– Ты сделала новые приобретения?

– Вы даже не представляете, сколько усилий и денег пришлось потратить, чтобы собрать все эти раритеты.

Тома на полках были классифицированы по году выхода в свет.

– Книги из бумаги и картона… У Великих их скоро больше не будет, они останутся только у нас, – с гордостью заявила папесса.

После чего повела королеву в зал, где главное место занимал труд под названием «Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания».

– Тебе удалось найти бумажную версию?

– Издание за счет средств автора, Эдмонда Уэллса. Тираж составил всего двадцать экземпляров, один из которых сейчас перед вами.

Качество исполнения фолиантов привело королеву в восхищение.

Эмма-666 открыла наугад страницу и неторопливо прочла:

– Все цивилизации рождаются, взрослеют, стареют и исчезают.

Эмма-109, которую эта игра стала забавлять, по примеру папессы тоже открыла книгу и наугад прочла:

– Чтобы понять ту или иную систему, нужно взглянуть на нее со стороны.

– Человечество как вид делает три шага вперед, два шага назад, затем снова три вперед. Но в конечном счете все же прогрессирует. Это изречение мне очень нравится… – добавила она.

Папесса открыла главу «Сотрудничество, взаимность, прощение».

– В ее основу легли наблюдения за компьютерной игрой, виртуально воспроизводящей общество. В соответствии с этой игрой, лучший механизм взаимодействия с другими сводится к нескольким моментам: 1) предложить сотрудничество; 2) если они разочаруют вас или предадут, с ними нужно поступить точно так же; 3) после этого нужно все забыть, чтобы взаимодействовать дальше, а это уже не что иное, как прощение.

– Я, кажется, помню этот увлекательный отрывок.

– Должна признать, что Великие отыскали ответы на множество вопросов, проблема лишь в том, что они быстро забывают найденные решения. Концепция сотрудничества, взаимности и прощения представляется поистине изумительной находкой, позволяющей понять, как можно в долгосрочной перспективе действовать с максимальной эффективностью.

Королеве и папессе нравилось встречаться, в такие минуты они узнавали что-то новое и сравнивали свои знания с познаниями Великих.

– Подобно Великим, я тоже хочу написать книгу. Ее рабочее название – «Следующее человечество». Но литературный труд порой становится невыносим, для него требуется полнейшее одиночество.

– Я по роду занятий мистик, и поэтому, когда часами сижу одна, читаю или что-нибудь пишу, меня это совсем не пугает… Королева взглянула на подругу, в последнее время похудевшую еще больше. Та очень женственным жестом поправила прядь волос.

– Я тоже хочу тебе кое-что показать. Пойдем со мной, Шестьсот Шестьдесят Шесть.

Что это за послание?

По мере того как его источник приближается, оно, похоже, становится все яснее и отчетливее.

Вот! Теперь я могу его разобрать.

Невероятно! Сообщение и правда адресовано мне, причем идет не с моей поверхности, а извне.

Сигнал, посланный… из космоса.

Но что это все может означать?

– Под ноги смотри!

Эту фразу в его адрес бросил бездомный. Угрожающе жестикулируя, он продефилировал шаткой походкой, рухнул в канаву и тут же уснул. Не обращая на него никакого внимания, Давид Уэллс в полном одиночестве пошел дальше по улице, таща за собой чемодан на колесиках, в котором уместилось все самое необходимое: ноутбук, дюжина нижнего белья, дюжина пар носков, дюжина рубашек, дюжина брюк, пара кроссовок, солнцезащитные очки, кепка, туалетные принадлежности и бумажный вариант «Энциклопедии Относительного и Абсолютного знания», написанной его прадедом.

Ученый шагал вперед, и его постепенно охватывало ощущение, что он постепенно превращается в такого же бомжа, валяющегося в канаве. Он даже отвернулся, чтобы не видеть этой картины будущего, которое, возможно, его ждало и которого он так боялся. После внезапного разрыва с Авророй он понятия не имел, куда идти.

Пошел дождь. Капли замерзали, превращались в кусочки льда и хлестали его по лицу.

Бабочка должна взлететь к свету?

Давид увидел перед собой мигающую неоновую вывеску:

«Отель Икар». Он на мгновение застыл в нерешительности, но, учитывая, что в образе человека, воспарившего к солнцу, но рухнувшего вниз, когда оно расплавило его крылья, не было ровным счетом ничего утешительного, предпочел повернуться и зашагать в сторону бульвара Сен-Мишель (сей святой изрубил на куски не одного дракона). На глаза ученому попадались и другие, не столь символичные вывески, но что-то удерживало его открыть дверь и направиться к стойке администратора, будто он боялся, что его узнают, и тогда всем станет известно, что его выгнала из дому собственная жена под тем предлогом, что ей с ним стало скучно. В этой ночи, настроенной к нему крайне враждебно, Давид продолжал бродить по тротуарам. На смену снежной крупе пришел настоящий град.

На мгновение забыв о личных проблемах, Давид подумал, что погода с каждым годом все больше сходит с ума.

Наверное, по причине загрязнения и таяния льдов на Северном полюсе.

Наконец, ученый решил провести ночь в своем кабинете в Сорбонне, где имелся раскладной диван.

Он набрал у входной двери код и направился на кафедру эволюции. По дороге, шагая по длинным коридорам факультета, Давид скользил взглядом по портретам отцов-основателей этой науки, от Демокрита до его отца, Чарлза Уэллса, включая Аристотеля, Джордано Бруно, Бюффона, Жана Батиста Ламарка, Чарлза Дарвина и Грегора Менделя.

Тяжелое наследие наших предков, пытавшихся понять, кто мы, откуда взялись и куда движемся.

Давид подошел к кабинету и отпер дверь собственным ключом. Помещение показалось ему достаточно просторным, чтобы провести в нем первую ночь семейной драмы. Он почистил зубы в туалетной комнате и увеличил мощность обогревателя. Крыша звенела от града, лупившего по ней пулеметными очередями. Он был рад, что нашел на эту ночь пристанище, где ему не придется выслушивать упреки жены, искать понимания у детей или ощущать на себе жалость коллег.

На фоне расставания с женой Давид вдруг осознал, что за последние десять лет напрочь забросил научные исследования. Когда-то он собственноручно начертал на стене кривую эволюции, которая сначала поднималась от приматов к Homo sapiens, а затем резко уходила вниз и заканчивалась эмчами.

Справа перед ним красовались результаты собственных опытов. После успешного завершения проекта по созданию микролюдей он, в продолжение темы, попытался сотворить «наночеловечество», гуманоидов размером не 17, а 1,7 сантиметра. Давид целых три года бился над реализацией этого замысла, но это ни к чему не привело, и он в конце концов от него отказался.

Моим способностям к созиданию чего-то нового наступил предел. Всё, талант исчерпан. Я уже совершил дело всей своей жизни, и теперь мне остается лишь подумать о том, как прожить оставшуюся жизнь.

Ученый бросил взгляд на бесполезные крохотные яйца, которые ему так и не удалось превратить в маленьких живых человечков.

Аврора права, я стал неудачником, но даже не заметил этого, потому как увяз в комфорте, который мне дали семья и общественное положение. А почетное право возглавлять направление «Эволюция» еще больше лишило способности действовать. Былые успехи не позволяют мне одерживать победы в настоящем.

Нужно радикально поменять жизнь, потому что я на всех фронтах потерпел поражение – не состоялся в науке, не состоялся как муж, не состоялся как отец, не состоялся как человек. Он посмотрел на живот, превратившийся в выдающееся брюшко, за которым ему даже не было видно собственных ног. И взглянул на фотографию участников последнего конкурса «Эволюция».

Пожалуй, Аврора права и здесь, мне, вероятно, нужно было выбрать других победителей. Я по полной использовал систему, которая работала, но теперь сломалась. Поэтому мне необходимо совершить «метаморфозу».