– Селина, ми… Эшли. Впрочем, нет, я думаю, мое положение не позволяет мне так обращаться к вам.

– Какое положение? Вы же гостья. Разве я не прав, Тримбл? – Он чуть повысил голос, обращаясь к дворецкому, что стоял возле буфета, покровительственно наблюдая за происходящим.

– О, вы совершенно правы, милорд. Кроме того, я буду нем, как рыба.

– Вот это очень соответствует приличиям. Так, Селина, теперь нам предстоит избавиться от обычая раскланиваться и рассыпаться в витиеватых приветствиях, не так ли?

Она подняла глаза и взглянула на него. Нет, он отнюдь не флиртовал с нею; он обращался к ней в дружеской манере и, казалось, искренне, без заискиваний и непристойных намеков. Она, без сомнения, выглядела как безупречная экономка, а значит, была в полной безопасности от возможных ухаживаний с его стороны.

– Если вы так пожелаете, Эшли.

Он кивнул, удовлетворенный исходом беседы, и наконец принялся за суп. Лина воспользовалась тем, что он на какое-то время сосредоточился на еде, и украдкой рассматривала его строгий и волевой профиль. Она пришла к выводу, что он кажется человеком умным, а также чувствительным и восприимчивым. Как печально, что он, должно быть, был пятым сыном в семье, а значит, все его братья уже умерли, так как иначе они были бы первыми претендентами на наследство.

– У вас было много старших братьев и сестер? – с сочувствием поинтересовалась она.

Он тотчас понял, что она имела в виду.

– Нет, у меня не было ни братьев, ни сестер. Квин – это девичья фамилия моей матушки, а не производное от квинтет. – Неотступный взгляд зеленых глаз снова коснулся ее лица, и она тотчас потупила взор. Она почти физически ощутила, что он смотрит на нее именно как на женщину.

– А у вас есть братья или сестры?

– У меня две сестры – Маргарет и Арабелла, – неожиданно призналась Лина. – Однако Мег уехала из страны вместе со своим мужем, который находится на военной службе на Пиренейском полуострове, а где сейчас Белла, я и вовсе не знаю.

– Значит, вы остались совсем одна? А как же ваша тетушка? – Его, казалось, совсем не удивило то, что у нее не было семьи. Безусловно, ей стоило ожидать, что он станет расспрашивать о ее происхождении.

– Она тяжело заболела и больше не может обеспечивать мне кров и крышу над головой. – Лина ждала, что он спросит, чем она собирается заниматься, когда он наймет настоящую экономку. Она не имела ни малейшего представления, что ответить на этот вопрос, но, к ее удивлению, Эшли просто кивнул и снова вернулся к еде, которая исчезала с его тарелки с огромной скоростью.

– Еще рыбы, ваша светлость? – Лакей Майкл наклонился с серебряным подносом.

– Да, благодарю. Простите мой безудержный аппетит, Селина. Мы не останавливались от самого Лондона, только на кружечку эля.

Она не могла оторвать взгляд от невозмутимого человека, стоящего у барона за спиной.

– Что ж, можно попробовать предложить, – сказал Квин Эшли, словно читая ее мысли. – Грегор, поешьте!

Он пробормотал что-то в ответ на языке, непонятном Лине. Квин пожал плечами:

– Чертов упрямец. Сказал, что поест позже.

– Если экономка может обедать с вами за одним столом, то я не вижу причин, почему этого не может сделать ваш спутник, – сказала Лина. – Майкл, накройте, пожалуйста, для мистера Грегора.

– Ты слышал, Грегор? – Его, судя по всему, совсем не обидело то, что она отдавала приказания. – Леди хочет, чтобы ты отужинал вместе с нами. Неужели ты оскорбишь ее своим отказом?

Мужчина пробормотал что-то на своем языке, после чего Эшли громко рассмеялся и сел за столом напротив нее. «Леди», – повторила она про себя.

Майкл принес к столу отбивные котлеты из мяса молодого барашка. Теперь, когда к ужину присоединился еще один изрядно проголодавшийся мужчина, ей оставалось только надеяться, что еды хватит на всех.

– Завтра я должен послать за адвокатом моего дядюшки. Я полагаю, его последняя воля еще не была озвучена? – Эшли отодвинул полупустой бокал Лины и, взяв другой, наполнил его красным вином.

– Нет. Мистер Хаверс сказал, что сначала мы должны найти и дождаться вас. Похоже, он думал, что это займет определенное время.

– Дядя послал за мной, и я приехал, как только получил письмо. В нем была просьба первым делом обратиться к мистеру Хаверсу и попросить его прибыть в дом при первой же возможности. – Эшли снова занялся котлетами.

– Он послал за вами? Но ведь он умер во сне, и, несмотря на его возраст, это случилось весьма неожиданно. – Доктор напророчил, что он будет жить как минимум лет до ста.

– Год назад он написал мне, что я должен вернуться, чтобы разобраться с делами, как он выразился. Письмо шло ко мне целых десять месяцев, а затем, получив его, я отправился сюда. Старик все рассчитал верно, хоть раз в жизни. Я был бы рад встретиться с ним еще хоть раз, я был многим ему обязан, однако нам обоим не нравилось, когда я проводил здесь слишком много времени.

– Но здесь так красиво, – возразила Лина. Едва приехав сюда, она буквально влюбилась в необузданное седое море, что бурлило за холмом, поросшим лесом и укрывавшим этот дом от свободолюбивых ветров; в крутые тропинки, что вели через лес на противоположной стороне долины и живописный парк; в просторы небес, предела которым, казалось, не было вовсе.

– Красиво? Надеюсь, найдется немало людей, кто разделит ваше мнение, так как я намерен продать поместье как можно скорее.

– Продать? Но вы не можете… Ах, прошу прощения. – Она отвела глаза, как только Эшли поднял голову, чтобы взглянуть на нее. – Безусловно, это не мое дело.

– А вы, судя по всему, очень привязались к этому месту, – заметил он.

– Здесь чудесно, – равнодушно произнесла она.

– Вы думаете о том, что будет с вами, – сказал он ровным, сухим тоном. Он готов был предсказать реакцию, а потому сразу продолжил: – Мой дядя оставил достаточно провизии для прислуги и писал мне, что обсудил это с ними. Я убежден, что он позаботился и о вас, Селина.

Все, на что она была способна, – это улыбаться и кивать своему собеседнику. «Ну конечно же нет! Он даже не знал о моем существовании, когда писал вам, и даже если бы знал, я не имею к нему никакого отношения, ни родственного, ни какого-либо другого», – думала она.

– Я позабочусь о вас, Селина, – сказал Эшли, и его глубокий, невозмутимый голос придал его обещанию невероятную весомость, почувствовав которую она с волнением взглянула на него, но тотчас отвела глаза: он пристально смотрел на нее.

Точно в дымке забытья, она решила, что должна во что бы то ни стало очаровать его. И почему эта мысль не пришла ей в голову раньше? Лина отпила еще вина. Оно было чрезвычайно вкусным и к тому же обладало приятным расслабляющим действием. И теперь все казалось гораздо понятнее и яснее.

Своей попыткой соблазнить барона она ступала на скользкий, опасный путь, в котором самое главное было вовремя остановиться, чтобы он почувствовал к ней возвышенные, благородные чувства, ответственность за ее судьбу, но не успел по-настоящему влюбиться. Где была эта граница, ей пока неведомо.

Кэтти и Мириам были ближе всего Лине по возрасту, да и, пожалуй, являлись единственными ее подругами среди куртизанок в «Голубой двери». И вот однажды зимним вечером, когда за окном было уже темно и мела непроглядная метель, а оттого и дела шли плохо, они сидели все вместе и забавлялись, пытаясь обучить Лину флиртовать с мужчинами.

Девушки научили Лину, как использовать веер, взгляды и оттенки голоса, чтобы заманить мужчину в ловушку.

Никогда прежде у нее не было повода воспользоваться этим уроком, но теперь представилась возможность опробовать совет своих подруг. Мимолетный взгляд из-под томно опущенных ресниц должен был оказать чарующее действие. Она испробовала это.

– Благодарю вас. Я не сомневаюсь, что вы не оставите меня в беде.

Грегор издал странный глухой звук, должно быть подавив смех. Она тотчас вспыхнула румянцем и опустила взгляд, устремив его в свою тарелку.