– Сотню я ему дал. И это не так много, тем более, тот мерин был очень уж неспокойный. А этой кобыле смело можно положить в сани четыре мешка муки, и она легко свезет.

– Мерин был действительно сердитый… А ты куда едешь? – спросил Антти, осматривая телегу.

– Да я же и говорю – тебя повидать, потому что есть у меня до тебя маленькое дело. Ну, а поскольку тебя дома нет, пожалуй, можно будет теперь и назад повернуть.

Он повернул свою лошадь и сказал Антти:

– Давай садись… Места хватит в этой моей телеге. И когда Антти сел и кобылке было сказано «пшла».

Юсси заявил:

– Телегу-то эту я купил в Йоки на ярмарке. Вот только жаль, что на одной оглобле крюк нехорош.

Молча поехали дальше. Юсси Ватанен думал о своих делах, а Антти Ихалайнен ни о чем не думал.

В гору лошадь пошла шагом, и тогда Юсси спросил:

– Кажется, где-то здесь сломалась оглобля у Ромппайнена, когда он вез бревна?

Лошадь уже успела втащить телегу на гору, когда Антти задумчиво произнес:

– Вот тут за горой есть хорошая береза для полозьев. Надо бы сходить за ней.

Оба посасывали свои трубки. В голове Юсси варилось одно дело. Оно. уже было полностью продумано, и Юсси только не знал, с какого конца ему начать. Ему как-то неловко было приглашать Антти в качестве своего свата.

Между тем Антти, подумав над вопросом Юсси, стал вспоминать, где же это именно сломалась оглобля у Ромппайнена. И, наконец вспомнив, сказал Ватанену:

– Вот в том проулке сломалась эта самая оглобля у Ромппайнена.

– Как, в проулке она сломалась?

– В проулке, – сказал Ихалайнен, с точностью вспомнив это происшествие.

Потом опять ехали молча. Ватанен думал о дочери Хювяринена и о сватовстве. Он уже решил было просить Антти быть сватом, но опять застеснялся и повернул дело в другую сторону, сказав:

– Сколько же заколин сена получил ты, Ихалайнен, со своего луга?

– Четыре…

– Неужели четыре заколины?

– Четыре…

А все-таки надо было начать разговор о деле. Приободрившись, Ватанен спросил:

– А вообще говоря, куда ты направился?

– Да я к Хювяринену. Анна-Лийса пекла хлеб и стала брюзжать, чтоб я от нечего делать сходил бы, например, к старику Хювяринену.

Юсси обрадовался. Казалось, дело покатилось теперь само по себе. Он стал обдумывать, как бы ему продолжить этот разговор, и, наконец придумав, сказал:

– Тебе что… У тебя и забот нет никаких, пока жива твоя Анна-Лийса.

– Пока-то еще она у меня жива… Анна-Лийса… Юсси Ватанен стегнул кобылу вожжами. И та, слегка рассердившись, взмахнула хвостом. Антти заметил по этому поводу:

– Никак она у тебя хвостом машет?

– Если ее покрепче ударить, так она не махнет хвостом, а вот когда я шутя ее шлепаю, вот тогда она у меня обижается.

И, сказав это в защиту своей кобылы, Юсси ласково прикрикнул на нее:

– Но, голубка моя… Но… но…

Потом Юсси опять подумал о своей женитьбе. И, наконец расхрабрившись, приступил к делу:

– Не помешала бы и в моем доме одна такая Анна-Лийса, если б только попалась подходящая…

– Не худо, конечно, когда в доме имеется своя бабенка, – подтвердил Антти Ихалайнен.

Юсси был того же мнения, и поэтому Антти показался ему теперь умным мужчиной. Юсси сказал:

– В этом году у меня пятнадцать коров и три телки.

– Хм… А твоя черная корова отелилась? – спросил Антти. – Что-то бабы об этом судачили… Юсси подтвердил это:

– Уже в субботу она отелилась. Телку принесла.

– Ты что, оставил ее или зарезал?

– Собирался оставить, да потом подумал – раз нет у меня собственной Анны-Лийсы, так некому будет за ней ходить… Да и хватит с меня того, что пятнадцать коров жуют мое сено…

– Конечно, хватит… А этим летом ты выкосил свой заливной луг? – с оживлением спросил Антти.

– Траву, что получше, выкосил… Ведь в моем хозяйстве и помимо этого еще есть луга…

– У тебя немало мест для покоса, – сказал Антти и вдруг не без умысла добавил: – Да, нужен тебе свой человек за коровами ходить.

Слова эти понравились Юсси, однако он стал возражать и даже сопротивляться сказанному:

– И без такого человека можно вполне управиться.

– Вообще-то, конечно, можно, – согласился Антти. Юсси было крайне досадно, что Антти согласился с ним. Однако Антти неожиданно поправил дело, сказав:

– Все-таки жена была бы хорошей помощницей.

– Помощницей она была бы, да вот только от жен, знаешь, какие бывают огорчения, в особенности если жена злая, – возражал Юсси, на этот раз с большей осторожностью.

Тут Антти вспомнил разговор, который он слышал сквозь сон, когда бабы болтали о дочери Хювяринена и насчет Юсси. Мелькнула мысль поговорить об этом деле, тем более, что он направлялся к Хювяринену. Раздумывая об этом, он помолчал некоторое время. Между тем Юсси с нетерпением ждал, чтобы Антти начал уговаривать его жениться на дочери Хювяринена или хотя бы завел разговор в таком духе. Он стегнул лошадь вожжами, и тогда Антти сказал:

– Держал бы хвост под сбруей, вот тогда бы она и не стала хвостом помахивать.

– Сбруя коротка, и шлея может ущемить ей хвост, – пояснил Юсси.

Оба не переставали думать об одном и том же. И тут Антти Ихалайнен повел разговор в нужном направлении:

– Кажется, восемьсот монет получил Хювяринен за свою проданную лошадь.

– Это Пекка Хювяринен?

– Да. Я его имел в виду, – небрежно ответил Антти. Юсси не без удивления спросил:

– Неужели восемьсот монет получил Хювяринен за свою лошадь? А я и не знал. Да, впрочем, мне ведь как-то ни к чему интересоваться хозяйственными делами этого дома.

Этими словами Юсси как бы уже оказывал сопротивление Антти, в намерениях которого он уже более не сомневался.

Покуривая свою трубку, Антти снова стал приближаться к делу, сказав:

– Мужчина ты почти пожилой…

– Еще успею, не торопясь, обдумать эти свои дела… Например, старик Харанен женился на вдовушке Ратинен только лишь на седьмом десятке…

Подумав, Антти сказал:

– Бабы очень хвалят дочку Хювяринена. Очень, говорят, она старательная.

Искра радости вспыхнула в сердце Юсси. Однако он сказал:

– Многих похваливают, пока они в девушках. А вот будет женой, и тогда неизвестно, какой характер у нее окажется.

Юсси энергично одернул свою кобылу и, замахнувшись на нее вожжами, добавил:

– Не так-то легко угадать, какие фокусы и причуды начнет выкидывать девушка, когда она выйдет замуж.

– Где их угадаешь, – согласился Антти, однако тотчас сказал в защиту дочери Хювяринена:

– По-моему, она в свою мамашу уродилась. А ведь про ее мамашу никак нельзя сказать, что она сварливая.

Юсси сделал вид, что он не слышит этих слов, и пояснил свою мысль:

– Возьми, например, Холопайнена… Он женился на дочери Койстинена… И ведь заимел же такую сатану в юбке, что с этой бабой я не стал бы даже в одном доме жить… Хотя мамаша той самой девицы далеко не из сварливых баб.

Антти стал терять надежду. А ведь какое было бы счастье попасть на свадьбу в качестве свата, тем более, что Юсси с детских лет был его лучшим другом. Что касается Хювяринена, то это дело и его немало порадовало бы.

Оба друга теперь долго молчали. Юсси Ватанен терпеливо ждал, что Антти снова начнет его уговаривать. Уже близился конец пути, и Юсси испугался, что Антти не сделает этого.

Однако Антти сделал-таки новую попытку осчастливить себя. Он сказал:

– Кажется, этот Пекка Хювяринен дает дочери в приданое деньгами тысячу марок, а кроме того дает еще коров и разное барахло в придачу.

– Да на что оно – это приданое жены, – возразил Юсси. – Хвастаться только будет.

В таком духе они продолжали свою беседу. Уже Антти хотел было бросить свою затею уговорить Юсси. Но когда они подъехали к перекрестку дорог и Антти сошел с телеги, Юсси сказал ему:

– Вот о чем я подумал – раз ты все равно идешь к Хювяринену, так уж ты бы тово… поговорил бы заодно насчет его дочки… Поскольку ты стараешься мне ее всучить…