Где-то в 1970 г. бразды правления в Ашшуре захватывает династия из коренных аккадоязычных жителей общины, и последовавшие столетия их правления, с перерывом на аморейскую династию Шамши-Адада, составили эпоху существования самоуправляющегося города-государства, сохранявшего политический суверенитет. Рядовые жители говорили и писали на аккадском языке. Ассирийские правители, по словам Й. Лессёэ, «подчёркивали освобождение от власти Южной Месопотамии, принимая имена, ассоциировавшиеся с традициями Аккадского царства». По этой причине в перечне правителей появились Саргон (Саргон I Ассирийский) и Нарамсин.
В правление Саргона I достигают расцвета малоазийские колонии Ашшура. Ассирийские купцы, имевшие свои фактории в Восточной Анатолии, наживались на посредническо-транзитной торговле, одну из основных статей которой составляли металлы. Дело в том, что Анатолия была богата серебром и медью, но не располагала оловом, имевшимся тогда на территории современного Афганистана. Осуществлялись также разного рода кредитно-финансовые операции. Главнейшей базой ашшурских купцов в Малой Азии являлся город Неша (Каниш, совр. Кюль-тепе), вернее, торговая колония при нём. Последняя процветала со времени упадка III династии Ура где-то до 1800 г. Сам город Каниш находился под управлением древнехеттско-индоевропейской династии. Известны имена царей Неша того времени: Инар (1810–1790 гг.) и его сын Варсама (1790–1775 гг.).
В текстах колонии (всего найдено порядка 15 000 табличек) говорится о 22 торговых поселениях ассирийцев во главе с канишской факторией. Карум представляли собой большие колонии, вабартум – временные станы с военными гарнизонами. Развитие начатков военного дела Ассирии, видимо, как раз и было связано с транзитной торговлей, так как торговые караваны нуждались в вооружённом охранении. Действительно, в пути торговцы находились под охраной воинов реду.
Доставив олово малоазийским царькам и загрузив медь и прочие товары, ассирийские караваны в течение 3 месяцев возвращались из Неша в Ашшур. Как отмечают специалисты, торговля медью была чрезвычайно прибыльной – чистая прибыль была до 200 раз выше цены товара в месте его первичного приобретения[5].
Что касается олова, то за какие-то 50 лет в Анатолию было экспортировано 80 тонн этого металла – достаточно, чтобы произвести 800 тонн бронзы. Как ни парадоксально, ассирийские поставки олова могли послужить в конечном счёте гибели самих же ассирийских торговых колоний. По крайней мере, бронзового оружия для этой цели у своенравных малоазийских владык уже было достаточно.
Кстати, не исключено, что уже в это время некоторые железные предметы стали проникать через купцов в Ассирию, когда ассирийские купцы и агенты наладили торговую сеть в Малую Азию, снабжавшую железом со II тысячелетия всю ойкумену того времени. По крайней мере, известно, что правитель Пурушканды даровал царю Аниттасу, будущему создателю Хеттского царства, трон, покрытый декорированным железом, и железный скипетр[6]. Хеттские тексты из Хаттусы (совр. Богазкёя) говорят нам о существовавших в этом городе мастерских-кузницах, где производились железные предметы – как культового и бытового, так и боевого назначения.
Город Каниш (слой II, 1920–1850 гг.) был укреплён мощной стеной 2,5–3 км в длину – она была крупнейшей на Ближнем Востоке того времени. Однако стены не помогли – в начале XVIII века до н. э. Каниш взял Питхана из города Куссар, кстати, приходившийся дальним сородственником несийскому правителю. Смена власти поначалу никаким образом не повлияла на жизнь ассирийской колонии, и Питхана, заинтересованный в поставках стратегически важных товаров, продолжал оказывать ей поддержку. Ситуация изменилась, когда его сын-наследник Анитта стал строить в Малой Азии своё строго централизованное территориальное государство со столицей в Канише – Канеситское царство.
Вернёмся, однако, на просторы Ассирии. Со временем процесс консолидации политической власти набирал здесь силу, и на сцену выходят первые выдающиеся цари.
Подъём Ассирии начался с правления Пузур-Ашшура (1970–1950 гг.), основавшего династию, господствовавшую следующие полтора столетия (1970–1809 гг.) – до узурпации Шамши-Ададом. Большинство надписей этого времени – религиозного характера и о строительстве храмов, но есть и исключения. Так, известно, что правитель Ассирии Илу-Шумма (1920–1906 гг.) организовал экспедицию в Вавилонию до города Дер. Очевидно, его целью было установление монополии на торговлю из Месопотамии в Анатолию, налаживание торгового сообщения с Эламом и обеспечение свободы от локальных тарифов на торговлю тканями и оловом. Осуществление этих целей привлекло в Ашшур поток товаров и поспособствовало началу широкой посреднической торговли с активным участием ассирийцев. Преемником Илу-Шуммы был его сын Эришум I (1906–1867 гг.). К его правлению относится храмовая надпись, взывающая к богу Ашшуру: «…дай [царю] меч, лук и щит». Таким образом, здесь мы сталкиваемся с упоминанием видов оружия, использовавшихся ассирийцами того времени. Эришум I усилил также стены Ашшура «…от Овечьих ворот до Людских ворот; я воздвиг стену выше той, что построил мой отец».
Ассирия в державе Шамши-Адада Первого. Отдавая должное всем вышеупомянутым ассирийским владыкам, нужно признать, что крупнейшей фигурой древнеассирийского периода является Шамши-Адад Первый (1824–1777 гг.). Кто же он такой, откуда происходил, в каких краях его корни?
Строго говоря, Шамши-Адада I нельзя причислять к чисто ассирийским царям, так как сам он был амореем (аморитом). Амориты начинают проникать в Месопотамию с падением III Династии правителей Ура (2005 г.). Дед Шамши-Адада Йядкур-Эль, видимо, был аморейским правителем города-государства Заралулу – одним из множества крошечных военачальников – «полевых командиров» того времени. Отец Шамши-Адада – Ила-Кабкабу (Илахкабкабуху), был правителем города-государства Терка на Среднем Евфрате и постоянно воевал с Мари. По крайней мере, об одной крупной битве между их армиями известно точно: «…множество воинов [Ила-Кабкабу] пало, но также погибло много воинов [царя] Йяхдун-Лима [из Мари]». Вполне возможно, что сражение окончилось «в ничью». Зато Ила-Кабкабу одержал победу в другой битве, завоевав город-государство Супрум, в дне пути от Мари.
Позже, когда часть амореев осела в землях плодородного полумесяца, оставшаяся их часть и прочие кочевые общности всё так же населяли окружавшие степи и пустыни. В корреспонденции из Мари упоминаются три таких племени: хану, суту и бану йямина.
Хану проживали ближе всего к Мари. Им позволялось выпасать скот вдоль Евфрата, так как они периодически выделяли вооружённые отряды для службы в войске Мари и соседней Терки. При Шамши-Ададе и его сыновьях ханейцы даже служили при дворе. Правда, случались и срывы в обоюдных отношениях – хану временами грешили похищением скота, принадлежавшего дворцу, уклонялись от военной службы.
Племя суту упоминается уже в текстах династий Исина и Ларсы. Позже они не раз угрожали приевфратским городам, таким как Яблия (на него планировали напасть 1000 сутиев) и Катна (2000 сутиев)[7]. Интересен ещё и сам факт получения информации о грозящих нападениях. Видимо, власти Мари специально посылали горожан-шпионов в стан кочевников (благовидным прикрытием для этого могли служить торговые цели), имели там осведомителей, чтоб выведывать развединформацию. Так, Й. Лессёэ приводит несколько выдержек из переписки марийского правителя Ясмах-Адада и некоего Тарам-Шакима, имевшего своих осведомителей. Вот одно из таких сообщений: «Скажи моему господину: так говорит Тарам-Шаким, твой слуга. Инух-Либби написал мне следующее: „[Вождь] Ишнулум пересёк [реку] у Маникиси по направлению к пустыне“. Каковы его намерения, я не знаю…»
Племя бану йямина кочевало вдоль Евфрата к северу, до реки Хабур. Какие-то группы этого племени обосновались поодаль на западе, образовав анклавы в районе Алеппо и Катны. Само название племени («сыновья правой [руки]», т. е. «сыновья юга») может свидетельствовать о том, что оно происходит с далёкого юга – из Аравии.
