.

   "Но я из-за этого на людей не бросаюсь, ведь так?" - хотела парировать Мира, но отчего-то проглотила язвительную реплику, уже готовую сорваться с языка. Может, кроткие глаза Касса гасили на корню все агрессивные порывы?

   - Прощаю и обещаю не трепаться о вас никому, - буркнула себе под нос и потребовала: - Ну, говорите, чего у вас там хорошего для меня.

   Но Касс еще не все сказал. Его прямой открытый взгляд наполнился укоризной и на сей раз - из-за Миры.

   - Милая дева, - начал он, деликатно откашлявшись, - я позволил себе - с позволения Петра, естественно, просмотреть ваше дело и должен вам сказать, не могу не сказать! - что пренебрежительное отношение к усопшим есть первый шаг к тому, чтобы попасть в услужение к богу Лжи. Нельзя забывать тех, кто дал нам жизнь, даже если их с нами уже нет. Уважение и почитание родителей - есть краеугольный камень вашего, милая дева, будущего. Это, кстати, и твоя недоработка, друг мой. Нельзя оставлять подопечного без поддержки и благостных наставлений надолго. Видишь, к чему это приводит?

   Мира отчаянно покраснела, но возражать не стала - он был прав. Но соглашаться или оправдывать свое поведение не собиралась, что бы этот ангел себе ни думал. Тоже мне, воспитатель. Где они раньше-то были? Петр демонстративно молчал, словно все происходящее не имело к нему отношения.

   Белокурый еще раз откашлялся и сменил тему, осторожно поинтересовавшись:

   - Я так понимаю, мой рыжий друг...

   - Опять рыжий, опять рыжий, чего цепляешься к моему цвету волос? - загундел Петр.

   - Друг мой, я не имел в виду ничего плохого, не обижайся, пожалуйста, - перевел на нахала смиренный взгляд Касс. - Миранда, я могу обращаться к вам по имени? Спасибо. Позвольте представиться - ангел первого ранга Кассиопей, можно просто Касс. Теперь по делу, буду краток, а то времени, простите, в обрез. Так вот, я в некотором роде долгое время занимался подобными вещами - имею в виду, проклятиями - и именно я определил, что на вас наложено как минимум пять разных. Проклятие случайностей, неприятностей, одно разглядел родовое - то есть, тут даже не ваша вина, еще одно на физическое тело - ваше, разумеется. Ну и так, по мелочи, еще даже не активированное - черная гниль.

   Положа руку на сердце, Мира и половины этих проклятий - хотя ведьмой была - не знала. Про черную гниль никогда не слышала, что такое проклятие случайностей представляла слабо, про неприятности и слыхом не слыхивала. Родовое проклятие - это да, в школе проходили, но видимо, больше мимо, потому как кроме названия, девушка не могла припомнить никаких подробностей. Судя по названию, да и словам Касса, это шло от родителей. Неужели мама с папой ее прокляли?

   - Нет, не переживайте так, ради Жизни и Истины. Ваши родители вас очень любили и защищали, как могли. Я вижу на вас остатки материнского благословения, оно и не давало проклятиям войти в силу раньше. Позвольте немного рассказать. Родовое проклятие - это не когда ваши же родители вас проклинают, это проклятие, наложенное на них самих, либо их предков, и после их смерти переходящее на потомков. И сила проклятия увеличивается после каждого переноса, причем в разы. Тот факт, что вы родились, указывает, по моему скромному мнению, на то, что родовое проклятие лежало на ваших родителях - уж на обоих ли или на ком одном - мне неведомо, и перешло к вам по наследству, убив, простите ради Жизни и Истины, своих прежних носителей. Будь проклятыми ваши дедушка или бабушка, вы бы просто не появились на свет.

   Мира ахнула, зажала рот ладонью, глаза наполнились слезами. Как? Ее мамочка и папочка погибли в аварии не из-за плохой погоды, а из-за проклятия? Но это... ужасно, это немыслимо! Кто мог сотворить такое и почему? И почему именно родовое проклятие? Кто ненавидел Мариссу и Ридьярда Новиковых столь сильно, что заставил и их дочь расплачиваться непонятно за что?

   Касс печально улыбнулся, светлый нимб его потускнел:

   - Милая девушка, не казнитесь и не терзайтесь понапрасну. Вы не в силах повлиять на ситуацию в данный момент, вам надо лишь остаться в живых, этим вы спутаете злодеям все планы.

   - Но... кто? - вскричала Мира вне себя, вперив в ангела свирепый взгляд, не желая бросать эту тему. - Какой негодяй сделал такое? Кому помешали мои родители? Ты знаешь? Скажи мне, я требую немедленного ответа!

   Касс покачал головой:

   - Увы, я не всеведущ, я лишь вижу то, что есть сейчас, и поверьте мне, милая девушка, вам стоит поторопиться с обращением к колдуну, у вас осталось не так много времени.

   - Пять лет? - наугад брякнула ведьмочка, почему-то вспомнив привидевшийся суд.

   Касс вздохнул:

   - Пять лет есть конечный срок до того дня, как вас, простите великодушно, опустят бездыханную в могилу. А родовое проклятие набирает силу и придет к максимуму уже через год.

   - И что?

   - И то, милая дева. Оставшиеся четыре года вы проведете, скорее всего, сражаясь с неизлечимой и жуткой болезнью.

   - Какой? - сдерживая внутреннюю дрожь, спросила Мира.

   - Если бы я знал... - вздохнул ангел, взглянув на Петра, - если бы я знал...

   Глава 5, в которой Мира работает не только головой, но также руками и ногами.

   Когда Касс и Петр исчезли, уведомив Миру о том, что им надо на планерку ненадолго отбыть, и девушка наконец осталась одна, лавина полученной информации обрушилась на нее с сокрушительной силой. Она проклята, в самом деле проклята, ангелы не могут врать, но как же так? Да, она сильно невезучая, и смирилась с этим, но проклята смертельным родовым проклятием? И мамочка знала об этом, раз благословила свою дочь - ведьму, дабы отсрочить неизбежное. Может потому и появился у Миры ангел-хранитель, что Марисса Новикова в свое время попросила для дочери защиты у высших сил? Как узнать, что случилось и кому ее родители могли быть так ненавистны? Кому ведьма и самый обыкновенный колдун могли перейти дорогу?

   Сама Мира очень плохо помнила маму и папу - они погибли в аварии, как ей рассказали в школе-интернате, когда ей было семь лет. Смутно вспоминалось лишь, как они что-то смешное читали, сидя на кровати в гостиной, вместе готовили по выходным пироги с мясом, гуляли по парку и смеялись. Иногда Мире казалось, что она помнит, как выглядела ее мама, но чаще ловила себя на мысли, что облик дорогой для нее женщины померк и потускнел с годами. Фотографии были, но до обидного мало. На тех, что бережно хранила Мира, были запечатлены все трое, улыбающиеся, счастливые, на фоне заката. Родители ее были сиротами, так что ни дедушек, ни бабушек у Миры не было и до шестнадцати лет она жила в той самой школе, где и закончила образование. Жизнь в интернате была не сахар, но и не сравнить с существованием на улице. Да, преподаватели не были ласковы и отзывчивы, а скоры на расправу и обвинения, но легкой жизни никто не обещал. Есть крыша надо головой и еда - уже будь благодарна. Зато потом ей была куплена квартира в центре города - из общего городского фонда помощи (который до этого предусмотрительно продал дом ее родителей), положена на счет некая сумма денег, чтобы на первое время хватило, и по достижении семнадцати лет Мира была выпущена из так и не ставших родными стен в большой и чуждый ей мир, где ответственность лежала только на ней самой. Было так странно поначалу осознавать, что никто не следит за твоим поведением, что спросить совета больше не у кого, что никто не отругает, если будешь непотребно выражаться, что можешь делать что угодно и не получишь выговор, что можешь стоять на ушах всю ночь напролет и при этом не бояться, что тебя застукают.