Он выкидывал фото за фото. Весь стол уже погрузился под импровизированную скатерть из фотографий, когда вдруг Алекс остановился и замер, глядя на очередную фотографию. На фотографии очень милая девочка, выглядевшая слегка старше своих лет. Со светлыми распущенными волосами и невероятно глубокими, даже мудрыми глазами ребенка. Это была его старшая дочь...
---------------
Хенк с Эдом прогуливались по одной из ответвлений от главной улицы города N. По сути, в городе все улицы были ответвлениями от главной, так что это означало, что они просто повернули, куда-то, двигаясь по основному маршруту города.
Вокруг были небольшие домики раскрашенные в светлые яркие цвета: салатовый, желтый, голубой. Воздух был чистый, дорога прямая. На небе совсем не было туч, солнце было в самом зените. В таком месте можно начинать сказку про волшебную страну с чудесным народом не ведающим зла.
-Красиво тут все-таки.- Хенк озвучил мысли Эда.
-Да. Помнишь, когда мы только приехали, мы также гуляли, и погода тоже была хорошая.- Он сделал небольшую паузу, что бы вложить больше чувств в следующие слова.- Как мне тогда понравился этот городишко...- прозвучало немного горько.
-Да уж. Как думаешь, что тут будет дальше?- Хенку очень хотелось обсудить эту тему, по меньшей мере для того чтобы это не оставалось у обоих осадком на душе.
-Ну а что тут может быть? Мэра с братом осудят. Я знаю, ты подозревал, что похититель ни станет их убивать, а вернет дамой.- Хенк ехидно улыбнулся в ответ.- А самого похитителя я думаю, не найдут. Мне уже звонили криминалисты. Записи, которые шерифу подбросили, там видео с этими двумя, ну как он их пытал. Эксперты говорят, что он там даже ни слова, ни произнес и всегда работал в перчатках. Мы даже то место где он их держал, найти не сможем не то, что его самого.
-Да и нужно ли вообще его искать. Как он написал в своей записке “...В отличие от них я не убийца.” - Хенк говорил, понижая голос. Звучало глубоко и задумчиво.
-Когда ты понял, что он их вернет, с признанием?- Эд разговаривал, не глядя на напарника. Он делал вид, что любуется лесом, который располагался неподолеку от города. Лес было отчетливо видно из любой его точки. Казалось, город ведет непримиримую борьбу, поглощая лес, а лес, с городом поглощая здания и дороги. И хотя борьбы никакой не было, все равно было отчетливо видно, что рано или поздно один из них окончательно победит другова.
-Когда мы не нашли следов в подвале. Знаешь, ведь этот похититель возможно не один год пытался обратить всеобщее внимание на происходящее тут. Ты только вдумайся, сколько надо всего предпринять, во скольких путях разочароваться, чтобы решиться на такое?- Хенк некоторое время молчал. В его голове явственно проносилось то, как глухи мы к тем, кто указывает нам на наши недостатки.- Он ведь никогда не собирался их убивать. Он как будто знал, что Алекс признается. Он все очень долго и досконально планировал...- Хенк слегка оборвал свою мысль.
-Алекс с братом предстанут перед судом. С признанием они скорей всего никогда уже ни выйдут на свободу. Но так как они теперь оба инвалиды, то строгого режима они, ни получат. Проведут остаток жизни в больнице для заключенных. Довольно мягкое наказание для тех, кто скармливал одиннадцать лет людям их же детей, по-моему.- В словах Еда звучала досада от того, что закон не может устроить братьям вечный ад на земле.
-Может и мягкое...- Хенк говорил, вдумчиво растягивая звуки.- Вечно сидеть в больнице. Беспомощными, призираемыми и поносимыми всеми... И вечно одинокими... - Хенк снова оборвал свою мысль.
-Помнишь, ты говорил, что нас нанимают их ловить, потому что мы такие же как они. И я тогда не нашелся чем возразить?- Эд остановился и посмотрел на напарника, Хенк тоже удостоит его вопросительным взглядом.- Знаешь... В отличие от них мы не убийцы...
-Может быть. Мы не умеем воскрешать мертвых, поэтому и ни нам судить живых.
Судебный процесс длился почти три года. Так много было материалов дела. Вина не вызывала ни у кого сомнения. Многие из горожан при виде материалов дела срывались, начинали плакать кричать. Хороший друг и сосед Хорхе попытался убить Алекса, но до самого Алекса, ни добрался, его остановили присланные специально для проведения суда полицеские-охранники. За попытку убийства Хорхе ничего ни сделали, и даже ни чего ни сказали. Но на время суда его изолировали. В итоге, когда добрались до описания убийств, пришлось сделать заседание закрытым, потому как заставлять горожан слушать про то каким именно способом умирали их дети, было опасно и очень жестоко. Братья молчали на протяжении всего заседания и проявляли удивительное спокойствие всем видом. Когда их вызвали, как свидетелей они ни проронили, ни слова. Им обоим казалось все равно, что произойдет дальше. Ни один адвокат не согласился их защищать, а назначенный им сказал немногим больше, чем сами братья. Обвинителя трижды стошнило за время проведения процесса. А про то, каким образом братья избавлялись от тел, было решено скрыть во избежание паники.
Мэр умер спустя год в тюремной больнице от гангрены. Его нашли в таком виде, будто он утонул в собственных испражнениях. Когда спросили у персонала, почему он в таком виде, те просто пожали плечами и потупили взгляд. Алекса решено было перевести в другое место. Он прожил еще около десяти лет. Один, лежа в своей кровати, ни разу никем не проведанный. Каждый год к нему приходило письмо. В письме без обратного адреса всегда были одни и те же слова: ”Как твои дела?”
Нас завораживают серийные убийцы. Серийные убийцы получают тысячи писем. Мы не можем понять такой бесчеловечности, но нас понемножку тянет к этому злу. Другие ли они? Или все-таки они такие же как мы продукты системы? Способны ли мы убить кого-то? Всегда ли убийство зло? По закону мы можем убить в качестве самообороны. Является ли это таким же злом, ведь мы решили человека жизни, чтобы выжить самим. Мы можем убивать на войне. Во время войны можно списать почти любые зверства. После фашисткого вторжения наказали всех, кто разрабатывал планы геноцида и тех, кто непосредственно отдавал приказы. Интересно можно ли попасть в рай, если ты совершал нечеловеческие действия согласно правилам? Мы часто оправдываем жестокость. Часто нашим любимым героем становиться убийца, который чтобы спасти человека убил двадцать боевиков. Мы оправдываем убийство, когда у нас нет выбора. Нам приходиться забыть, что бездействие тоже действие, чтобы представить нашу трусость за правило. И когда мы пишем очередное правило, доказывающее перед богом все убийцы равны, мы ставит для себя приписку, что некоторые убийцы ровнее...
Вера и Разочарование.
Мы верим в то во что можем верить, а во что мы не верим, с нами никогда не произойдет.
Подъехала дорогая, респектабельная машина, каких поприбавилась после последствий мирового кризиса. Люди теряют работу, люди приобретают новые машины. Из нее вышел человек с видом полного спокойствия и некоторого равнодушия, нечто такое присутвует во всех современных бизнесменов. Он некоторое время стоял у входа, глядя куда-то вверх, потом прошелся по рядам просящих милостыню оглядел всех взглядом. Обычные трудовые будни. Обоядя всех он еще раз пристально посмотрел на нищих, и ни меняясь в лице, подал каждому по купюре. Потом двигаясь в сторону метро, присел на скамейку прямо напротив церкови и стал кого-то, а может и чего-то ждать.
-Красивая она.
-Кто?
-Церковь.- Настала пауза. Человек без обпредленного места жительства смекнул, что хорошо одетые мужчины ни часто разговаривают с незнакомыми бомжами. Видимо, у него что-то на душе раз он отложил все дела в будний день и приехал к церкви, чтобы подать милостыню нуждающимся. Стоит поддержать разговор со щедрым странником, ищущим спасения.
