Эскадрилья «Янки Дудль» появилась у Эскобара в конце марта, после того как правительственные силы стали использовать авиацию. На севере Мексики Кальесу действительно очень пригодились американские самолеты. 16 марта два правительственных самолета, в том числе один «Корсар», бомбили Торреон (было сброшено 6 или 8 небольших бомб) и расстреливали с воздуха части мятежников. На следующий день было совершено уже несколько налетов. Американский консул в Торреоне оценивал потери повстанцев как нулевые, зато были убиты или ранены около 20 мирных жителей[71].
23 марта в Сьюдад-Хуаресе Эскобар встретился с группой из пяти американских летчиков и предложил каждому из них по 1000 долларов в неделю за участие в боях, плюс концессии на ведение бизнеса в Мексике после победы восстания. Американцы хотели 1250 долларов плюс 600 за каждый боевой вылет, но потом все же согласились. Так появилась эскадрилья «Янки Дудль». Среди летчиков были и участники Первой мировой войны, один из которых сбил четыре немецких самолета. Несмотря на эмбарго, Эскобар с помощью американских бизнесменов приобретал в США самолеты. Они закупались от имени какого-нибудь американца и перегонялись в Эль-Пасо. Там их встречали пилоты «Янки Дудль» и тайно перелетали через границу. Американцы делали бизнес и на самих самолетах. Так, двухместный биплан типа «Америкэн Игл», стоивший тогда 1000 долларов, продавали повстанцам почти за 4000.
Правда, в отличие от правительственных сил, «Янки Дудль» состояла из разномастных гражданских самолетов, которых никогда не было больше десятка. Наемникам приходилось атаковать правительственные части, держа в руках обычные пулеметы или автоматы. Не имелось у повстанцев и бомб, и им пришлось делать самоделки на фабрике в Кананеа, где была взрывчатка[72]. Обычно второй пилот держал самодельные бомбы на коленях. Когда самолет находился над целью, он аккуратно снимал предохранитель и сбрасывал бомбу через проделанную в полу кабины дырку. После возвращения с операции пилотам платили за каждый предъявленный отвинченный предохранитель[73].
Конечно, в то время авиация не могла еще решительно влиять на ход боевых действий и оказывала скорее психологическое воздействие. В ходе одной из бомбардировок Нако 4 апреля летчики «Янки Дудль» с высоты 4000 футов попали бомбой в траншею и убили двух солдат, но такие успехи были скорее исключением, чем правилом. Причем одновременно пилот-американец Патрик Мэрфи по ошибке сбросил три бомбы на американскую территорию. Одна из них угодила в частный гараж, а другая – в здание почты. Это была первая бомбардировка территории США за всю историю страны.
23 марта 1929 года Морроу предложил, чтобы в порт Масатлан для защиты жизни и имущества американцев прибыл эсминец ВМС США[74]. Уже через день командир эсминца «Роберт Смит» получил соответствующий приказ. Однако после того как Масатлан 27 марта заняли правительственные войска под командованием генерала Ласаро Карденаса, американский консул сразу успокоился и рекомендовал направить эсминец в другой порт.
В начале апреля стало ясно, что город Нако бомбят американские летчики на американских же самолетах. Министр обороны США на специальной пресс-конференции предупредил своих соотечественников, сражавшихся на стороне повстанцев, что правительство США не будет их защищать, если они попадут в плен. Однако по дипломатическим каналам американцы попросили мексиканское правительство все же не расстреливать захваченных в плен наемников. Такое заверение было дано.
Между тем под давлением правительственных сил основная группа мятежников в главе с Эскобаром 17 марта покинула Торреон в полном порядке, несмотря на попытку федеральной кавалерии перерезать железнодорожные пути. 19 марта в город прибыл Кальес, в то время как Эскобар, разрушая за собой железнодорожное полотно, отступал к городу Хименес. В Торреоне Кальес разделил федеральные силы на три боевые группы. Одна из них, численностью около 8000 человек под командованием Альмасана, продолжала преследовать Эскобара. 9000 человек во главе с генералом Ласаро Карденасом через Ирапуато были направлены на запад, на помощь Масатлану, откуда они должны были наступать на север, на Сонору. Группа генерала Седильо, состоявшая в основном из вооруженных крестьян, оставалась в резерве в штатах Халиско, Дуранго и Сакатекас и должна была держать под постоянным давлением отряды «кристерос», не давая им установить оперативное взаимодействие с мятежниками.
29 марта Карденас, деблокировав Масатлан, двинулся на север. Числом его силы настолько превосходили мятежников, что те не рискнули дать правительственным войскам генеральное сражение.
Ключевая битва между мятежниками во главе с Эскобаром и федеральными силами под командованием генерала Альмасана состоялась 1 апреля у города Хименес.
В ней приняли участие примерно 8000 бойцов[75] со стороны восставших и 8613 солдата и офицера федералов. Эскобар решил повторить успех Обрегона при Селайе. Половину его сил составляла кавалерия, и он расположил ее прямо за фронтом своих частей. Предполагалось дать возможность правительственным войскам атаковать, измотать их в обороне и затем разгромить свежей кавалерией. Атаки армии Альмасана 1 апреля создали впечатление, что мятежники вот-вот побегут. Еще 31 марта генерал послал кавалерийский отряд, чтобы он разрушил железнодорожные пути к северу от Хименеса и таким образом помешал разбитым повстанцам бежать с поля боя в эшелонах. Когда командующий отрядом сказал, что у него нет инструментов для разбора путей, Альмасан в ярости приказал сделать это руками, если понадобится[76].
На 2 апреля Альмасан назначил генеральное наступление против центрального участка фронта противника, но вдруг изменил решение и приказал ждать атаки противника. Эскобар понимал, что с каждым днем восстания преимущество противника в боеприпасах становится все ощутимее. К тому же его войскам нужен был хотя бы какой-то успех, чтобы поднять боевой дух. Поэтому 2 апреля кавалерия Эскобара ударила по флангам федералов, а в центре перешли в наступление пехотинцы. Однако сильным артиллерийским и пулеметным огнем конница мятежников была рассеяна. Пехота Эскобара подобралась к траншеям противника на 80 метров. Вот тут-то по ней и ударила свежая кавалерия правительственных сил.
Несмотря на практически полную гибель кавалерии, пехота Эскобара стойко отражала контратаки федеральных сил. Но примерно в 3 часа пополудни эшелоны с мятежниками начали покидать Хименес. Вечером окопы оставила основная масса мятежников. Силы Альмасана тоже были крайне истощены, и он решил не преследовать противника ночью. Тем более что железнодорожные пути были разрушены, и враг не мог далеко уйти.
3 апреля Альмасан послал разделенную на две части кавалерию вдогонку мятежникам с востока и запада от железнодорожных путей. Коннице предстояло настичь врага у станции Эстасьон Реформа. Как раз там, где по приказу генерала разобрали пути, и должны были скопиться эшелоны Эскобара. Сам Альмасан с пехотой двигался прямо по путям на север.
Западная колонна кавалерии прибыла на Эстасьон Реформа чуть раньше и увидела, как мятежники выгружаются из эшелонов. Была проведена немедленная атака. Ошеломленные повстанцы, тем не менее, около двух часов успешно отбивали натиск. Но тут с другой стороны на них набросилась подошедшая с востока вторая колонна конницы. Началась настоящая резня, и в 14.00 битва завершилась полным разгромом частей Эскобара. Трупов было так много, что их не могли захоронить и просто сжигали в больших кучах. По официальным данным, мятежники потеряли 1136 человек убитыми, 2058 – ранеными и пленными. Спаслись только 200 мятежников во главе с Эскобаром, ускакав на чудом уцелевших лошадях.
