В конвульсиях жутких страна умирала.

Волшебница к ней подошла и сказала:

«Я добрая фея. Могу ли помочь?

Тебе вижу даже подняться невмочь.

Могу твой народ сделать трудолюбивым,

взлелею леса, виноградники, нивы.

Где в недрах металлы лежат покажу,

все споры, раздоры внутри остужу.

Дам руководителей мудрых и сильных,

избавлю тебя от законов дебильных.

Всегда понимая, где правда, где ложь,

надолго ты мир и покой обретёшь».

Страна, искривившись, оскалила зубы

и с дикой ухмылкой прокаркала грубо:

«Другие желания в сердце ношу.

Исполни всё то, что сейчас попрошу.

Хочу разрастись от Карпат до Урала,

и чтобы русня мне подошву лизала.

А мой соловьиный, певучий язык

пусть учит старательно весь материк.

Хочу в каждый дом по портрету Бандеры,

а русским в еду — возбудитель холеры.

Убей злого Путина острым ножом,

чтоб этот уродец не лез на рожон.

Пусть правят мной вечно герои Майдана,

бессмертие дай им и силу вулкана.

Снабди нас оружием, тюрьмы построй,

и всех неприятелей в землю зарой».

Волшебницу слёзы на миг ослепили.

Слова Украины её поразили.

Достала она пистолет сей же час

и пулю пустила стране между глаз.

И так будет с каждым народом и царством,

где правят жестокость, разбой и коварство.

А страны, где люди по правде живут,

желанное счастье навек обретут.

Народ Украины спокойный и мирный.

Мы любим поля и родимую степь.

Не если придет враг жестокий, настырный,

ему не позволим одеть на нас цепь.

Европа к нам тянет зловещие пальцы,

желает на шею накинуть аркан.

Товары сбывать здесь хотят иностранцы,

а наши заводы закрыть. Вот их план.

Мечтают всадить нам кредитные иглы,

для них мы дешевый источник сырья.

Но мы распознали нечистые игры

коварного, хищного евро-ворья.

Теперь они местью пылают и пышут.

Хотят не достались мы, чтоб никому.

Для смуты гражданской сценарии пишут,

и вот наша Родина снова в дыму

На площади реют фашистские флаги,

бандиты ломают весь госаппарат.

Законность присутствует лишь на бумаге,

а значит настала пора бить в набат.

Мы - сила, когда собираемся вместе.

Наш враг побежит, аж сверкать будет зад.

Мы вспомним военные славные песни

и скажем как деды: Ни шагу назад!

«Чемодан - вокзал - Европа!» -

майданятам прокричу.

Больше слушать ваши бредни

ни минуты не хочу.

Вы нарушили законы,

ваш хозяин - Пентагон;

так валите в страны НАТО!

Убирайтесь за кордон!

Чемодан - вокзал - Европа!

Гнев народа закипел.

На Майдане тунеядцы

учинили беспредел.

Нет ума найти работу,

вот и начали бузу,

словно грипп распространяя

стопроцентную шизу.

Чемодан - вокзал - Европа!

Ваша родина не здесь.

Стой упрямо, храбрый Беркут!

Гады не должны пролезть.

Методички из Брюсселя

разошлись по всей стране.

И завыли бандерлоги:

«Демократия в огне!»

Чемодан, вокзал, Европа!

Хватит портить людям кровь.

Ждут вас улицы Парижа

и свободная любовь.

Только, братцы, не скулите,

подхвативши трепака;

зуд почувствовав, танцуйте

со всей силы гопака.

Чемодан, вокзал, Европа!

Нам комфортнее без вас.

Пригодитесь вы в Берлине

туркам чистить унитаз.

Украина отпускает

обезумевших детей.

Будем жить здесь и работать

без оранжевых соплей.

Тридцать три года мне - возраст Христа,

только душа далеко не чиста.

Метко стреляю, и это мой крест.

В снайперском деле давно стал «The Best».

Раньше был страстью моей биатлон,

но не сулил изобилие он.

Так что однажды, оставив игру,

я договор подписал с ЦРУ.

Снайперы им словно воздух нужны

для разжигания лютой вражды.

План операций всегда был одним:

лупишь по этим, по тем и другим.

Смерти и с той, и с другой стороны -

бешеный катализатор войны.

Если в довесок по мирным пальнуть,

ненависть можно до неба раздуть.

Раз - и в цветущей недавно стране

хаос, разруха в дыму и огне.

Много боёв повидал, много стран:

Ливия, Сирия, Афганистан.

Трупов подсчёты вести перестал,

выдохся, высох, морально устал.

Думал с винтовкой уже завязать,

чтобы жениться, детей воспитать...

Только нет воли сорвать кандалы,

как наркоману не спрыгнуть с иглы.

Новый пришел на убийства заказ,

и гонорар был крупней в десять раз.

В Киев приказано мне вылетать,

чтоб революцию разогревать.

Чётко инструкции были даны

сделать Майдан эпицентром войны.

Меткость - мой крест. Отказаться нет сил.

На Украину билет я купил.

Первая жертва - юнец из армян,

добрый парнишка Сергей Нигоян.

Я, как обычно, к прицелу приник...

выстрел, - и он головою поник.

СМИ подхватили кровавую весть,

стали майдановцы требовать месть.

Быстро иконою стал Нигоян...

Так я будил потихоньку вулкан.

Грозный февраль холодил мою кровь,

корчился Киев под пулями вновь.

Жалила смерть, превратившись в осу,

мёртвых лежало, как хвои в лесу.

Снайперов много работало там,

вылив свинца не один килограмм.

Кровь по асфальту рекою текла,

руки винтовка горячая жгла.

Мы застрелили десятки людей,

клич запустив: Янукович - злодей!

Правда, виновен не он был, а мы:

верные слуги таинственной тьмы.

Ветер кладбищенский дул в паруса,

сотня героев пошла в небеса.

Клюнув на ловкий и хитрый обман,

думали все, что виновен тиран.

Трупы как золото были ценны