Литмир - Электронная Библиотека

— Кассандра, я тебя умоляю…

Он вцепился руками в ее волосы.

Стонал и дрожал.

Изгибался ей навстречу.

Проклинал ее. Запрещал, угрожал.

Боролся так, как может бороться только человек из стали — пока не лишился последних сил, пока терпеть уже не стало мочи.

И наконец сдался…

— И стоило залезать под холодный душ перед тем, как присоединиться к тебе в постели, — хмуро проговорил он, когда сердце его успокоилось настолько, что он смог снова говорить. — Надеюсь, ты удовлетворена тем, что наделала.

Она подняла голову, глядя на него. В лунном свете его глаза сверкали, на коже выступил пот.

— О да, Бенедикт, — сказала она послушно, так, как и должна говорить хорошая жена. — А ты?

Он снова выругался, теми же словами, что и раньше, но звучали они теперь гораздо более мелодично. Словно любовная песня.

— Иди сюда, — велел он, привлекая ее к себе. И выслушай меня. Между мужем и женой такого быть не должно. Когда все наслаждение достается лишь одному.

— Тот, кто выдумывал это правило, мало смыслит в жизни.

— Тем не менее в Италии оно действует.

На нее навалилась теплая и расслабляющая усталость.

— Тогда перестань быть таким итальянцем, пропела она. — Просто скажи «спасибо» и прими как факт, что иногда, даря мужчине наслаждение, женщина получает свою награду от его удовольствия.

С улыбкой он пробормотал:

— Grazie, сага!

Касси считала, что хорошо подготовилась к встрече со своей свекровью. За полтора часа перелета из Милана в Калабрию она выучила «Buono giomo, Signora Constantino. Lieto di conosceria» что, согласно разговорнику, означало «Здравствуйте, миссис Константине. Рада вас видеть».

Ко времени приземления самолета она была уверена, что при удобном случае сможет достаточно бегло произнести это приветствие.

С тем же успехом она могла изучать китайский!

Для начала, сорок километров от аэродрома до фамильного особняка Бенедикта представляли собой узкую, вьющуюся среди скал дорогу, проходившую порой в сантиметре от пропасти. Этого было достаточно, чтобы напугать ее до дрожи в коленях. Уже не говоря о том, что ехали они не в консервативном семейном седане, а в «Lamborghini Diablo», предназначенном для высоких скоростей. Именно за эту особенность машины, как быстро убедилась Касси, вжавшись в спинку сиденья, Бенедикт и приобрел ее. Он гнал так, словно участвовал в гонках.

Несмотря ни на что, они проделали путь без каких-либо происшествий. И практически не разговаривали. Хотя его поведение стало немного теплее, он явно был озабочен предстоящей встречей с семьей. Почему, Касси поняла почти сразу по прибытии.

Не в пример легкой и изящной резиденции Бианки палаццо Константине оказалось целым комплексом сооружений в готическом стиле. Толстые стены, узкие окна, напоминающие бойницы. Проехав через ворота, охраняемые электронным устройством, они оказались в обширном, запущенном саду, спускающемся к морю. Фасад здания был настолько мрачным, что Касси подумала — он больше напоминает средневековую темницу, а не жилое здание.

Проехав сквозь арку, они остановились во внутреннем дворике, окруженном со всех сторон тяжелыми каменными стенами. Никто не появился, чтобы их встретить. Бенедикт, похоже, не находил в этом ничего странного.

— Багажом я займусь попозже, — пояснил он, вводя ее в громадный, отделанный камнем холл. — Сначала оглядимся.

Снаружи вовсю сияло солнце, но его тепло не просачивалось внутрь. Не было тепла и в грудном контральто женщины, появившейся на массивной центральной лестнице, нависающей над залом.

Хотя говорила она на своем родном языке, неудовольствие в ее голосе было настолько явным, что мороз пробежал у Касси по коже.

Бенедикт отнесся к такой встрече совершенно спокойно. Подтолкнув Касси вперед, он произнес по-английски:

— Мама, я привез мою жену познакомиться с тобой. Она не говорит по-итальянски. Поэтому и мы в ее присутствии не будем. Кассандра, позволь представить тебе мою мать, Эльвиру.

Прежде чем Касси смогла собраться с духом произнести свою маленькую речь, Эльвира Константине шагнула ближе, окинула ее с ног до головы презрительным взглядом и обернулась к Бенедикту.

— Итак, Ie mio figlio [7], это и есть женщина, о которой ты говорил по телефону.

Эльвира была в черном элегантном платье, несомненно, от лучших итальянских поставщиков.

Ногти покрыты лаком, на пальцах обеих рук украшенные драгоценными камнями кольца. В ушах — золотые обручи, а волосы, величественная иссиня-черная копна без единой ниточки серебра, удачно оттеняли гладкую оливковую кожу и подчеркивали аристократизм черт.

В юности она, несомненно, была красавицей, и сейчас еще оставалась очень красивой женщиной.

Но теперь лицо ее было искривлено злобой, а изо рта вырывались злые слова по поводу бледной, испуганной девицы, что притащил в дом ее сынок.

— Это моя жена. Ее зовут Кассандра, — отчетливо произнес Бенедикт. Если бы он обратился таким тоном к Касси, она бы здорово испугалась. И я надеюсь, что ты дашь ей возможность почувствовать себя здесь как дома, Эльвира.

— Я не кудесница, — пренебрежительно заявила та. — Калабрия для жителей Калабрии. Чужаки тут не приживаются. Но… — она вздернула плечи, — я попытаюсь.

Ее «попытка» ограничилась наклоном вперед и прикосновением к щеке невестки. Касси едва сдержалась, чтобы не отпрянуть в сторону.

— Итак… — она снова отошла и подвергла Касси очередному пристальному осмотру. — Ты, должно быть, хотела бы привести себя в порядок перед тем, как мы сядем за стол, верно?

Нынешним утром Касси немало потрудилась над своим внешним видом, надев брюки тонкой шерсти, свободную голубую блузку и туфли цвета слоновой кости на высоком каблуке, ничуть не менее элегантные, чем у Эльвиры. Тем не менее она съежилась под немигающим взглядом свекрови, внезапно ощутив себя грязной и зачуханной, и кротко промямлила:

— Спасибо. Вы очень добры. комнаты этажа, или они с Бенедиктом будут жить в роскошной изоляции.

К своему удивлению, она увидела в окно Бенедикта, вытаскивающего багаж из машины, и Эльвиру, стоящую рядом. Энергично жестикулируя, она о чем-то говорила. Быстрые трескучие фразы были неразборчивы, но хриплый голос явственно доносился по трубе, образованной четырьмя соединенными между собой стенами.

Между тем Бенедикт кратко и сердито ответил ей, на секунду прервав поток излияний. Она откачнулась от него, вцепилась обеими руками в безукоризненную прическу и раскинула затем руки в стороны, словно под влиянием нестерпимой боли. Взглянув на нее, Бенедикт снова что-то сказал, на сей раз мягче. Но очевидной привязанности, которую до того наблюдала Касси между ним и его сестрой, здесь не было.

Внезапно Эльвира подняла глаза вверх. Даже сорок футов, разделяющие их, не смогли скрыть ярости, бушующей в ее глазах. Касси отпрянула назад. Не подверженная суевериям, сейчас она затрепетала от предчувствия неминуемой беды.

Ее движение не осталось незамеченным. Губы Эльвиры раздвинулись в улыбке, не предвещающей ничего хорошего.

вернуться

7

Сын мой (итал.).

15
{"b":"25566","o":1}