Литмир - Электронная Библиотека
A
A

На этом месте мозг, видимо, заклинило. Пришлось взять паузу. Рассудок дергался в судорогах рефлексии от слов и выражений, смысл которых доходил не сразу.

Подумаю-ка лучше я о тех, кому принадлежат голоса. Во-первых, я понимаю их речь. Во-вторых, эти двуногие великаны явно лишены сострадания. Зачем им понадобились наши тела? И почему молчат мои братья и сестры?

Они даже не сопротивлялись, а ведь нас так много, что можно набрать целое войско! Я бы с удовольствием возглавил его, став полководцем пушистого воинства! Свирепым кроличьим царем, при звуке имени которого сердца врагов трепетали бы и разрывались от ужаса!

Хм-м… Кстати, как зовут царя-то?

Я этого еще не знал, но поразился собственной прозорливости и глубине мысли. Должно быть, мой ум проницателен, но пока еще туп. Тут же стало неловко и стыдно, словно внутренний свидетель обвинил обоих в глупости – меня и мой ум. Кстати, существуют ли они по отдельности и независимо друг от друга?

Что за мудреная чушь теперь лезет мне в голову? Возможно, лучше подождать, пока мой интеллект созреет и наберет силу. И уж тогда я здраво оценю ситуацию и пораскину мозгами. Впрочем, за меня это уже сделали, судя по состоянию трупика.

А вот сейчас была ирония или сарказм? Не помню точно, как это называется, но чувствую, что какие-то знания периодически всплывают из глубин памяти. А пока мой разум похож на плохо сыгранный оркестр, где время от времени просыпается очередной музыкант со своей партией.

Если не найду способ выбраться отсюда, то останусь этой многомудрой пустотой навсегда, а перспектива застрять тут надолго мне не понравилась. Конечно, можно привыкнуть ко всему, но лучше сразу к хорошему. Яркие краски, слепящее солнце, простор неба, запах и вкус сочной травы гораздо приятнее шепчущей мглы.

Вплотную подплыв к одному из кроликов, я вдруг заметил, что его мех будто бы светится. Да, так и есть – слабое голубое сияние. Оно казалось прекрасным и загадочным маяком в измерении, наполненном лишь оттенками серого. Сколько их? Пятьдесят? Больше? В любом случае, тот яркий мир намного светлее и богаче. Мне надо в него как-то вернуться.

А вдруг этот «маяк» – ловушка?

Некоторое время я сомневался. Внешний мир оказался жесток, а его уроки – слишком наглядно болезненными. С другой стороны, что мне терять?

Я мысленно потянулся к таинственному свечению и тут же вывалился в черноту, где не было ни меня, ни времени, ни даже пространства. А потом она словно взорвалась, оглушив яркими цветами, звуками и множеством запахов.

В прошлый раз мир выглядел обезличенным – я даже не выделял себя из единой картинки. Теперь же ум четко разделил ее на «меня» и «другое». И это двойственное мировосприятие оказалось практичным и одновременно пугающим.

Мир остался тем же самым, но воспринимался уже несколько иначе. Ум будто окрасил его в цвета эмоциональных настроек, не все из которых оказались приятными. Недавняя тупость больше не защищала. Этот спасительный барьер растаял, позволив проявиться страху и недоверию.

Итак, у меня опять есть тело. И, возможно, опять ненадолго. Великаны вернутся, принеся новую боль, и ее ожидание переживалось с почти физической мукой. Я чувствовал себя словно отравленным страхом. Еще ничего не случилось, а мне уже было плохо. Возможно, неожиданно проснувшийся интеллект скорее проклятие, чем преимущество.

Я снова поймал себя на «кроличьей философии», а ведь еще несколько минут назад в уме и слов таких не было.

К черту! Мне надоело бояться. Сомнения и неуверенность начинали бесить, и я решительно открыл глаза.

Да, все та же белая шубка и влажный розовый нос. Ничего нового на этот раз не добавили. Втайне я надеялся хотя бы на острые рога, чтобы дать отпор живодерам.

Осторожно пошевелив усами, я прыгнул и резко развернулся, вспоров землю когтями. Все в порядке – тело исправно работало.

Людям (да, я вспомнил, как зовут этих мерзких двуногих), видимо, нужна моя шкура. Я бы отдал им ее, чтобы меня оставили в покое, но она не отстегивалась. Попробовать договориться или сразу бежать? А может, спросить взаймы у соседей? Вдруг этим жутким великанам хватит и хвостика?

Но мои собратья молчали и бесцеремонно толкались, наступая друг другу на лапы. Какой пустой и бессмысленный взгляд! В эти глазницы будто залили жидкое стекло с плавающим твердым зрачком. Там не было даже намека на мысль. На всякий случай я решил поздороваться, но получилось лишь приветливо хрюкнуть.

Никакой реакции. Никто даже не шевельнул ухом, продолжая выкашивать траву, будто ничего не случилось. Поразительно, но через несколько минут она вновь вырастала. Точно так же вновь появлялись и кролики. Видимо, по уровню интеллекта они были с ней почти одинаковы, а возможно, вообще являлись единым объектом. «Трава-кролики», люди и я – уже трое. И болезненные отношения, связывающие всех нас, мне определенно не нравились.

Неужели тут все так и работает? Что за чудовищная фабрика бесконечного воспроизводства кроликов, травы и страданий?

Еще непонятно, как все тут устроено, но в этом цикле чувствовалась явная ненормальность. Я словно попал в кошмар, и надо срочно проснуться, пока меня не вписали в этот адский конвейер.

Нет, я не собирался мириться с местной традицией! Бездумно жрать, прядать ушами и покорно отдавать свою шкуру? Не дождутся!

Но что я могу сделать в одиночку и почему так отличаюсь от остальных кроликов?

Моя странная уникальность не давала покоя. Вдруг это только болезнь, а временная вспышка интеллекта – один из симптомов, от которого нас так эффективно лечат люди? Или наоборот – мои сородичи больны тупостью, из которой я едва вылез? Впрочем, вылез ли?

Собственная глупость всегда незаметна, но само направление мысли вселяло надежду. Прогресс есть, я определенно становлюсь умнее. Страх и запутанность почти исчезли. А вот что с родственничками?

Надо бы проверить их на «одушевленность» и попробовать добиться разумной реакции. Они жрут траву так же, как я. Но любое мое действие предваряет «волевой импульс». Значит, наблюдая такое же действие у других кроликов, можно предположить аналогичный «сознательный акт». Поэтому они должны быть разумны и среагировать хотя бы на хамство.

Забежав вперед, я повернулся к соседу хвостом и изо всех сил лягнул задними лапами.

Удар вышел удачным – кролик взвизгнул, кувыркнулся и покатился, скрывшись за цветущими зарослями.

В два больших прыжка я обогнул куст и застыл, пораженный: эта ленивая длинноухая тварь мирно жевала траву прямо там, где упала! Если бы она вдруг застряла в ветках вниз головой, то, вероятно, продолжила бы жрать прямо так.

Проверка «на одушевленность» не сработала. Я ошибся в расчетах и выводах. Думаю, если оторвать кролю лапы, то его откормленная тушка так же невозмутимо бы каталась по полю. Неудивительно, что люди собирают нас, точно спелые ягоды. С другой стороны, неплохо, что вообще есть хоть кто-то разумный…

– Лапуля, я сдавать! – произнес все тот же грубый и раздраженный голос.

Мои убийцы вернулись! Внутри все похолодело. Мне захотелось вжаться в траву и превратиться в ничто. Сбежать бы в спасительное бесцветное измерение, не дожидаясь новой боли.

– Беги, мне еще штук сорок, – ответили за моей спиной.

И тут же меня дернуло. На мгновение мир расплылся и потерял резкость.

С трудом повернув голову, я увидел, что лапка держится на лоскутике окровавленной шкурки – стрела глубоко вошла в землю, перебив кость.

Я тихо захрипел, пытаясь убежать на трех ногах, и, словно завязнув в трясине, неуклюже завалился на бок.

Нет, даже уползти не получится.

Зато теперь стало хорошо видно моего палача: короткая юбка из кроличьих хвостиков, широко расставленные серые глаза, высокие скулы. Красные волосы, забранные в пучок на затылке, открывали смешные оттопыренные ушки.

Очаровательная самочка – Лапуля, как ее назвал дружок. Поразительно, но с земли эта юная особь казалась милой и совсем не страшной. Неожиданно я вдруг отчетливо понял, что знал ее раньше. Но где и когда? Сейчас она жестокий охотник, а я маленький искалеченный кролик – как между нами может быть хоть что-то общее?

4
{"b":"255906","o":1}