Он молчал и делал вид, что спит. А, может, в самом деле уснул.

   Аккали мысленно вздохнула, присел на кровать - и поняла, как сильно устала. Минувшая ночь не принесла отдыха, скорее наоборот. Сенник кололся, грубая ткань натирала кожу, но один взгляд на кровать сулил долгожданное расслабление. Если наемник не соврал и в портовом районе их не будут искать, нужно пользоваться моментом и отдохнуть.

   Она сама не заметила, как отдалась дреме. Уже сквозь сон подогнула ноги, подтянула колени к груди и, обхватив себя руками, уснула.

   Проснулась архата от грохнувшей где-то над головой грозы. Еще не совсем понимая, что проснулась, Аккали, поддавшись старой привычке, пошарила вокруг себя. Когда пальцы нащупали дешевое полотно, память понемногу вернулась к ней.

   "Я не дома, я не в безопасности, я безоружна и меня, скорее всего, хотят продать".

   Слова скороговоркой пронеслись в голове, окончательно выветрили сон.

   -- Хороша ты спать, - с некоторым недовольством произнес марашанец.

   Он стоял рядом и буквально навис над ней. Если бы гром вновь не подал голос, архата приняла бы его за знамение, посланное Создателями. Первой мыслью было оттолкнуть наемника, но он, кажется, не собирался причинять ей вред.

   -- Что случилось? - Аккали села, свесила ноги на пол.

   -- Утро, - сказал он тоном заговорщика, открывшего великую тайну.

   Утро? За окном - сырость и темень, словно она только что заснула, мгновение назад прикрыла глаза, а не проспала добрую часть дня. Шум дождя нарастал, молнии сверкали все яростнее, голос грома крепчал с каждым раскатом.

   -- Ты, кажется, хотела отправиться за покупками, - тем же манером продолжил марашанец. - Самое время.

   -- В грозу? - Аккали не сразу поняла, что произнесла слова вслух.

   -- Никто не станет заглядывать под твой капюшон, когда все вокруг будут ходить точно так же, да и торговцы в непогоду сговорчивее, тем более теперь, в сезон дождей.

   Аккали не могла не похвалить его смекалку, но смолчала. Пусть грязный наемник не думает, что она купится на уловки: он делает это не для нее, своей пленницы, а для себя. Без компонентов ему не найти душу, а без инвиги даже с первоклассными ингридиентами - тем более.

   Она осмотрелась, выискивая взглядом Фантома. Он стоял у двери в той же позе и с тем же выражением лица, что и до сна. Архата засомневалась, ложился ли он вообще. Но какая разница?

   Аккали попросила дать время собраться. В доме нашлось немного воды и пара относительно чистых тряпок, сносно напоминающих полотенца. Аккали умылась, причесала и собрала волосы в косу. Она мечтала оказаться дома, оказаться в уютной заботе Имаскара. Даже если от дома мало что осталось.

   "Ты слишком избалована его любовью", - напомнило эхо прошлого.

   Аккали обернулась, на миг поверив, что произнесший их вдруг оказался рядом.

   Никого, лишь марашанец глядит с прищуром, как будто читает ее мысли.

   -- Я готова.

   Фантом, ближе всех стоявший к двери, не пошелохнулся. А жив ли он вообще? Аккали в который раз напомнила себе, с кем имеет дело. Чтобы не завыть от беспомощности и злобы, пришлось забить голову скороговоркой: "Скоро это закончится... Имаскар уже идет за мной...".

   Ливень обрушился на них, словно ледяной свод. Аккали вжала голову в плечи, какое-то время привыкая к тяжелым струям, студившим кожу даже сквозь одежду и плащ. К ее радости дождь порядком остудил и наемника. Большую часть дороги до рыночной площади он хранил молчание.

   Кварталы в портовой части Нешера напоминали грязные мазки на некогда цветном полотне. Вдоль улиц неслись черные от пыли потоки, в которых барахтались мусор, тина и разные части рыбных туш. Дождь скрыл запах не распроданного вовремя улова, но с приближением рыночной площади он вернулся вновь, приправленный пряностями, солью и десятком других ароматов, от которых Аккали расхотелось есть на две жизни вперед.

   Портовый район напоминал организм, созданный из несочетаемых частей тела: каменные дома-коротышки соседствовали с железными каркасами наполовину развалившихся строений, квадратные "темницы" мануфактур - с острыми, как иглы, шпилями храмов. Последними Аккали невольно залюбовалась. Ей не случалось бывать в столице Риилморы, но она достаточно побывала в других заморских землях, чтобы с уверенность считать - подобных строений нет нигде, кроме этого ненавистного города. В них легко угадывалась рука древних мастеров: лепнина, кропотливая работа в каждом стеклышке витража, в голосах исполинских колоколов.

   В тот момент, когда они проходили мимо одной из святых владений, звонари как разбудили медные и серебряные "голоса" колоколов. Несмотря на всю мелодичность звука, Аккали тот час захотелось убежать со всех ног. Звуки проникали в нее, словно наконечник ядовитой стрелы: медленно, но смертоносно. Не в силах совладать с собой, архата закрыла уши ладонями, и убрала их только, когда перезвон превратился в тусклое эхо.

   -- Вот уж не думал, что ты такая неженка, - не преминул смолчать Дору, - все архаты так болезненно реагируют на колокольный звон или только чистокровки вроде тебя?

   -- Тебе что за дело?

   -- За такие сведения Конферат и Девятка отсыплют мне столько эрбов, сколько я вешу и сверху еще добавят.

   Аккали вдруг поняла, что ненавидит его не за постоянные ужимки и попытки поддеть ее, и даже не за ремесло, которым марашанец зарабатывает на хлеб. Больше всего злил его мертвый взгляд, за которым не угадать - правду говорит наемник или насмехается. Как сейчас. Решив, что ни первое, ни второе не решает ее судьбу, Аккали вышвырнула сорные мысли.

   Над рыночной площадью висела черная туча и разноголосый гул. Аккали невольно обернулась на наемника, сама не понимая для чего ищет его взгляд. Чтобы прочесть в нем: "Нет, я не привел тебя в ловушку"? Что за нелепость.

   -- Многолюдно, - скупо произнес Фантом.

   -- Это Нешер - здесь торговля не прекращалась даже во время войны с Арной, - ответил Дору.

   -- Все риилморцы торговцы, - не преминула встрять Аккали, - им все равно, что продавать: мясо свиньи или ребенка, лишь бы платили.

   -- По крайней мере риилморцы хоть бы сохраняли пленникам жизнь, в отличие от Арны, которая не пощадила никого.

   -- Лучше смерть, чем рабство.

   -- Скажи это матерям, головами сыновей которых вы забрасывали город.

   Архата поджала губу. Больше она не даст разозлить себя. Пусть марашанец хоть в штаны от усердия наложит - не радоваться ему ее гневу.

   Вскоре они вышли к небольшому навесу, под которым пряталась сухая старушка с железной колотушкой вместо кисти правой руки. Торговка, несмотря внешнюю доброжелательность, скупо нахваливала товары. Должно быть, ее торговля шла успешно и без словоблудия. Аккали нравились такие, как она - в рот не лезут и ерунды не городят.

   Среди товаров Архата нашла большую часть нужных компонентов, за которые наемник заплатил из собственного кошелька. Как и следовало ожидать, Дору принялся ворчать о тратах, стоило отойти от лотка. Аккали молчала, Фантом, еще более безучастный, чем обычно, старался держаться поблизости, но в разговоры не встревал. Наемник постенал о дыре в мошне, о голодранцах на своей шее, но архата не придала значения его попыткам выдать себя за нищего, с которого сняли последние штаны.

   Наемник оказался прав - никто не обращал на них внимания, никто не пытался заглянуть ей под капюшон. И даже гигант Фантом - чья голова, несмотря на его попытки ссутулиться, все равно высилась над толпой - казалось, не вызвал ни капли интереса. Несколько раз Аккали был близка к тому, чтобы раскрыть себя и криками позвать на помощь, но, стоило наткнуться на неприветливое лицо в толпе, желание притуплялось. На рынке толкались большей частью моряки, капитаны и, судя по одеждам, заморские торговцы - те, кто о благородстве и не слыхивали. Наемник и Неизвестный по крайней мере не домогаются ее и не пытаются продать в рабство. Хотя насчет Дору Аккали тоже не питала иллюзий.