Собственное тело сделалось невесомым, оно практически исчезло. Разум поднялся над землей, неосязаемыми когтями вцепился в сознание парящего хищника. Амфиптер дернулся, пронзительно закричал. Его разум, примитивный, управляемый инстинктами и командами более совершенных существ Улья - промежуточными мозговыми центрами между Сверхсознанием и отдельными воинами, метался в агонии. Никогда прежде тварь не испытывала такого болезненного смятения. Никогда прежде ее разум не подвергался неумелому, но жесткому и беспощадному вторжению. Макс крушил возникающие на пути преграды, жестоко наказывал малейшие попытки к сопротивлению. Он усилил желание убивать, а чувство голода возвел до такой степени, что амфиптер практически ослеп и оглох.

  Медленно, чтобы раньше времени не выпустить мечущегося хищника на свободу, Макс возвращался в собственное тело. Тяжесть навалилась на плечи многотонным прессом. В груди пылал огонь, а ноги подкашивались от слабости. И тем не менее ему удалось задуманное! Амфиптер, словно исправный автомат, принадлежал только ему, ожидал только его команды.

  До слуха донеслись короткие очереди. Макс открыл глаза и обнаружил, что стоит на коленях. Двор базы тонет в вязком тумане.

  Он поднялся на ноги. Голова пошла кругом. Шаг, другой. Туман редеет, но сил нет никаких. Кажется, стоит снова прикрыть глаза - и тут же провалишься в сон.

  - Небо чистое, - проговорил заплетающимся языком. - Теперь он нам поможет.

  К нему метнулся один из пилотов? Он что тут делает?

  Человек подставил плечо:

  - Быстро! - бросил отрывисто, взглянув в сторону ворот.

  В створках показалась туша жнеца - первая в череде спешащих следом хищников. Червяк-переросток увидел людей, вытянул голову вперед и зашипел. Почти тут же в плечо Макса вонзилась зазубренная игла, еще одна скользнула по голени и ушла в землю.

  Произошедшее далее одинаково ошарашило как самих скарабеев, так и людей. Рухнувший с неба амфиптер протаранил первые ряды жнецов и, перед тем как вновь подняться, выплюнул несколько симбионтов. Взрывы еще более проредили наиболее настырных тварей. Но шипящие, истекающие кровью туши не дрогнули. Даже получив серьезные ранения, жнецы все равно не останавливались, и вскоре на двор базы обрушился настоящий ливень из острейших игл, вполне способных пробить броню пехотинцев.

  К счастью для беглецов, к этому времени они находились уже практически вплотную к транспортнику. Двигатели ревели, а сам корабль покачивался над площадкой, готовый вот-вот стартовать. Иглы врезались в бетон и застревали в нем диковинными и смертельно опасными ростками. Пилот, поддерживающий Макса, вскрикнул, схватился за голову. Из-под его пальцев брызнула кровь.

  До дверей транспорта оставались считанные шаги. Стоящий у них пехотинец продолжал вести стрельбу, целясь за спины приближающихся беглецов. Жнецы вливались во двор базы сплошным шипящим потоком. Макс снова сбросил на них амфиптера, но его помощь уже не могла ничего изменить. Впрочем... Крылатая тварь зависла метрах в пяти от беглецов, на время скрыв их от прямых атак жнецов. Всего пара секунд, но их оказалось достаточно, чтобы преодолеть оставшиеся метры и запрыгнуть в двери транспортного отсека.

  - Пошел! Пошел! - во всю силу динамиков заорал пехотинец, ввалившись следом.

  Корабль качнулся - и резко пошел вверх. По его корпусу зазвенели иглы жнецов.

  - Кто-нибудь достанет аптечку?! - проревел пехотинец, склонившись над раненым пилотом.

  Кто-то из ученых сорвался с места, протянул аптечку с медикаментами.

  - Так помоги ему! - в голосе пехотинца звучала если не злость, то сильное недоумение оттого, что спасенные люди ведут себя словно дети. - Или мне самому останавливать ему кровь? - он демонстративно развел в сторону закованными в броню ладонями.

  - Что с ним? - спросил Макс.

  - Похоже, просто сильный порез. Ничего страшного. А ты молодец...

  - Спасибо, - Макс поморщился, вырвал из плеча иглу, бросил ее на пол.

  - Нужна помощь?

  - Обойдусь. Мне бы поесть.

  - Тебя как звать-то?

  Макс криво усмехнулся, но назвался.

  - Я Чед Парк, - представился пехотинец.

  Макс кивнул в ответ. Это подобие повторного знакомства казалось ему неким древним обрядом, когда мужчина не имел имени до тех пор, пока не проходил посвящение. Так и теперь: во время разговора до высадки у пехотинца был десяток поводов представиться самому и узнать имя того, с кем ему, возможно, предстоит сражаться спина к спине.

  Сейчас, наверное, следовало испытывать гордость или удовлетворение оттого, что человек посчитал его - Макса - достойным своего расположения. Но ни гордости, ни удовлетворения нет. Внутри пустота, словно его выжали, как лимон. Операция, в сущности, закончилась успешно: потери минимальны, спасенным ничто не угрожает. Почему же тогда так погано на душе?

  Макс тяжело осел на пол, привалился к стене. Кто-то из ученых принес ему универсальный паек. Но вместо того, чтобы вцепиться в так необходимую организму пищу, Макс прикрыл глаза и тут же провалился в странное состояние, пограничное между сном и явью. Гул двигателей стал тише, а потом исчез вовсе. Если кто-то из людей что-то и говорил, то его слова не достигали ушей Макса, отсеченные взбунтовавшимися от усталости органами чувств.

  Сначала Макс ощутил, как тело наполняется легкостью. Отступают напряжение, усталость, тускнеет боль от полученных ранений. Темнота сменилась серой дымкой, которая вскоре разлетелась в разные стороны под неожиданными порывами прохладного воздуха. Из дымки выплыл образ голубоватого диска. Очень знакомого диска... еще мгновение - и зрение обрело прежнюю четкость. Сомнений нет: перед ним Земля - очертания континентов до боли знакомые.

  Никогда прежде Макс не мог и подумать, что вид родной планеты вызовет в нем настоящую бурю эмоций. Даже с расстояния в тысячи километров он будто бы наяву чувствовал постоянно изменяющийся букет ароматов. То это был насыщенный морской солью ночной прибой, то запах лугового разнотравия. От смешения ароматов голова шла кругом, в висках стучало.

  Внезапно что-то оборвалось. До того спокойно наблюдающий за голубым шаром, Макс резко начал падать. Воздух яростно свистел в ушах, стальной щеткой сдирал с костей плоть. Но боли нет, словно все нервные окончания вмиг перегорели. Секунды, минуты, а возможно, и часы - спрессовались в считанные мгновения. Ни холода, ни жара.

  Падение закончилось столь же внезапно, как и началось. Макс завис над какой-то горной цепью, а потом поплыл над ней со все возрастающей скоростью. Горы, реки, лесные массивы, города... В горле встал колючий ком. Это больше не привычная Земля, не та планета, с которой вырвали его с женой. С глаз словно сорвали покрывало. Планету будто сковали кандалами огромных заводов и многоуровневых городов из стали и стекла. Лишь изредка на глаза попадались жалкие островки зелени, непонятно как выживающей в этих техногенных джунглях. И вроде бы мир не выглядел мертвым, напротив - всюду снуют наземные и воздушные транспортные средства, виднеются огромные светящиеся не то плакаты, не то вывески. Небо не коптят сотни труб, а вода в редких водоемах чистая и прозрачная. И все равно - все увиденное для Макса походило на один большой макет, населенный бездушными автоматами, запрограммированными на выполнение четко поставленных задач.

  Он вздрогнул и вывалился из видения. На него смотрели с непониманием, подозрением.

  - Ты это куда ушел? - спросил Чед Парк.

  Пехотинец так и не снял брони, а потому на фоне остальных пассажиров выглядел настоящим гигантом.

  - Что случилось? - хрипло спросил Макс.

  - О том тебя и спрашиваю. Ты просто отключился.

  - Надолго?

  - Минут на десять.

  Макс тряхнул головой. Перед глазами все еще стояли закатанные в бетон ровные улицы, яркие штандарты на величественных зданиях, о чем-то вещающие трехмерные голограммы на просторных площадях.