– Мама! – взвыла Светлана.
– Ну что вы, – усмехнулась я. – Я и не мечтаю. К тому же я терпеть не могу сериалы.
– И еще. – Старуха смерила меня насмешливым взглядом. – В целом вы меня устраиваете. Но мне не нравится одно. Почему вы раскрашены, как путана? У вас на лице слой грима, я же вижу! Для дочери офицера это недопустимо! И еще – по-моему, у вас под глазом синяк? Как вы это объясните?
Светлана в некоторой растерянности переводила взгляд с мамаши на меня.
– Просто несчастный случай на производстве, – честно ответила я, стараясь не рассмеяться. Пожилая дама поджала губы, демонстрируя неодобрение, но промолчала.
Вот так я и поступила на службу к старухе Кричевской. Ее звали Галина Георгиевна. Насколько я поняла, всю жизнь она моталась вслед за мужем-военным по окраинам советской империи, работала от случая к случаю. Кстати, в семьях профессиональных военных это не редкость. Офицера переводят на новое место службы, и дети оставляют школу, друзей, а жена – налаженный быт и работу. Поэтому офицерские жены часто либо вообще не работали, посвящая себя заботам о детях и муже, либо перебивались на должностях типа библиотекаря или нянечки в детском садике. При таком образе жизни карьеры не сделать. Галине Георгиевне еще повезло – почти в каждом новом месте жительства был детский сад, а значит, занятие для нее находилось почти всегда. Но для властной женщины такая работа была скорее оскорбительной, чем дающей удовлетворение и заработок. Поэтому главной своей жизненной ролью Кричевская считала роль Жены Офицера. Ну, а после смерти мужа – Вдовы Офицера. Надо признать, эту роль она исполняла с полной самоотдачей.
Галина Георгиевна проживала в пяти комнатах на первом этаже двухуровневой квартиры. Теперь одну из этих комнат отвели мне. Она носила гордое название гостевой спальни, но, судя по характеру хозяйки, ни один гость никогда не осквернял своими прикосновением белоснежных простыней узкой кровати.
Мы договорились, что я приступаю к службе с сегодняшнего дня. В багажнике моего «Фольксвагена» всегда стоит спортивная сумка, а в ней все, что нужно. Поскольку я никогда не знаю, куда занесет меня игра случая и забота о безопасности клиента, я вожу с собой одежду, зубную щетку, оружие, а также кое-какие приспособления, совершенно необходимые в моей работе.
Так что я позвонила тетушке и сообщила, что ночевать сегодня не приду и вообще останусь тут на неопределенное время. Мила привыкла к моим отлучкам, холодильник у нас всегда забит продуктами, а за здоровьем тети присматривает специально нанятая мной медсестра на пенсии. Так что за Милу я спокойна.
Пока Галина Георгиевна распекала горничную за какую-то мелкую оплошность, я улучила время, чтобы поговорить со Светланой. Мне не очень понравилось, что самый важный из вопросов – а зачем, собственно, меня наняли – так и остался без ответа.
– Светлана, я бы хотела уточнить свою задачу, – обратилась я к бизнесвумен. – Для того, чтобы эффективно выполнять свою работу, я должна правильно представлять ситуацию. Скажите, Галине Георгиевне угрожает реальная опасность?
Кричевская тяжело вздохнула:
– Если бы я знала!
Я не стала задавать идиотский вопрос «У вас есть враги?». Враги есть у всякого делового человека. Конкуренты, завистники, просто недоброжелатели, а также друзья, которые много о вас знают и чьи интересы внезапно пересеклись с вашими, – все это неизбежная составляющая жизни такой дамы, как Светлана. В общем, надо держать ухо востро, если не хочешь пойти на корм себе подобным. Кричевская относится к этому спокойно. Да и сама играет по тем же правилам. Кстати, прозвище Кракен кому попало не дадут…
– В последнее время у меня кое-какие неприятности, – начала было Светлана, но внезапно замолчала и в упор посмотрела на меня. Я терпеливо ждала. Телохранитель – как врач или священник. Хранить тайны клиентов – одно из требований моей профессии. Люди доверяют мне свои жизни и потому порой вынуждены рассказывать о себе такое, чего и на исповеди не открыли бы. Разумеется, я никогда не использую полученную информацию во вред клиенту и не открою ее третьим лицам. Светлана должна понимать такие вещи. Если она не готова мне доверять, как я смогу нормально работать?
– Ладно, – наконец приняла решение Кричевская. – Думаю, вам можно верить. Сейчас я вам расскажу одну историю… само собой разумеется, это останется между нами…
Светлана выглянула посмотреть, где там ее мамаша. Галина Георгиевна воспитывала горничную.
– В общем, так, – решительно произнесла Светлана. – У меня был деловой партнер. Когда-то мы с ним вместе начинали. Торговая сеть принадлежала нам обоим, мы все создали с нуля. Давние дружеские связи моего отца на Дальнем Востоке и деловая хватка Аркадия – так звали моего партнера – все это позволило нам в короткие сроки подняться и занять свою деловую нишу в этом городе.
Светлана внезапно замолчала.
– Он что, умер, ваш партнер? – осторожно спросила я.
– Почему сразу – умер? – вскинула брови Светлана.
– Ну, вы же сказали: «У меня был деловой партнер»…
– Да нет, Аркадий Момзер живехонек, – засмеялась Светлана. – В этом-то и проблема…
Теперь настала моя очередь поднимать брови.
– Просто он перестал быть моим партнером, – пояснила Кричевская. – И превратился во врага. Я выплатила Аркадию его долю, и формально мы расстались по-хорошему. Но он чувствует себя обойденным, обиженным… Кроме того, он слишком много знает о наших делах… Думаю, не надо объяснять, о чем речь… И может мне навредить как никто другой.
Да, я прекрасно понимаю, о чем говорит Светлана. Особенности отечественного бизнеса – вот что это такое. «Серые» схемы, купленные таможенники, фирмы-«дочки»… да мало ли какие еще тайны скрываются под лоском внешне респектабельных торговых предприятий? Если работать честно, выполнять все законы и предписания, вылетишь в трубу. Даже Иванушка-дурачок, национальный герой, не справился бы с невыполнимой задачей соблюдения всех законов.
– Он что же, вам угрожал, этот Аркадий Момзер? – поинтересовалась я.
– И угрожал, и башку свернуть обещал, – кивнула Светлана. – Только у него руки коротки. Он, вообще-то, человек мирный. Мастер по части всяких шахер-махеров, а вот насчет того, чтобы кому-то вред причинить – кишка тонка.
Светлана сжала челюсти, и я обратила внимание, каким хищным может быть ее бледное узкое лицо. Точно щука в заводи. Думаю, сама Кричевская не остановилась бы перед тем, чтобы применить силу к противнику. Но это совершенно не мое дело.
– Поэтому я вас и пригласила, – сказала Светлана. – Кто знает, что взбредет в голову Аркаше? Человек он увлекающийся… Так что пусть мамочка пока побудет под вашей защитой.
– Хорошо, я все поняла, – сказала я, вставая.
– Мама будет вас проверять на прочность, – довольно мрачно сообщила мне Светлана, – но вы не обращайте внимания. Я знаю ваши расценки, и учитывая, так сказать, моральный ущерб, готова удвоить плату. Вы не против?
Что ж, я вовсе не возражала. То, что моральный ущерб предстоит нешуточный, было ясно с первой минуты. А то, что он будет ежедневным и даже ежечасным, не добавляло оптимизма. Ладно, бывали у меня клиенты и покруче… Хотя, к счастью, нечасто.
Охрана старой леди оказалась довольно хлопотным делом. Галина Георгиевна не преувеличивала – она действительно вела довольно активный образ жизни.
Утро у пожилой дамы начиналось рано – и сама Галина Георгиевна, и все, кто ей прислуживал, вставали еще затемно, по раз и навсегда заведенному распорядку – летом в шесть, а зимой в семь часов утра. Поскольку на дворе стоял ноябрь, вся старухина камарилья только что перешла на «зимний график». По утрам на дворе было так темно, что вставать не хотелось совершенно. Но работа есть работа, и каждое утро я выдергивала себя из-под одеяла.
Старуха была сторонницей аскетизма и строгости. К примеру, температура в моей комнате никогда не поднималась выше пятнадцати градусов, матрас был жестким, а одеяло таким кусачим, что я почувствовала себя юным кадетом, вступающим на суровое поприще защитника родины и готовым ради этого терпеть лишения и закалять волю.
