– А я говорю ученья это! Помню, нас один раз тоже вот так среди ночи подняли и на аэродром пригнали, потом погрузили в самолет, выдали парашют и сбросили над тайгой, а ученья заключались в координации нас, глубинных разведчиков, и летчиков, за сколько они смогут без предварительной подготовки доставить нас на место.

В принципе, майор был согласен и с тем, и с другим. Военный был прав в том, что могут быть и учения, но вот то, что проект был научным, наводило на определенные размышления. А РАН вряд ли станет поднимать такой кипиш ради того, чтобы проверить, за сколько времени их перебросят на объект икс. Это же сколько горючки самолет сожрет, везя их туда и обратно! И ведь не все участники проекта живут в Москве, значит, нужно проводить одновременную доставку народа со всей России, а это накладно даже для подобного закрытого проекта. Сзади раздался звук двигателей, к трапу подъехал микроавтобус на двадцать мест и два джипа сопровождения. Молот обернулся, народу у трапа ИЛ-76 прибавилось, на глазок уже около сотни и это без тех, кто приехал на микроавтобусе.

– А я тебя помню, – раздался за спиной знакомый голос, – ты Молотов, позывной Молот.

Мечислав обернулся. Напротив него стоял незнакомый мужик лет сорока пяти. Виски уже посеребрила седина, но спина прямая, глаза молодые. Майор пытался вспомнить, где он мог видеть этого человека, но на ум так ничего и не пришло.

– Мы знакомы? – поинтересовался Мечислав.

– Тбилиси три года назад, – произнес собеседник.

И тут майор вспомнил, именно из-за этой истории его поперли из «Альфы». Захват посольства в Тбилиси. Тогда он наплевал на приказ и продолжил штурм, тем самым спас четыре десятка человек, среди которых был мужик, стоящий напротив него. Да, жарко там было: революция не разбирается, кто прав, кто виноват, народные волнения выросли в беспорядки, которые захлестнули грузинскую столицу, и кому-то из экстремистов пришло в голову с помощью захвата посольства говорить с Россией на языке силы. Не вышло, прошли те годы, когда слабая Россия утиралась, от плевка в лицо. На этот раз она ответила незамедлительно. В Абхазию была переброшена группа «Альфа», а две дивизии, взяв в кольцо грузинскую столицу, начали наводить порядок в сошедшем с ума городе. Военные сильно не разбирались: революционеры, правительственные войска, мирное население – все, кто пытался оказать сопротивление, уничтожались на месте. Вот в этом аду и пришлось действовать группе майора. Войска топтались на окраинах, помня Грозный девяносто пятого, они, не торопясь, сжимали кольцо, загоняя сопротивляющихся в центр города. И пока они шли, у Мечислава Молотова враг был и спереди, и сзади. Когда уже прозвучали первые выстрелы и штурмовые группы пошли на штурм, из Москвы пришел приказ прекратить операцию. Майор понял, их снова предали. Предали военных, альфовцев и заложников в посольстве. И тогда он пошел дальше. Плевать на чиновников в Кремле, честь дороже. Посольство было взято за восемнадцать минут. Погибло пятеро заложников и два спецназовца. Экстремисты уничтожены полностью. Но несмотря ни на что, его поперли со службы, лишили пенсии и наград. Самый главный враг России всегда сидит в одном месте, и это место, как в известном фильме, изменить нельзя. Враг любого военного, врача, учителя, ученого и просто обычного человека сидит в Кремле и зовется он бюрократ.

– Спасибо, – произнес стоящий напротив него человек. – Благодаря вам я смог вернуться домой. Меня зовут Аркадием Трофимовым, я генетик. Будем дружить? – и он протянул руку.

Молот на мгновение опешил, вот так просто «будем дружить». И ему это нравилось. Взгляд у Аркадия прямой открытый, не сломленный, как у многих людей, которых он встречал, а сильный, целеустремленный, волевой. И стоит он прямо, не горбясь, широко разведя плечи. И вообще его фигура больше подходит военному, а не ученому, под простой рубашкой угадывается хорошо развитая мускулатура.

– Будем, – пожимая протянутую руку, просто ответил майор. Рукопожатие соответствовало фигуре Аркадия крепкое, сухое.

– А вот, похоже, и наше начальство пожаловало, – кивая в сторону подъехавших автомобилей, произнес генетик.

Мечислав оглянулся, из микроавтобуса выбирались мужчины и женщины средних лет, всего их было десять человек. Но вот сумок побольше, чем у всех остальных, некоторые выгружались даже из джипов сопровождения. Чуть дальше за джипами выставили оцепление, целая рота бойцов внутренних войск. Видимо, это означало, что все, кто должен был лететь самолетом, были внутри кольца и посторонних рядом быть не должно.

– Прошу в самолет, – раздался голос женщины, стоящей возле трапа в сопровождении двух спецназовцев, вооруженных новейшими автоматами «ГРОЗА». – При прохождении требуется приложить пропуск к считывающему устройству. – На вид ей было около тридцати, крепкая довольно крупная грудь, темные волосы, забранные в толстую косу, которая свешивалась до середины спины. Ноги скрывали просторные брюки, но Мечислав был уверен, что и они соответствуют груди и великолепной талии, на которой не видно ни валиков жира, ни складок. Лицо овальное, слегка заостренный подбородок, и серые немного раскосые восточные глаза почти стального цвета, смотрящие на людей строго, но без вызова.

Словно гуси друг за другом участники проекта потянулись к самолету. У трапа каждый прикладывал свой пропуск к считывающему устройству в руках одного из спецназовцев. Майор с удивлением обнаружил минимум четыре семьи, которые уже прошли по трапу. Там были и дети: трое подростков лет двенадцати, две девочки лет шести и годовалый младенец на руках у матери.

– Не знал, что и семейных берут в проект, – произнес Аркадий, прикуривая сигарету.

Майор глянул на людей, которых оставалось у трапа не меньше пяти десятков, и тоже закурил. Кто знает, когда теперь удастся покурить. Вскоре они остались у трапа почти в одиночестве, еще двое курильщиков, женщина, ее охранники и пятеро рабочих, закидывающие сумки в багажное отделение.

– Поторопитесь, – крикнула она им.

Молот кивнул, бросил бычок на бетон взлетной полосы и резко растер каблуком берца. Как только он вступит на трап, обратной дороги не будет, хотя кому нужна эта дорога, даже, если это билет в один конец, это билет. Может, он и не выигрышный, а может и джек-пот. Резкие всполохи мигалок ударили по белому фюзеляжу самолета, на взлетное поле влетел огромный кортеж, в котором насчитывалось около двух десятков автомобилей, сопровождаемых полицейскими патрульными машинами. За ними шли джипы охраны, а в середине дорогие лимузины. Все они остановились у трапа второго самолета, захлопали двери, засуетились парни в костюмах. Мечислав узнал поднимающихся по трапу самолета, это были первые лица страны, люди, от которых все зависит, – президент, премьер, их семьи. Из одной из машин выбрались два грузных генерала. В одном из них Молот без труда опознал своего бывшего начальника. Но даже не они вызвали большую ярость, а несколько эффектных женщин, которые больше походили на супермоделей, чем на секретарей или еще кого-то, и явно никогда не работали в правительстве или на важных должностях, или работали на правительство, но совсем другим местом. На него накатил гнев, он не знал, зачем все это, но чувствовал, что его снова предали. Эти люди, похоже, летели с ними, прихватив деньги, имущество и даже походных блядей.

Аркадий уже прошел контроль и поднимался по трапу. Он бросил быстрый взгляд на кортеж и высокопоставленных персон, резко развернулся и пошел вверх, но Мечислав уловил его ярость. Майор подхватил сумку и мазнул по считывающему устройству пропуском.

– Когда нам скажут, куда мы летим и что нам нужно делать? – спросил он у женщины.

– Как только мы будем уверены, что малейшая утечка информации устранена. На борту мы соберем мобильные телефоны, спутниковые навигаторы и прочую электронику.

– У меня в сумке нетбук, – признался Молот.

– Без модема он ничто, так что сдадите модем, а компьютер сможете оставить себе, – просто ответила женщина. – Поднимайтесь на борт, через пять минут взлетаем.