- Кто виновен в гибели колонии на Ашуре?

  - Скарабеи, - сквозь зубы процедила Сади. - И диверсанты Зрячих.

   Вдруг ее глаза расширились.

  - Нет... - прошептала еле слышно.

  Ее взгляд метался с профессора на Митчелла Эткинса, руки дрожали.

  - Я так и знал, что ты догадаешься, - сухо проговорил Галлахер. Желваки на его скулах ходили ходуном.

  - Вам не стоило демонстрировать масштабы ваших мощностей. Одна база, затерянная в лесу, еще ни о чем не говорит. Но исследовательская станция там, где должен находиться обычный опорный пункт, - другое дело. Я уж не говорю об этом месте. И все это в атмосфере секретности и втайне от Республики. Поправьте меня, если наряду со Зрячими существует еще одна теневая организация, обладающая схожим техническим и материальным потенциалом.

  - Другой нет, - одними губами произнесла Сади. Ее лицо сделалось белее мела. - Почему? - спросила, обращаясь к Галлахеру.

  - Мне надо было рассказать самому, - произнес он задумчиво.

  - Как вы могли?! - исступленно закричала Сади.

  Ее всю колотило. Неожиданно быстро девушка подскочила к профессору и с размаху саданула его кулаком в ухо. Удар вышел скользящим и вряд ли особенно болезненным, но его хватило, чтобы Галлахер не удержался на стуле и упал.

  - Я вам верила!

  - Постойте, я все объясню! - заговорил профессор, выбросив перед собой руку. Он явно не ожидал от девчонки подобной реакции. - Все не так, как ты думаешь!

  - Мне тоже очень интересно, - сказал Макс, поднимаясь за столом.

  - Не делайте глупостей! - Митчелл Эткинс тоже вскочил на ноги, оперся руками о стол. - Зал под наблюдением. Стоит мне подать знак - и сюда пустят сильнодействующий усыпляющий газ. Даже вы не сможете ему противостоять.

  Макс ощерился:

  - Подавай свой знак.

  Между тем Сади пнула все еще лежащего на полу профессора под ребра. Казалось, доктор находится в какой-то прострации, не в силах контролировать свои действия.

  - Все... объясню... - прохрипел тот, хватая ртом воздух.

  Девушка тяжело дышала. Ее шарф размотался и практически сполз с шеи. Блузка прилипла к взмокшему телу.

  - Давай послушаем его.

  Не сводя взгляда с Эткинса, Макс подошел к доктору.

  - Я доверяла ему, - всхлипнула та, захлебываясь слезами. - А он все знал! Знал! - она снова попыталась пнуть лежащего человека, но Макс мягко, но настойчиво оттеснил ее в сторону.

  - Послушаем, - проговорил еще раз. - Охрану ждем? - обратился к замершему Эткинсу.

  - Пока нет, - процедил он сквозь зубы. - Без моего приказа сюда никто не войдет. Но не надейся выбраться. Похоже, профессор ошибся в отношении тебя. Но мы это предусмотрели.

  - Значит, не о чем беспокоиться, - пожал плечами Макс. - Можем немного поболтать.

  Он усадил плачущую девушку на стул.

  - Профессор, мы ждем вас.

  Галлахер с кряхтением поднялся, держась рукой за ребра.

  - Вы не правы, - проговорил он тихо. - Я попытаюсь донести до вас истину. Прошу, услышьте мои слова.

  Сейчас этот человек нисколько не походил на того уверенного в себе профессора, каким предстал перед Максом во время виртуального знакомства на лесной базе. Сейчас он выглядел ошарашенным, наверняка мысленно перебирающим варианты объяснений.

  - Сади, тебе тоже не мешает послушать, - сказал Макс, обращаясь к девушке.

  - Я все, - всхлипнула та. - Успокоилась.

  - Движение Зрячих зародилось в то время, когда в руки ученых Республики попали первые артефакты исчезнувшей цивилизации, - начал Галлахер, присаживаясь на стул и искоса поглядывая на Сади.

  - Азгар Д'ор? - спросил Макс.

  - Именно. В истории человечества всегда были те, кто выступал против прогресса и кардинальных нововведений. Неважно, чего бы они ни касались: государственного устройства, технического прогресса или длины женских юбок. Иногда протест базировался скорее на страхе перед будущим, нежелании каких-либо изменений в принципе. Иногда имел в своей основе вполне объективные данные.

  Макс нахмурился.

  - Обойдемся без лирических отступлений.

  Профессор вздохнул, приложил ладонь к горевшему алым уху.

  - Исследования всего, что касается Азгар Д'ор, изначально велись быстрыми темпами. В особенности, после того как была расшифрована часть оставленных ими посланий. Республике требовался опыт в борьбе с Ульем. Требовалась подсказка 'старшего брата'. А еще лучше - хотя бы часть его силы. Во главе этих исследований встала Мантикора, которая из небольшого института быстро переросла в мощную закрытую организацию. Неудивительно. Этому способствовала массированная информационная, интеллектуальная и техническая поддержка. И я, и ныне покойный профессор Тейлор - мы вместе начинали работать в Мантикоре, пока та не превратилась в военизированную организацию. Теперь ученым в ней отводится роль исследовательского аппарата, не имеющего голоса. Наверное, в условиях военных действий это оправдано, если бы не одно 'но'. Мантикора давно стала государством в государстве. Ее мощь и влияние столь велики, что позволяют действовать практически автономно, не подчиняясь законам Республики. Да, с одной стороны - это позволяет ее членам действовать максимально эффективно и быстро, позволяет избегать бюрократических препонов. Но есть оборотная сторона медали. Такая свобода и сила могут привести к пагубным последствиям.

  - Каким? - спросил Макс.

  - Разве непонятно? - удивился профессор. Он приходил в себя и уже не выглядел побитой дворнягой. - Наличие в обществе двух примерно равных по силе сторон непременно приведет к конфликту. А если принять во внимание то, что обе стороны отлично вооружены, то конфликт вполне может вылиться в настоящую междоусобицу. Это погубит человечество!

  Макс поморщился:

  - И это все? Только опасения и смутные предположения? Вы не бежите впереди паровоза? Если наработки Мантикоры помогут остановить войну, им можно только поаплодировать.

  - Как вы не поймете?! - всплеснул руками профессор. - Человечество не готово к резкому прорыву в знаниях, который могут дать артефакты Азгар Д'ор! Мы не боимся прогресса! Но каждому техническому шагу вперед должна соответствовать внутренняя готовность общества - уровень его духовного развития. У человечества такой готовности нет!

  - А умереть оно готово?

  - Сейчас Республике довольно эффективно удается сдерживать натиск Улья собственными силами, используя собственные наработки.

  - Я не совсем понимаю, - задумчиво проговорил Макс. - Вы чего боитесь? Гражданской войны или гипотетической неготовности людей к овладению новыми технологиями? К слову - технологиями все еще не изученными и невоспроизведенными. Или я ошибаюсь?

  - Трудно сказать с полной уверенностью - как далеко Мантикора продвинулась в своих исследованиях. Мы не обладаем полной информацией касательно этого. А по поводу того, чего мы боимся... - профессор умолк, сосредоточенно теребя подбородок.

  - Мы не боимся! - заговорил вместо него Митчелл Эткинс. В его голосе сквозила неприкрытая неприязнь. - Мы стоим между Мантикорой, с ее необузданными аппетитами, и катастрофой, которой может обернуться ее безудержная страсть к исследованиям. Мантикора давно переросла масштабы управляемого сверху ведомства. Сама Республика изжила себя и более не способна контролировать собственные ведомства. Назревает внутреннее напряжение. И даже война не в состоянии достаточно стравливать нагнетаемое давление. Взрыва не избежать. Кроме того мы не знаем - почему ушли Азгар Д'ор. Не знаем - что их погубило. Мы понятия не имеем о сути их технологии, но с настырностью сумасшедшего носимся за каждым артефактом. А что, если завтра один из них взорвется, уничтожив целую планету? Что, если исходящее от них излучение каким-то образом подействует на мозги каждого из нас?! - человек входил в раж, его голос становился все громче.

  - На некоторые мозги оно уже подействовало, - усмехнулся Макс, но Эткинс его словно не услышал.