– Ладно, если тебе так хочется, давай пройдемся.

– Туда? – Он указал в сторону садов, где никто не смог бы им помешать.

– Хорошо.

Отсюда не было слышно ни болтовни, ни музыки, и злость Селии прошла сама собой, однако нервозность осталась. Она сняла туфли на высоченных каблуках и тут же пожалела об этом, они хоть и причиняли немало страданий, особенно если идти в них по траве, но зато ощутимо прибавляли ей сантиметров. Теперь же, несмотря на свой довольно высокий рост, рядом с Маркусом она впервые в жизни почувствовала себя очень маленькой и слабой. Он был сильным и широкоплечим, и каждый раз, когда их руки случайно соприкасались, по ее телу пробегала дрожь. Дело не в красоте Маркуса. Селия встречала немало красивых мужчин. В нем было нечто иное. Аура силы, смешанная с неукротимой мужской сексуальностью. Этот магнетизм грозил накрыть ее опасной волной.

Она старалась подобрать нужные слова, чтобы сгладить неприятное впечатление, но не могла думать ни о чем, кроме идущего рядом мужчины. Он был не похож на себя. Напряжен. Собран. Возможно, даже опасен.

«Глупо, конечно, – сказала она себе. – Маркус не опасен». Опасность исходит от нее самой. Чем дальше она уходила от толпы, тем сильнее природа брала над ней верх. Если бы Селия могла вырвать желание из своего тела! Но нет, этот враг становился все опаснее. Она боялась, что не сумеет его уничтожить.

– Расслабься, – сказал он с улыбкой, от которой она напряглась еще больше.

– Не могу. – У нее уже не получалось держать ситуацию под контролем, поднимался страх, грозящий перерасти в панику. Каждый взгляд Маркуса, пусть даже случайный, заставлял ее трепетать.

– Почему же?

– Ты правда не понимаешь?

– Нет, не понимаю.

Она и сама не знала истинной причины.

– Я и так злая из-за разговора с отцом, а тут еще ты!

– Да перестань. Не обращай на него внимания.

Это, пожалуй, возможно. А как быть с остальным?

Она остановилась и пристально посмотрела на него. Напряжение все нарастало. Она горела. Наваждение какое-то!

– Ради бога, Маркус, давай быстрее с этим покончим, и все.

– С чем покончим? – Он, воплощенная невинность, удивленно посмотрел на нее.

– С этим разговором. Скажи, что тебе стыдно за моего отца, да и за меня тоже, моя личная жизнь оставляет желать лучшего, что так мне и надо, я зануда, стерва, грымза, и прочее, и прочее.

– Я хотел поговорить не об этом.

– О чем же? К чему менять привычные темы?

Маркус глубоко вздохнул.

– Послушай, Селия, как насчет того, чтобы заключить перемирие? – спросил он внезапно, скрестив руки на груди и не отводя от нее глаз.

Она удивилась не меньше, чем если бы он сжал ее в объятиях.

– Перемирие? С чего бы?

– Потому что мне все это надоело.

Она была поражена тем, какая усталость прозвучала в его голосе.

– Надоело?

– А тебе? Разве нет?

Селия собиралась сказать, что полна сил для дальнейшей вражды, но почему-то промолчала. Разве не она всего пару минут назад хотела, чтобы их отношения изменились? Ну вот, мечты сбываются, и теперь только от нее зависит, станут ли они ближе друг другу.

– Если только совсем чуть-чуть.

– Поскольку мы оба не в восторге от постоянных склок, давай помиримся?

– И сколько, интересно, продлится этот мир? Пять минут?

– Может быть, не будем столь категоричны и попробуем хотя бы десять?

– Пока длится разговор?

– Вот именно. Выдержишь?

Перемирие? Ну что ж. Она постарается. Хотя бы потому, что до смерти интересно, о чем он хочет поговорить. К тому же не хотелось показаться неразумной. Она разумна и готова это доказать.

– Постараюсь. – И она сухо улыбнулась ему.

Уже легче, чем ожидал Маркус. Он думал, Селия настроена куда более категорично. Но нет, никакого сарказма.

Она не переставала его удивлять. Сплошные сюрпризы. Теперь, оказывается, с ней можно договориться вполне по-человечески. Или это отец так на нее повлиял? Да уж. Джим Форрестер, конечно, не самый приятный человек на свете, но, по крайней мере, он может приструнить зарвавшуюся девицу, возомнившую о себе невесть что.

– Думаю, ты ожидала другого эффекта, попросив меня поговорить с отцом, – начал он.

– Нет, конечно. – Все-таки он опять за свое!

– Слишком много для непринужденной беседы.

– Да уж. – Она вздрогнула, снова вспомнив подробности разговора. – Не могу поверить, что он высказал все это при тебе.

– И я тоже.

– Мне так жаль, что тебе пришлось все это выслушать.

– Это не твоя вина.

– Безусловно, но ведь он поставил тебя в неловкое положение.

– Мое положение было и вполовину не таким неловким, как твое.

– Несомненно.

– Кто виноват, что твой отец увяз в Средневековье?

– Во всяком случае, не мы.

Длинная аллея вела к самому сердцу сада, в самую гущу молодых деревьев, кроны которых золотило полуденное солнце. Их высокие стволы упирались в безоблачное сочное голубое небо. Такой прекрасный и такой ужасный для Селии день. Где справедливость?

Молодые люди дошли до ворот. Запах Селии сводил Маркуса с ума, но он держался.

– Почему он так к тебе относится?

Каждое ее движение наполняло его жгучим желанием. Он с трудом заставлял себя вслушиваться в ее слова.

– Кто знает? Он был единственным ребенком в семье, мать не очень хорошо к нему относилась.

– Пусть так. Но ты почему терпишь такое отношение?

Фантазии совсем завладели Маркусом. Он смотрел на Селию, представляя ее обнаженной, распростертой перед ним. Тонкое гибкое тело находилось в нескольких сантиметрах от него, хотелось притянуть ее еще ближе, сбросить с плеч тонкие бретельки, откинуть шифоновый подол…

– Что поделать, он мой отец, не его вина, что я не смогла оправдать ожиданий. Я совсем не умею готовить, почти не убираю в квартире и понятия не имею, где утюг. Я такая, какая есть.

– И это неплохо, – заметил Маркус, попытавшись представить себе Селию в роли домохозяйки, которая ей совершенно не шла. Бог создал всех людей разными. Не могут же все делать карьеру или, наоборот, посвящать себя семье? У каждого свои взгляды на жизнь. Почему же Джим Форрестер отказывается понимать такие очевидные истины?

– Да, но мне никогда не удавалось заслужить его признания, даже невзирая на то, что я пошла по его стопам и добилась успеха. Он никогда не интересовался моей карьерой, считая главным призванием женщины семью и детей.

– Поэтому твои родители развелись?

– Думаю, нет. Скорее из-за его постоянных измен.

– Он еще и изменял?

– Конечно. Менял любовниц как перчатки. Мама очень переживала, но все-таки надеялась, что он не уйдет. И я тоже.

Селия взглянула на указатель, за которым простиралось бесконечное море зелени. Солнце играло в ее золотистых волосах. Маркус задыхался от желания. Однако нужно интересоваться совсем другими вещами. О чем они говорили? Ах да, об отношениях ее родителей.

– Тебе очень тяжело?

– Сейчас уже легче. Но когда он только-только ушел, я места себе не находила. Постоянно запиралась в туалете и плакала. В школе надо мной все смеялись. В конце концов мне это надоело. Я взяла себя в руки и решила сосредоточиться на учебе. Лучше учиться, чем рыдать, правда?

– Бесспорно. Но почему ты выбрала именно юриспруденцию?

– Не нужно быть Фрейдом, чтобы ответить на этот вопрос, – с улыбкой заметила она. – Доказать отцу, что я чего-то стою, проще всего в его же сфере деятельности. Правда, как видишь, мне это не удалось.

– Да, но почему ты выбрала общую юриспруденцию, а не стала специализироваться на делах о разводах, как отец?

– Именно потому, что мне самой пришлось с этим столкнуться. Теперь, на личном опыте зная, что такое развод, я не могу заставить себя отстраненно относиться к этим людям.

«С ума сойти, – думал Маркус. – Какая она, оказывается, шикарная женщина и как грациозно движется. Ни дать ни взять дикая кошка. Интересно, а в постели… Ладно, хватит об этом. Наверняка в постели типичная холодная англичанка».