А в одно-то недавнее времечко,
Жили-были-то царь со царицею,
И была у них дочка Аленушка.
Раскрасавица да и разумница.
И молва поплыла о ней громкая,
А молва разгласила о ней:
Все за что ни возьмется любезная,
Быстро дело у девушки спорится —
Лучше всех у нее получается..
То крестьянских детей вдруг начнет учить,
И картинки пойдет для них рисовать.
А когда вдруг задумает банечку —
То начертит и печь и купаленку.
А у первого-то советника,
тоже дочка была симпатичная,
Только злобы в ней было немерено,
и из глаз выливалася стрелами.
И капризная эта Парашечка,
набалованна была своим батюшкой,
И привыкла, как только задумает,
так чтоб сразу все было на блюдечке.
А годков было девушкам-то поровну:
восемнадцать недавно исполнилось.
Обе считались на выданье,
и сваты приезжали к ним разные.
Только к милой прелестной Аленушке
была очередь из королевичей,
А к зловредной капризной красавице
пара-тройка заезжих купечиков.
И, увидев, все это Парашечка,
черной думою озадачилась,
А потом порешила та злыдина,
извести нашу белу лебедушку.
Черной ночью пошла та к знахарихе,
чтобы зелья набрать ядовитого.
Дом старухи был в чаще дремучию,
и болото там было пред окнами.
Хоть и злобной была-то Парашечка, но тряслись
руки-ноги от страха-то.
Подошла она к этой избушечке,
а потом постучала в дверь черную.
Восемь раз нужно было отстукивать,
а потом и похрюкать по свинскому.
Все серьезно проделала девушка,
и ей вход отворился немедленно.
В три погибели злыдня согнулася,
чтобы в низкий проем-то протиснуться,
И уже распрямилась в избушечке,
где накурено было и надымленно.
– Что пришла ко мне, юная девушка?
прозвучал голос старой знахарихи.
– А пришлая я к Вам, милая бабушка,
чтобы травку мне дали заветную.
– Что за травку должна тебе выдать я?
– Чтоб смогла проучить царску доченьку!
– Так зачем мне ругаться с царевичной?
– Заплачу я Вам златом и жемчугом.
– Хорошо. – согласилась знахариха,
и полезла на дальнюю полочку,
где лежали кисеты заветные.
Доставая мешочек с той травкою,
пошептала старуха согбенная,
а потом подавая красавице,
приказала склониться немедленно.
– Ты возьми эту травку заветную,
и склони молодую головушку,
напиталась, чтоб эта хворобушка,
твоей силой и злобой поганою.
Все исполнила злая Прасковьюшка,
только вдруг помутился рассудочек,
и упала она, обессиливши.
Наклонившись к распластанной девушке
усмехнулась старуха недобрая.
Знать не знала та юная девица,
что потом ей расплата представится.
Поплевала на руки хозяйка-то,
и потерла лицо Параскевушке,
та очнулась вся бледно-зеленая,
встала быстро, и очень уверенно,
и с горящими злобными глазками,
вышла из дому старой знахарихи.
А на следущий день у Аленушки,
был банкет для заморских царевичей.
Рукодельная наша царевнушка
приготовила гуся-то в яблоках.
Помогать ей во всем согласилася,
вдруг, советника дочь Параскевушка.
Когда белая наша лебедушка
обнесла всех гостей чаркой доброю,
То, присев, захотела попить она,
и взяла, что дала ей напарница.
Подкосились тут ноженьки-белые,
и слегла наша дева-красавица.
Посмотрели на это царевичи,
и вставали ничтоже сумняшеся.
И глаза от нее-то попрятали,
потому что подумали сразу же,
что не встанет уж больше лебедушка,
а останется вечной калекою.
Разбежались все те королевичи,
а Елена лишь тихо заплакала.
– Не печалься, царевна-прекрасная! —
чей-то голос послышался рядышком.
Статный юноша встал рядом с лавкою,
на которой лежала царевична.
И промолвил, что юную девушку
сможет вылечить мать его травница.
– У тебя что ли мать-то знахариха? —
прозвучал голос царственный горестный.
– Нет, Ваше царско-величество.
Просто любит все травки-муравушки.
Подхватил после слов тех наш молодец
захворавшую девушку юную,
и увез к своей матушке – травнице,
до тех пор, пока та не поправится.
Очень медленно длилось лечение,
а когда началась поправляться та,
то случилось такое с Парашечкой —
ставшей вмиг вдруг калекой лежачею.
А Аленушка милая славная,
в это время влюбилась в спасителя, и,
увидев вновь дочку здоровую,
царь добро дал на славную свадебку.
Мудрый батюшка понял вдруг истину,
что есть добрые умные молодцы —
не чета королям и царевичам.
Только злая больная Парашечка,
не смогла побывать на той свадебке,
потому что ведь не было молодца,
полюбившего злую красавицу.
И лежала вот так она в горнице,
заливаясь слезами горючими,
расплатившись хворобой тяжелою,
за всю злобу свою окаянную.
01 сентября 2012 г.
