Она ничего не произнесла. Никаких слов согласия или отрицания. Лишь отвернула голову, продолжая оставаться в себе.
Ничего более ей не говоря, я осторожно устроил ее около дерева, прежде чем подняться самому. И только после осторожно поднял ее на руки. Моя когда – то любимая ноша, теперь была тяжелой, не из – за своего веса, а настроя. Отсутствия волн тепла, которые раньше так и исходили из нее. Она была настолько далеко, насколько и близко. На этом – все. Более ничего не сделать и не сказать. Есть только надежда, что Николь отойдет, оттает и сможет принять мой поступок. Возможно, даже когда – то простить.
Глава 36
Ноябрь 2011
Николь
-Господи, мне так тебя не хватало, - мой голос был хриплым, слегка надорванным, как будто принадлежал другому человеку. Но все остальное… я сходила с ума от страсти, заходясь в удовольствие, от одного только ощущения рук Лукаса на своем теле.
- Ты моя, воробей, только моя!
- Твоя…
Чтобы он не говорил, я согласна на все, на любые условия, лишь бы рядом. Как долго не было этих ощущений: солености его кожи, становившейся все более влажной, с каждым проникновением внутрь меня. Рук, сжимающих с такой силой и нежностью, что это было практически больно, но хотелось еще крепче. Того как мерцали его глаза, лишенные всех эмоций, кроме дикого желания, горевшего в них.
Мне казалось, что я превращаюсь в животное, с каждым мигом, что он тянул, входя в меня все более жестко, а потом резко останавливаясь, отталкиваясь, чтобы прикоснуться языком к плоти, в которой только что был его член. Это было невозможное ощущение, его губ, языка и пальцев, дразнящих, дающих легкую передышку, чтобы потом резко перевернув, войти в меня в иной позе. Кусать за плечо, а потом заставлять подняться, прижимаясь всем телом и удерживая за волосы.
-Я больше не могу…
- Ты моя …
Я проснулась, как это часто случалось в последнее время, лаская саму себя, охваченная желанием и с ощущением, что Лукас где – то рядом. Кажется, протяни руку и вот он – готовый закончить то, что так явственно чувствовалось мной во сне. Отдернув руку, в бессилии повернулась на бок, желая и одновременно противясь тому, чтобы закончить начатое.
Никогда ранее, не могла представить, что мои сны будут настолько полны эротики и желания, чтобы просыпаться в таком состояние. Это казалось бессмысленном и в чем – то даже порнографическом. Но ты было ранее. Теперь, я на собственном опыте убедилась, как это бывает, когда твое сознание, проецирует подобные сны.
Реалистичные, чувственные, все пронизанные и пропитанные запахами, прикосновениями. Просыпаясь под самый конец, я сходила с ума от желания, перешедшего ко мне из сна. От невозможности повторения подобного в жизни.
Сев в кровати, намереваясь идти в душ, в очередной раз поражалась тому, что после того случая, сначала не было никаких кошмаров, а потом пришли эротические сновидения, но никак не картины удушения. Хотя и понимала, что если бы из ночи в ночь, я переживала те минуты, то скорее всего просто сошла бы с ума, если это конечно уже не произошло.
Сначала холодная вода, обжигающая, ничуть не меньше чем кипяток – чтобы избавиться от остатков желания. За последнее время, это стало привычным ритуалом, необходимым средством, позволяющим настроить себя на нужный лад. Я не должна думать о Лукасе как о любовнике, только как о человеке, что мог меня убить. Не должна, но думала и обманывала саму себя: никакой душ, ничто на этом свете кажется не может изменить моего отношения к нему.
Привычно регулируя воду, уже дрожа от холода, впервые позволила себе думать, не имея больше сил бороться с самой собой. Четыре месяца. Сто двадцать дней, в течение которых, каждый божий день, я просила только о решимости и памяти. Постоянные напоминания себе, что такое невозможно простить, за это людей в тюрьму сажают, а не мучаются нелепыми фантазиями и не утешаются, что у него были причины. Какие могут быть основания к попытке убийства? Есть ли тому оправдания, достаточно веские, чтобы можно было выкинуть подобное из своей памяти и жить, как и раньше, не задумываясь, насколько мало мне оставалось? Любой нормальный человек ответит «Нет!». Никаких оправданий. Нужно выкинуть этого человека как можно дальше из своей жизни или уж по – крайней мере, своих мыслей. Но могу ли я считать себя нормальной, если мои сны полны желания к нему, а жизнь, попытками не забыть, не простить, когда этого так хочется?
Странно, в первые дни, я думала, что это станет моим кошмаром, самым худшим событием, какое только могло произойти со мной. Действительно верила в это, пока не почувствовала дикую боль, увидев в газете фотографию Лукаса рядом с очередной красавицей. Никаких дурных предчувствий или желания предупредить ее о том, что он больной на голову псих, который способен на убийство. Наоброт, меня охватило желание заявить «свои» права на этого мужчину. Мифические, никогда не существовавшие права. И только потом я вспомнила, что являюсь официальной парой его брата.
Это вообще был парадокс: к Александру я действительно испытывала любовь. Крепкое, надежное чувство. Мне было хорошо и уютно рядом с ним, никакого дискомфорта, уверенность в завтрашнем дне. И полное отсутствие желания. Сколько бы он не целовал меня, как бы не пытался пойти дальше, я все время его отталкивала, стараясь быть мягкой и играя роль … скромницы. Девушки, которая не может просто так вступить в отношение с мужчиной, даже если они знакомы огромное количество лет. Так было куда как проще, так как представить себя изображающий страсть по отношению к нему я не могла. Это был бы еще более худший обман чем теперь. Хотя, куда уже хуже?
Со всеми этими теплыми, прекрасными чувствами, я разрывалась каждый раз, стоило мне только услышать имя его брата или мельком увидеть в толпе. Любая заметка в газетах, рассказ Александра – все это вызывало шквал эмоций, которые были несравнимы ни с чем. Не было в моей жизни и не будет человека, который получит такой же водопад. Это даже хорошо, особенно теперь, когда я всерьез сомневаюсь в собственном здравомыслие.
Мне требовалось огромное количество сил, чтобы вспомнить, как он меня душил и не меньше, чтобы убедить себя, в том, что он по – прежнему не прощен. Есть такой парадокс в человеческой природе: чтобы один человек не сделал в отношение другого, прощение будет получено или сразу, или никогда. Да, часто бывает так, что заветные слова произносятся гораздо позже, но сама суть прощения – это всегда есть с первого момента. И как ни горько было осознать, уже когда только очнулась, я его простила. Пусть и не сказала об этом, да и себе призналась только сейчас, но простила. Всегда прощала и этот раз не стал исключением. И знала, что так будет всегда. Даже если он будет резать меня на части, но я останусь жива, в итоге, как только кончатся мои силы, я отпущу прошлое, найду ему любые оправдания. Просто потому что люблю. Так болезненно, безысходно, глупо и безрассудно, но люблю. И мне не требуются доводы рассудка, что бы найти объяснение его поступку, нужна лишь сила воли, чтобы держаться как можно дальше и оставаться с Александром. С мужчиной, который готовился сделать мне предложение. Как это легко видеть, когда нет ослепления любовью, когда чувствуешь уверенность в своих силах и можешь даже заранее принять решение, каким будет ответ.
Эта уверенность, знания и возможность просчитывать наперед… как всего этого не хватало в моем отношение к Лукасу, насколько глупой я оставалась в своих чувствах к нему, настолько же и знающей было к Александру. Возможно, должно было быть чувство стыда, за пользовательское, эгоистичное обращением с Алексом, но я убедила себя, что даю этому человеку счастье, которого он так долго ждал и видел только со мной. И пусть в этом много обмана, он прибывает в счастливом неведенье, а значит, все можно, все простительно.
Потоки мыслей шли нескончаемым потоком, таким же, как вода. Сколько я провела в душе? Мне казалось, что несколько часов, на самом же деле, когда я вернулась в комнату, часы ясно показали, что мои размышления заняли всего тридцать минут. Каким быстрым кажется время, стоит начать копаться в себе. Но еще более странным представлялись мои действия: на часах было четыре утра – слишком рано, даже для того, чтобы идти завтракать, не то что выйти на улицу.
