Кроме того, здесь нашлись и свои радости - книги. В корпусе была хорошая библиотека, и много свободных часов Аносов проводил в ней. Книги открыли ему чудесный, широкий мир. Он много читал о строении Земли, о тайнах недр и путешествиях русских людей в далекие края. Больше всего он полюбил книгу М. В. Ломоносова по металлургии. Эту науку в Горном корпусе преподавали профессора Архипов и Чебаевский. Эти труженики любили и хорошо знали свой предмет. Свои лекции ученые сопровождали демонстрацией изделий из металла и булатов. Высокий Архипов раскладывал на столе сабли и старинные булатные клинки. Тут были и черкесские кривые сабли, и турецкие ятаганы, и римские прямые мечи, и дамасские кинжалы. Профессор поднимал старинный булат над головой, и с ручьистой синевы, казалось, струились серебристые искорки.
- Прекрасен сей благородный металл! - потрясая клинком, восторженно восклицал профессор. - Вглядитесь в него; какая простота и благородство линий, но превыше всего - крепость булата! Увы, мастерство изготовления сих булатов давно утеряно. И кто вновь найдет его?
Однажды Архипов принес клинок из литой стали.
- Это не булат, но сталь превосходная! - сказал он.
Аносов остался после лекции и попросил разрешения рассмотреть принесенный клинок. Профессор одобрил любознательность воспитанника:
- На это мастерство следует поглядеть и подумать над ним. Тем более оно дорого, что способ закалки сей стали открыт русским человеком, крепостным Бадаевым!
- Бадаев, Семен Иванович, да это наш уралец, с Воткинского завода! радостно воскликнул Аносов.
- Так ты его знаешь? - просиял Архипов. - Талантливый человек, очень талантливый. Из его стали можно делать любой особо важный инструмент. Он выручил нашу страну. После того как император Александр Павлович заключил с Наполеоном Тильзитский мир в 1807 году, у нас прервались связи со всеми странами, где мы могли приобретать инструменты или инструментальную сталь. Это не шутка!
- А здесь, в Санкт-Петербурге, повторили бадаевский опыт? любопытствуя, спросил Павел.
- Увы, никто не знает этого здесь! - пожал плечами Архипов. Известно только, что сталь Бадаева вначале уступала английской, а ноне превзошла ее! Горный департамент столь заинтересовался сим талантом, что решил выкупить Бадаева у владельца Рагозина, но тот запросил за него три тысячи рублей ассигнациями.
"Человека покупают и продают, как собаку!" - хмуро подумал Аносов, и на душе стало вдруг горько. С горячностью молодости он воскликнул:
- Какая несправедливость! Такого человека непременно надо выкупить! Ему простор нужен!
- Вполне согласен с вами! Но... но давайте сейчас о другом. - Архипов придвинулся к ученику и заговорил со страстью: - Железо - многотрудный металл. Его очень много нужно человеку, и люди издревле совершенствовали добычу его. Гомер воспел его. Послушайте! - Профессор поднялся и нараспев продекламировал строки из "Одиссеи":
Расторопный ковач, изготовив топор иль секиру,
В воду металл, - на огне раскаливши его,
чтоб двойную
Крепость имел, - погружает, и звонко шипит
он в холодной
Влаге...
Помолчав, профессор положил руку на плечо ученика и доброжелательно сказал:
- Это превосходно, что вас интересует металлургия. Помните, молодой человек: русский богатырь с мечом в руке преградил дорогу врагу и сберег нам отчизну! Вы почаще заглядывайте в музей, вникайте в то, какие великие искусники жили на Руси. Перенимайте хорошее, мой друг.
Аносов зачастил в музей и кабинеты, в которых были выставлены модели разных машин, железные и стальные изделия. Здесь в витринах размещалось каспийское фигурное литье, кровельное и шинное железо с демидовского Нижне-Тагильского завода, бритвы и пилы - со Златоустовского. И особенно радовали глаз Павлуши металлические предметы, изготовленные на родных Камско-Воткинских заводах. Перед мысленным взором Аносова вставал слегка сутулый дедушка Сабакин. С добродушным видом он как бы шептал внуку: "Видишь! Учись, как надо трудиться. Ради народа надо быть щедрым в труде!".
При виде отлитых изделий Аносову вспоминались камские литейщики. Простые бородатые мужики были настоящими волшебниками: они умело ладили разные модели, придумывали секретные составы формовочных материалов и различных металлических сплавов. Отливали они такие превосходные вещи, что в изумление приводили иностранцев!
В кабинетах Павел изучал модели доменных печей и машин. Перед ним красовались макеты рудников, заводов и кричных фабрик. Трудно было устоять перед соблазном пустить их в действие! Горный офицер с простоватым русским лицом, обрамленным русой бородкой, давно наблюдал за любознательным учеником и охотно разрешал ему возиться с моделями. Не прошло и полугода, как он сделал Аносова своим помощником, и тот ревностно следил за порядком в кабинетах.
По-прежнему его манили книги. Добросердечный библиотекарь давал ему занимательные книги по геологии и металлургии, и Павлуша в глухую ночь, когда в корпусе все засыпали, зажигал тонкую восковую свечечку и при слабом трепетном свете с упоением читал о рудах и металле. В этих книгах много было чудесного и интересного. Аносова влекла история металлов. Когда человек нашел впервые руду и как он научился ее плавить?
Вот книга о родном Урале и первых древних горнах, в которых в далекие-предалекие времена племя чудь выплавляло железо. С древних времен железо играло в жизни человека огромную роль. Без него немыслимо было изготовление оружия и утвари. За обладание рудниками велись ожесточенные войны.
В кабинете корпуса хранилась превосходная коллекция булатов. Вот персидские клинки хорасан и кара-хорасан - черный металл с красивым узором, напоминающим струящуюся воду. Он влечет к себе таинственностью. Какой мастер сумел отлить такой булат? А рядом с ним меч из Индии кум-кунды, что в переводе на русский язык означает "индийская волна". Его слегка серебристый узор действительно похож на завихрение волны. По синеватому полю клинка кирк-нардубана поблескивают разливы ручья... Каждый булат по-своему хорош, и на каждом сквозь темный фон проступает свойственный ему узор: то мелкая зыбь, то шелковая прядь, то сеть, то виноградные гроздья. Все богатства оружейного искусства собраны здесь.
Аносов подолгу сидел над булатами, всматриваясь в их таинственное мерцание. "Почему рождаются в сплаве чудесные узоры? Откуда появляется особо высокое качество булатного клинка", - раздумывал он.
Ни одна книжка не давала на это ответа. Старинные мастера Востока ревниво хранили тайну рождения булата. Ни один профессор в Горном корпусе не знал этой тайны. Все уверяли, что секрет изготовления булата утерян навсегда. Только профессор Архипов уверенно отвечал на любознательные вопросы Аносова:
- Не может быть! Не утерян секрет! Этот чудо-клинок создан человеческими руками, значит, можно воскресить тайну булата!.. Вот ты, юноша, и подумай над этим. Вопрос важный и достойный пытливого ума!
Все мысли Павлуши сосредоточились на булате. Целыми часами он просиживал над витринами, в которых хранились клинки. Часто среди ночи Павлуша поднимался с постели и ощупью пробирался в кабинет. При трепетном пламени свечи мальчик любовался сокровищами человеческого труда.
Однажды, утомленный за день, Аносов долго не мог уснуть. Было далеко за полночь, когда он тенью скользнул в темный кабинет. Павлуша зажег огарок и уселся в кресло у витрины. Было что-то сказочное в мерцании булатов. При трепетном пламени свечи загадочные узоры оживали, колебались, в их синевато-темной глуби рождались и сыпались искорки. Чудесное зрелище!
Глаза Аносова дремотно смыкались, и тогда булаты струились золотой пылью. Казалось, рои золотых микроскопических звезд неслись в синем небе...
Незаметно усталость взяла свое, и мальчуган крепко и безмятежно уснул подле драгоценных витрин.
Обходивший на заре кабинеты служитель нашел кадета сладко уснувшим в кресле. На полу - застывшие капли воска, потухший огарок. Служитель укоризненно покрутил головой, но быстро схватил остатки свечи и спрятал в карман. Ему стало жалко этого доброго и тихого кадета. Старик собирался осторожно разбудить его...
