Абсурдность происходящего нагнетала и без того активно штурмующие голову Фантома вопросы. Если он - никто, вышедшее из колбы существо без прошлого, откуда знает про хищников? Да и откуда вообще в его голове все те знания, что он ошибочно принимал за отголоски воспоминаний? И что если поддаться мысленным уговорам и убраться из странного места подобру-поздорову? Выбраться в воняющий мочой, дерьмом и заразой город, и брести куда глаза глядят. Наверняка даже такое существо, как он, где-нибудь пригодится. Чтобы затупить голод и отчасти скуки ради Фантом мысленно стряпал список своих достоинств. Как показал вчерашний вечер - он достаточно умело обращается с клинками. Неузнанный потрогал рану в груди, надавил пальцем. Что ж, он малочувствителен к боли, и кровь из него не хлещет. Затем Фантом вспомнил ужас на лице архаты, когда та впервые его увидела. Безобразие вряд ли относится к положительным чертам, но Фантом прибавил и его.

   Зубы свела жажда. Клыки стали настолько длинными и острыми, что больно царапали десна. Скорее всего, теперь они еще и порядочно оттопыривают губы. Грустным смехом он сопроводил свои мысли о возможном развитии событий, если клыки продолжат расти и дальше. В таком случае, в только что состряпанный список безобразие стоит вписать дважды.

   Внутренний голос подстрекал махнуть на все рукой и вырваться из добровольного плена. В любой подворотне найдется десяток никому не нужных бродяг. Чтобы насытится, хватит и одного. Не чистая добыча, вроде девчонки, которая пыталась похитить Аккали в ночлежке старухи с железным носом, но лучше, чем кровь архаты. Лучше, чем все, чем Фантом питался в последнее время.

   Однако следовало признать, что этот путь приведет в пустоту. Или к обрыву, с которого он, Фантом, в конечном итоге добровольно сиганет, радуясь, что когда его башка разобьется о каменный берег, его, наконец, перестанет донимать неизвестность.

   Неузнанный закрыл глаза, пообещав себе каплю отдыха.

   А когда открыл, то сразу понял, что уже не одинок в треклятом храме. Меч так и лежал на расстоянии вытянутой руки и Фантом вооружился.

   -- Осторожнее, - послышался простуженный шепот, - от тебя шума больше, чем от пьяной шлюхи.

   -- И что с того? Думаешь, здесь кто-то остался, а? - Отвечавший ему сильно гнусавил, его речь Фантом понимал с трудом. - Ты бы остался дожидаться хозяев, устроив в их доме такой переполох? Хотя, извини, дружище, я запамятовал, что думать не входить в твои обязанности.

   Сказано это было так насмешливо, что Неузнанный приготовился услышать толчок, который начнет потасовку, но ничего такого не последовало. Хриплый выдавил гротескный невеселый смех, обратился к напарнику:

   -- Я предлагал не соваться сюда, не поставив Кудесника в известность и не дождавшись его указаний. Но ты прав - думать не моя забота, а твоя. Отрадно, что в случае чего, не мою, а твою башку насадят на пику. - Веселья, впрочем, в его голосе не было, как и облегчения.

   -- Прежде чем беспокоить Кудесника, нужно знать, что произошло. Ты ведь не думаешь, что он обрадуется, если окажется, что погром устроили не воры и не шпионы, а одна из твоих колб. Будь я проклят, если они раньше не взрывались и помощнее!

   -- Что есть, то есть, - на этот раз хриплый разбавил голос нотками бахвальства.

   Шаги неумолимо приближались. У Фантома осталось несколько мгновений, чтобы окончательно оценить обстановку. Шаги не сопровождались ни лязгом кольчуг, ни металлическим скрежетом доспешных пластин. Судя по разговору - хозяева или те, кто приставлен присматривать за этим местом. Говорили о колбах и взрывах, значит, по крайней мере один из них не понаслышке знаком с алхимией и практикует ее. И, похоже, эти двое не ждут гостей.

   Неузнанный позволил себе расслабиться. Не похоже, что ему придется столкнуться с хорошо вооруженными воинами. Алхимики могут организовать неприятности, но Фантом полагал, что даже в случае отчаянного сопротивления успеет нейтрализовать обоих до того, как они пустят в ход свои штучки. Самонадеянно, конечно, но прошлый опыт подсказывал, что он в состоянии справиться и с более опасными противниками.

   Шаги остановились около порога комнаты, в которой находился Фантом. Подумав, он убрал руку с рукояти меча. После сжал и разжал кулак, глядя на когти так, будто впервые их видел. Если мирные переговоры потекут в агрессивном русле, он пустит в ход оружие не менее опасное.

   Первым порог перешагнул высокий, тощий и сгорбленный как цапля и такой же носатый человек. Он кутался в серую потрепанную и бесформенную одежонку, и глядел на Фантома поверх крохотных, водруженных на самый кончик носа очков.

   -- Ох ты ж Создатели всемогущие! - сказал он гнусаво, и остановился, давая пройти следующему.

   Этот был короток, коренаст и обезображен многочисленными ожогами. Вместо одного глаза на Фантома уставился синий маслянистого вида шарик.

   -- Я же говорил, нужно было сперва уведомить Кудесника, - сказал он, раздраженно глядя на гостя.

   -- Заткнись, - прикрикнул на него носатый.

   Фантом ожидал чего угодно: криков, попыток себя убить, попыток сбежать. Ожидал даже, что и эти двое предпочтут стать мясным гуляшом, чем ответить на его вопросы. Но эти две выглядели так, будто присутствие Фантома - вещь закономерная и вполне ожидаемая. Хотя стоит ли удивляться их спокойствию, когда Фантом насчитал по меньшей мере пять копий себя.

   -- Кто такой Кудесник? - Неузнанный вовсе не об этом хотел спросить, но вопрос родился сам по себе.

   Двое переглянулись, словно искали друг у друга одобрения.

   -- Чего на меня зыркаешь? - огрызнулся одноглазый. - Я говорил ведь, говорит.

   Они были знакомы несколько минут, но Фантому начинали надоедать его причитания. Наверняка своего носатого товарища он успел замучить ими еще больше. Неудивительно, что когда Неузнанный глянул на второго, то прочел в его взгляде сочувствие.

   -- Об этом лучше спросить его самого, - спокойно сказал носатый.

   И, потеряв интерес к Фантому, устремился к пьедесталу, на котором лежал близнец. Какое-то время он изучал его и, думая, что его никто не видит, косился на Фантома.

   -- Он повредил фантом?

   Неузнанный дернулся при звуке собственного имени.

   -- Фантом? - переспросил он. - Меня так зовут.

   -- С чего ты взял, что это твое имя? - вкрадчиво поинтересовался носатый.

   Говорить ему или нет? Многое ли будет зависит от того, что он скажет? И зависит ли хоть что-нибудь?

   -- Так меня называл человек в пещере, где я родился, - медленно ответил он. Не похоже, чтобы двое пытались причинить ему вред, а даже если бы и пытались - оба выглядят слишком слабыми, чтобы оказать достойное сопротивление. Одноглазый так тем более противник лишь наполовину.

   Носатый и одноглазый снова переглянулись.

   -- Он из пещеры, - сказал одноглазый с интонацией, достойной раскрытия великой тайны.

   -- Отступники, - тем же манером ответил носатый. Он поправил очки и взгляд, которым он снова одарил Фантома, был более заинтересованный, но, вместе с тем, и более испуганный. Носатый даже немного попятился, будто боялся, что незваный гость выкинет коленце.

   -- Отступники? - переспросил Фантом.

   Он начинал злиться от недоговорок, а злость с новой силой распалила жажду. Теперь, когда рядом оказались два вполне упитанных и полных кровью тела, голод с новой силой напомнил о себе. Фантом сомневался, что желание узнать о себе настолько сильнее, что перевесит жажду.

   -- Не думал, что у них получится, - в задумчивости поигрывая бровями, пробормотал носатый. Он поборол страх, подступился к Фантому и, приставив очки ближе к глазам, посмотрел Фантому в лицо. Для этого ему пришлось встать на цыпочки. - Открой-ка рот, - скомандовал он.

   Фантом послушался, но происходящее злило все сильнее. Он что - конь на ярмарке, чтобы ему зубы считали?