– Вот чего я никак не могу понять, мистер Полдарк, – сказал доктор Чоук, – так это того, каким образом ваша тетя, хоть и совсем глухая, чутко реагирует на звуки природы.

– Думаю, в половине случаев она их просто выдумывает.

– Ничего я не выдумываю! – возмутилась тетя Агата. – Чарльз, что ты себе позволяешь?

– Вроде бы кто-то в дверь постучал? – встрепенулась Верити.

Но миссис Табб ничего похожего на стук не услышала, а ее мужа в зале не было. Пламя свечей дрогнуло на сквозняке; шторы из красного дамаста на высоких окнах качнулись, будто кто-то хотел отодвинуть их в сторону.

– Вы кого-то ждете, милая? – поинтересовалась миссис Чиновет.

Верити ничуть не смутилась. Невысокая, темноволосая, с желтоватой кожей и большим, как у всех Полдарков, ртом, она, в отличие от брата, не могла похвастаться красивой внешностью.

– Это, наверное, дверь в хлеву, – предположил Чарльз и отпил добрый глоток портвейна. – Табб еще вчера должен был посмотреть, что там с ней такое, но поехал со мной в Сент-Анн. А молодой Бартл совсем обленился. Надо бы его высечь.

– Я слышала, что принц тратит деньги направо и налево, – шепелявя, сообщила миссис Чиновет миссис Чоук. – В «Шерборн Меркьюри» пишут, будто мистер Фокс пообещал назначить ему ренту в сто тысяч фунтов в год. И теперь, когда Фокс у власти, ему придется выполнить данное обещание.

– Вряд ли Фокс так уж переживает по этому поводу, – с важным видом изрек мистер Чиновет.

Отец Элизабет, маленький мужчина с шелковистой седой бородкой, держался напыщенно, однако на самом деле напыщенность его была показной, призванной скрыть тот факт, что этот человек сам никогда в своей жизни ничего не решал. Супруга женила его на себе, когда ей было восемнадцать, а ему тридцать один. С тех пор и доходы Джонатана Чиновета уменьшились, и сам он существенно сдал свои позиции.

– А что не так с мистером Фоксом? – набычившись, спросил его доктор Чоук.

Мистер Чиновет поджал губы:

– Я полагал, что это всем очевидно.

– Сколько людей, столько и мнений. Я вот могу сказать, что…

Доктор осекся – это его супруга взяла на себя смелость отдавить ему под столом ногу. Чоуки и Чиноветы впервые встретились в обществе, и миссис Чоук показалось, что вступать в политические разногласия с этим все еще влиятельным благородным семейством безрассудно.

Томас Чоук повернулся к жене и собрался было пригвоздить ее взглядом, но не успел. Теперь уже все ясно расслышали, что кто-то стучит в парадную дверь. Миссис Табб поставила поднос с пирогами на стол и пошла открывать.

Ветер всколыхнул шторы, на серебряные подсвечники закапал жир от свечей.

– Боже милостивый! – воскликнула экономка так, как будто вдруг увидела привидение.

Собравшаяся в Тренвит-Хаусе компания была совершенно не готова увидеть Росса. Едва он появился в дверях, все удивленно ахнули. Элизабет, Фрэнсис и доктор Чоук вскочили на ноги. Чарльз хрюкнул, откинулся на спинку стула и застыл с открытым ртом. Кузен Уильям-Альфред принялся протирать очки в стальной оправе, а тетушка Агата схватила его за рукав и забормотала:

– Что такое? Что делать? Обед еще не закончился.

Росс прищурился от яркого света. Он заехал в Тренвит-Хаус по пути домой, но никак не ожидал, что попадет на званый обед.

Первой опомнилась Верити. Она кинулась к двери и повисла у двоюродного брата на шее.

– О господи, Росс! Какое счастье!

– Верити! – Росс обнял кузину за плечи и в этот момент увидел Элизабет.

– Ну и дела! – воскликнул Чарльз. – Мальчик мой, ты все-таки вернулся! К обеду ты опоздал, но у нас еще остался яблочный пирог.

– Они побили нас, Росс? – спросил доктор Чоук. – Будь проклята эта война! Не надо было в нее ввязываться. Слава богу, все закончилось.

Фрэнсис, немного поколебавшись, быстро обошел стол и крепко пожал кузену руку.

– Как хорошо, что ты вернулся! Мы все по тебе скучали.

– Да, – сказал Росс, – хорошо оказаться дома, увидеть всех вас и…

Одинаковый цвет глаз и тяжелые веки – вот и все, что выдавало их родство. Фрэнсис, ладный стройный юноша с открытым лицом, был именно тем, кем казался. Беззаботный, легкий в общении и уверенный в себе, он никогда не подвергал свою жизнь опасности, не знал, что такое остаться на мели, и не соперничал с другими мужчинами, если не считать азартные игры и скачки. Еще в школе их прозвали Полдарк Светлый и Полдарк Темный. Они всегда были добрыми друзьями, что довольно странно, так как отцы их не питали друг к другу теплых чувств.

– Это воистину торжественное событие, – объявил кузен Уильям-Альфред, ухватившись костлявыми пальцами за спинку стула. – Воссоединение семьи – не пустые слова. Надеюсь, Росс, ваше ранение не слишком серьезное. Этот шрам выглядит просто ужасно.

– Ах это, – сказал Росс. – Шрам – ерунда, а вот хромаю я, как старый осел.

Он обошел стол и со всеми поздоровался. Миссис Чиновет поприветствовала молодого человека довольно холодно – просто протянула холеную руку.

– Расскажите нам все, капитан Полдарк, – зашепелявила Полли Чоук. – Поведайте о том, что вам пришлось испытать, как мы проиграли войну, какие они, эти американцы, и…

– Точно такие же, как и мы, мэм. Поэтому мы и проиграли, – ответил Росс и подошел к Элизабет.

– Здравствуй, Росс, – тихо сказала она.

Он не мог оторвать глаз от ее лица.

– Ну до чего же удачно все сложилось. Лучшей встречи я бы и пожелать не мог.

– А я бы могла, – сказала Элизабет. – О Росс, я бы могла.

– И чем ты теперь думаешь заняться, мой мальчик? – поинтересовался Чарльз. – Самое время остепениться. Хозяйство большое, нужен глаз да глаз, а наемным управляющим веры нет. Твой отец мог бы передать тебе все еще в прошлом году, а может, и раньше…

– Мне так хотелось повидать тебя сегодня, – сказал Росс, обращаясь к Элизабет, – но я решил отложить нашу встречу до завтра. Я сдержал себя и вот – вознагражден.

– Росс, я должна тебе все объяснить. Я писала, но…

Тут подала голос тетушка Агата:

– Умереть мне на месте, если это не Росс! Подойди ко мне, мой мальчик. А я-то уж думала, ты присоединился к святым на небесах.

Росс неохотно прошел в конец стола поздороваться со своей двоюродной бабушкой. Элизабет осталась стоять на месте. Она так крепко сжимала спинку стула, что костяшки ее пальцев сделались даже белее, чем лицо.

Росс поцеловал тетю Агату в морщинистую щеку и сказал ей на ухо:

– Рад вас видеть, тетушка, и рад, что вы все еще в стане святых здесь, у нас на земле.

– Не такая уж я и святая. – Тетушка довольно ухмыльнулась, обнажив бледные коричневатые десны. – Но на небеса я пока что не тороплюсь.

К разговору присоединились остальные. Росса засыпали вопросами о том, когда он вернулся, что делал и что повидал вдали от дома.

– Элизабет, будь добра, принеси мою шаль, – попросила дочь миссис Чиновет. – Что-то я замерзла.

– Хорошо, мама.

Элизабет отошла от стола и поднялась по лестнице, опираясь рукой о дубовые перила.

– Этот Пэйнтер тот еще пройдоха, – заявил Чарльз и вытер ладони о ляжки. – Я бы на твоем месте прогнал его в шею и нанял бы кого понадежнее.

Росс посмотрел вслед Элизабет.

– Он был предан моему отцу.

Чарльз раздраженно передернул плечами.

– Вот увидишь, ты найдешь дом не в лучшем состоянии.

– Ну, положим, он был не в лучшем состоянии, еще когда я уезжал.

– Да, но сейчас все стало еще хуже. Я давненько там не был. Помнишь, как говаривал твой отец: «Идти – слишком далеко, а ехать – слишком близко».

Верити принесла гостю с горкой наполненную тарелку.

– Садись за стол, Росс, поешь.

Молодой человек поблагодарил кузину и устроился на предложенном ему месте между тетей Агатой и мистером Чиноветом. Он бы предпочел сидеть рядом с Элизабет, но с этим можно было повременить. Довольно странно было встретить ее в Тренвит-Хаусе. За все два года их знакомства ни сама Элизабет, ни ее родители ни разу не посетили Нампару. Росс принялся за угощение, но не мог сдержаться и несколько раз поднимал голову, чтобы посмотреть, не вернулась ли Элизабет.