Племена процветали, обогащаясь за счет даров земли и своего скота. Некоторые, обнаружив в окрестностях медную руду, занимались изготовлением оружия и домашней утвари. Были также и горшечники, которые искусно делали глиняные изделия. В определенные периоды года привозили свои товары торговцы. В обмен на соль, специи, вино в кожаных мехах и другие товары они брали изделия из бронзы, шкуры, сыр и зерно.
Племена (кельтов. – Ред.), уже в течение долгого периода не испытывавшие необходимости отбивать новые нападения, перестали охранять лагерь, который теперь посещался редко, разве только по случаю определенных торжеств и собраний, созываемых друидами. Последние жили сами по себе, окруженные своей общиной, внутри обширного огороженного двора, где они хозяйствовали и где паслись их овцы и рогатый скот. Крепостные валы, деревянные части которых сгнили, уменьшились в высоте и представляли собой лишь небольшие возвышения. В ряде мест они заросли растительностью. Но в том мирном состоянии, в котором жили племена, никто и не думал о том, чтобы отремонтировать эти оборонительные сооружения.
Обитатели долины часто ссорились с соседними племенами, и часто дело доходило до рукопашной; но вскоре мир восстанавливался, ибо никакое из племен не имело намерений покорить своих соседей и захватить их территорию.
Тем не менее спокойная жизнь некоторых раздражала и утомляла, а молодежь нередко уходила из долины в поисках приключений и чтобы посмотреть на мир.
Около 389 (390. – Ред.) г. до н. э. огромное количество людей, привлеченных обольстительным красноречием Бренна – вождя, избранного несколькими племенами для командования в дальних походах, – покинуло свои домашние очаги в надежде захватить богатую добычу в южных землях, что располагались за горами. Спустя два года малая часть ушедших в поход опять появилась в долине; они принесли с собой золото и дорогие ткани, и столь чудесны были истории, рассказанные ими о странах, которые они пересекли и в которых им приходилось непрестанно сражаться. (Около 390 г. до н. э. галлы во главе с Бренном разгромили римское войско в битве на реке Алия (приток Тибра), захватили Рим. Не был взят лишь Капитолий, где несколько месяцев держались последние защитники города. Галлы покинули Рим только после получения большого выкупа (1000 фунтов золота). – Ред.)
Они повидали города, окруженные мощными каменными стенами и наполненные великолепными общественными зданиями и богатыми особняками. Эти города стояли среди плодородных земель, где выращивались виноград и всевозможные ароматные и сладкие фрукты.
Среди прочих результатов таких приключений было обнаружено, что тот, кто возвращался из дальних походов, утрачивал привычку к мирному труду; и хотя на чужбине погибло более половины их товарищей, вернувшиеся воины все еще мечтали о сражениях, грабеже и новых приключениях. Они бездельничали, вели себя высокомерно и раздражительно и даже стремились к установлению какого-то господства над мирными семьями, жившими за счет своего труда. Последние поначалу радостно приветствовали нежданное возвращение этих воинов и с восторгом выслушивали истории об их героизме и приключениях, пересказываемые возле домашнего очага; но их высокомерное поведение, их праздность и хвастовство постепенно становились нетерпимыми. Каждый день возникали новые конфликты, обычно заканчивавшиеся кровью. Жены этих героев вели себя еще более высокомерно, чем сами воины, и осмеливались обращаться со своими вассалами как с рабами, как это делали дамы в странах, через которые столь славно прошли их мужья.
И поскольку дела дошли до такого состояния, то согласно обычаю на совещание в старый лагерь созвали вождей – чтобы поразмыслить над общими интересами народа и попытаться положить конец распрям. Мужчины всегда отправлялись на эти собрания вооруженными; женщины обычно приходили, принося с собой еду и питье, потому что, как правило, эти сходки завершались празднованием, длившимся целую ночь.
Наутро назначенного дня по всей долине разнеслись звуки труб, и можно было увидеть, как со всех уголков долины жители толпами стекались к холму. Задолго до этого через реку рядом с устьем впадающей в нее малой речки был построен деревянный мост. Когда вожди племен, сопровождаемые массой народу, появились около моста, они обнаружили, что он занят воинами, чьи ряды намного возросли за счет молодых мужчин долин и даже других воинов, чуждых местным племенам.
«Место сбора для народа в лагере, а не здесь, – заявил один из вождей. – Дайте нам пройти». – «Вы не пройдете, – ответил один из воинов, – не выслушав условий, которые выдвигаем мы». – «Мы не нуждаемся ни в условиях, которым надо подчиняться, ни в условиях, которые надо навязывать, – возразил первый. – Люди этой страны – свободные люди, и эта земля – их, в долине и на горах; дайте нам пройти!» – «Тогда вам придется это сделать силой», – ответил воин, наполовину обнажив свой меч.
Долгий рев возмущения последовал за этим неповиновением, и оружие засверкало на солнце среди толпы, как вспышки молнии. Однако вожди восстановили тишину и обуздали толпу. Затем они вместе дружно приблизились ко входу на мост, и один из них произнес следующее: «Что вы хотите? Вы не принадлежите нашим племенам! У вас нет стад, и жен, и детей, родившихся в этой долине! Какие условия вы собираетесь нам навязать – нам, равным с вами? Говорите! Что вы можете потребовать больше того, чем уже обладаете? Какие несправедливости совершены в отношении вас? Почему вы привели с собой людей, чуждых для этой страны, которых мы не знаем и которые не имеют права претендовать на что-либо общее для нас?»
«Ответь ему, Сигильд!» – сказали в один голос все воины. Вперед вышел Сигильд. Это был симпатичный молодой человек, уроженец этой долины, высокий и стройный, со спокойным выражением лица, а борода его только начала расти; грудь была защищена бронзовым панцирем, блестевшим на солнце; его белые руки были открыты и украшены браслетами из золота. Он презирал шлем, и его светлые волосы, скрепленные на макушке золотой заколкой, спадали на спину; чейзы (вид штанов, где штанины имели разрезы по всей длине ног, соединяемые завязками), отделанные в ярких цветах, закрывали его ноги; подпоясан он был подобием шарфа, изящно переброшенным через плечо и левую руку. На боку висели небольшой щит и меч. Он улыбнулся, подал знак рукой, как будто прося тишины, и произнес:
«Друзья и братья, все мы свободны, и все мы одной крови; и мы должны оставаться едиными, чтобы разгромить тех, кто желает нас ограбить или поработить. И все же подумайте, что среди вас еще есть элита из воинов, которые покорили могущественные народы и разнесли славу галльского имени за пределы гор. Многие погибли в бою; но разве не заслуживают те, кто вернулся к вам после столь многих испытаний, принеся с собой богатую добычу и обретя искусство во владении оружием, некоторого уважения от вас? Привычные к войне и всегда готовые пролить свою кровь, разве они не более пригодны для того, чтобы защитить ваши домашние очаги, чем те, кто ничего никогда не делал, кроме как ухаживал за скотом и пахал землю? И тем не менее они не просят вас содержать их в праздности или считать их вождями или хозяевами; их единственное желание – защищать вас. Они знают, до какой степени вы окружены алчными и завистливыми людьми, которые, завидуя процветанию вашей долины, вынашивают против вас самые ужасные замыслы. Воины знают это, потому что видели многих людей, о существовании которых вам даже не снилось, хотя они находятся вблизи ваших границ. Убаюканные длительной стабильностью, вы не в состоянии оказать сопротивление мощному нападению. И вот эти воины – ваши родственники, ваши братья, ваши друзья, той же крови, что и вы сами, – с мучительным беспокойством размышляют над этим состоянием спокойствия и мира, в котором вы пребываете. Поэтому воины сформулировали такое требование – они, как люди военные, займут этот лагерь, укрепят его, как надо, чтобы превратить в надежное место для убежища в случае вторжения и защищать его до последней капли крови. Есть ли в этом что-то плохое? Что касается воинов, которых вы рассматриваете как чужаков, то они – наши братья по оружию, которые сражались бок о бок с нами за горами, но которые, вернувшись в свои долины, разоренные мародерами, не нашли там своих жилищ и просят у нас убежища. Кроме того, если они не относятся к вашим племенам, разве они не такие же галлы, как и мы все?
