Идти босиком по крови - занятие едва ли быстрое. Архате казалось, что она тратит целую вечность на шаг. Душа, освободившись, выпила ее почти досуха. Темнота обезоружила ее, обнажила слабость и развеяла решительность. Что делать? Куда идти дальше? Где-то позади шаркали ноги и слышалась ругань марашанца. Аккали всхлипнула. Создатели, помогите!

   И она услышала шепот. Вернее - тень шепота, словно говоривший скупился на каждый звук.

   -- Помоги... - различила она.

   Говорящий на риилморский манер закряхтел. Аккали прислушалась, попыталась нащупать хоть какой-то ориентир.

   -- Помоги... - раздалось совсем близко.

   Она пошла на звук и вскоре ступни наткнулись на мягкую преграду. Аккали присела, руками ощупала лежащего. Лицо в густой бороде, окровавленная рана вместо носа. Ниже - влажный от крови ворот, еще ниже - дыра в груди. Вывороченные ребра царапнули ладонь. С такими ранами удивительно, что он до сих пор жив. Его душа летала рядом, и лишь одна нить удерживала ее, да и та стремительно истощалась.

   -- Я... не хочу умирать, - прохрипел человек с противным бульканьем. - Серафим... Серафим...

   Сквозь тьму она увидела его горящие белым глаза и отшатнулась.

   Этот блеск... Так сияют глаза отравленного древней кровью. Создатели, но откуда?!

   -- Помоги мне, - продолжал молить человек.

   Он плакал - архата чувствовала соленый запах слез.

   -- Он... убьет тебя, - шептал человек. Незнакомец задыхался и, будто чувствуя, что душа вот-вот покинет тело, старался втиснуть несказанные слова в те несколько вздохов, которые у него остались. - Скорее, скорее... Убей его, пока не поздно... Ты... Он... погубит всех... нас...

   Человек умер. Аккали не хотела принимать его душу, отстранилась, когда сгусток потянулся к ней. Но душа была слишком близко, а слова мертвеца продолжали стучать в виски.

   Ослабленное тело не могло сопротивляться. Умерший тоже был арканистом. Аккали видела его глазами, помнила его памятью. Древняя кровь. Полная чаша крови, которую они пили, пустив по кругу. Капище посредине зала. На каменном остове - человек. Или не человек?

   Архата не знала, куда несут ее ноги, просто поддалась памяти мертвеца. Она хотела есть, хотела теплую постель и меч, чтобы убить своих врагов. А вместо этого душа волокла ее в темноту.

   Вскоре, впереди забрезжил свет. Прыгающее по стенам пламя создало для нее целую танцующую свиту. Вскоре свет стал достаточно ярким, чтобы Аккали смогла увидеть место, пленницей которого стала. Все, куда мог дотянуться ее взгляд, было создано из ископаемого минерала. Аккали притронулась ладонью к стене, проверяя, не сошла ли с ума. Даргар можно подделать, можно заставить его сверкать, но подделку нипочем не сделать вечно теплой.

   Странное пугающее место, созданное для арканы древней, как и даргар. Архата вошла в коридор, на развилке решительно повернула туда, куда подсказывала память мертвеца. Еще одна развилка - и еще один поворот. Она еле переставляла ноги, руки висели вдоль тела натруженными плетками. Жарко. Лохмотья прилипли к взопревшему телу, пот тек по лицу и капал с волос. Аккали чувствовала запах собственной грязи, но ей было все равно.

   В следующий зал она окунулась стремительно. Коридор вдруг расширился и буквально втолкну ее в просторное горячее помещение. Его секреты хранила молочная поволока пара. Первый же вдох опалил горло, а от второго архата успела закрыться рукавом. Пришлось задержать дыхание, оторвать лоскут от хламиды и перевязать им рот и нос.

   "Зачем он привел меня сюда?"

   Ответ крылся в шагах. Тяжелая и, вместе с тем, стремительная поступь. Аккали слишком ослабла, чтобы вовремя сообразить, что невидимый охотник идет прям на нее. Душа тараном ударила в грудь, вырвалась яркой вспышкой, на миг осветившей нападающего. Глаза архаты расширились, на губах умер не успевший родиться крик.

   Через мгновение она оказалась в железной хватке. Аккали сразу поняла, что за попытку вырваться поплатится сломанными костями. Холодные как лед пальцы впились в ее тело, когти расцарапали запястье. Аккали хватило только на стон. Рык раздался совсем рядом, но она не видела его хозяина. Только чувствовала, как он впивается в порванную плоть и жадно пьет. Глоток за глотком. В глазах инвиги потемнело. Это конец? Она попыталась сосредоточиться хотя бы в свои предсмертные мгновения, чтобы произнести очищающую молитву, когда почувствовала своего мучителя. Почувствовала его пустую, как свежая могила, плоть.

   -- Если ты оставишь мне жизнь... - "Создатели, как же тяжело даются слова!" - ... я верну твою душу...

   Она сама не знала, для чего пошла на это. В последний момент, когда надежды на спасение не осталось, вдруг стало невыносимо страшно умирать. И стыдно за слова, брошенные в глаза предателя: "Я найду тебя и сожгу твое тело, и воспоминания о тебе сожгу, и твой пепел развею над Замученными землями!" Он смеялся и говорил, что она слишком изнежена любовью Имаскара, чтобы стать чем-то большим, чем тень его плаща. "А еще, - сказал он, лапая ее грудь, - ты слишком боишься смерти и боли, чтобы отыскать меня и совершить хоть толику того, чем грозишь".

   Аккали слышала те слова как никогда ясно. В паровой дымке видела силуэт предателя: он ухмылялся, и с наигранным сожалением пожимал плечами.

   -- Я верну тебе душу, - из последних сил взмолилась к своему пленителю.

   Пальцы охотника разжались, архата сползла на пол. Следующие несколько мгновений она слышала лишь звуки рвоты вперемешку с рычанием, проклятиями и скрежетом зубов. Взгляд сполз на запястье: кожа кусками свисала с краев раны, собственная плоть выглядела до отвращения истерзанной.

   "Если он не перевяжет рану - я умру", - с сожалением поняла архата.

   Тень предателя склонилась над ней, погрозила пальцем. "Я же говорил, что ты ни на что не способна, - говорил его губами голос, который Аккали когда-то считала родным. - А теперь ты лежишь здесь, сдыхаешь, и Имаскар слишком далеко, чтобы спасти тебя. Странная ирония, ты не находишь? Он всегда оказывается далеко, когда ты нуждаешься в нем больше всего. Как тогда, ты помнишь?"

   Аккали не стала дослушивать выдумку, созданную собственным умирающим сознанием.

   Ее, почти ступившую во владение Скорбной, потревожили шаги. Она узнала их, хоть слышала не так часто, чтобы запомнить. Скорее просто почувствовала. Наемник. От него всегда невыносимо воняло какой-то особенной смертью, которую архата не могла определить.

   Наверное, он не заметил чужака - да и не мог заметить в таком тумане - потому что сразу присел около нее. Аккали почувствовала прикосновение пальцев к своей руке, торопливую марашанскую речь, звук рвущейся ткани. Перевязывает рану. Зачем? После всего, что она наговорила, он должен желать ей смерти.

   -- Осторожно, - зачем-то предупредила архата.

   Марашанец понял сразу, до того, как ее ослабевшие губы произнесли последний звук. Он мгновенно откатился в сторону, не дав незнакомцу поймать себя. Через миг оба - и наемник и незнакомец - скрылись в тумане. Аккали слышала шорох ног, рык, выкрики и удары меча. Она предприняла попытку подняться, но так обессилела, что едва могла пошевелить пальцами на руках и ногах. Запах древней крови впивался в мысли, мешал сосредоточиться и вытягивал жизнь. Призраки страха снова подсунули образ предателя, но Аккали хватило сил мысленно отогнать его. Хвала Создателям, она была способна хотя бы на это.

   "Самой мне не выбраться. Сзади морлоки, дорогу вперед я не знаю".

   -- Она обещала вернуть мне душу, - где-то в глубине прорычал незнакомец.

   -- Если не перестанешь пытаться меня убить, она истечет кровью! - сердито бросил наемник.

   Возня прекратилась. Аккали перевела дух, прикрыла глаза. Уставшее тело требовало покоя.

   -- Я не знаю, кто ты и что ты, и какого дьявола накинулся на нас, - торопливо говорил наемник, - но мы не хотим неприятностей. Да и тебе, судя по виду, они ни к чему.