— Кто? Полицейские? — спросил я и покачал головой. — Если человек защитил свою жизнь, то может ли он быть признан виновным?
Тут я понял, что не могу не задать ему вопрос, который за последние десять минут созрел у меня в голове.
— Что-то странно, Стентон, — заметил я. — Почему до сего времени мы с вами в этой комнате наедине? А где же гости?
— Неужели вы хотите оставить меня? — взвизгнул Стентон. — Это сейчас, когда вы мне так нужны, дружище!
— Очнувшись на лестнице, я услышал два выстрела. Почему же никто внизу не услышал их?
— Все очень просто! — воскликнул он и, подойдя к двери, широко распахнул ее.
Снизу до меня донесся громкий шум гудевшей толпы. Как только Стентон закрыл дверь, шум прекратился. Я на минуту представил, что случилось бы здесь, если бы эта толпа разом ввалилась к нам в комнату.
— Не помню, чтобы, лежа на ступеньках, я слышал этот шум, — проворчал я.
— Вас же ударил Альберт. Помните? А придя в сознание, вы мучились всего лишь одним вопросом: что произошло? А потом прогремели два выстрела. То, что вы не обратили внимание на шум внизу, совсем не удивительно. Вы, можно сказать, все это время пребывали как бы в шоке.
— Да, конечно! — согласился я и приложил пальцы к здоровенной шишке, вздувшейся на моем темени.
— Что теперь будем делать? — поспешно спросил Стентон.
— Первым делом следует позвонить в полицию, и чем раньше, тем лучше, — посоветовал я. — Но сначала я хотел бы узнать и остальное. К примеру, откуда у Альберта револьвер. Вам это известно?
— Из ящика комода, который стоит в конце вестибюля, — с горечью произнес он. — Оттуда он его и стащил!
— Тогда напрашивается вопрос: почему он собирался вас убить? Какая же жирная кошка пробежала между вами, чтобы Альберт решился на убийство?
— Можно еще сигарету?
Я протянул ему пачку. Стентон извлек из нее сигарету, не спеша зажег спичку, прикурил и с многозначительным видом выпустил клуб дыма, словно в этот момент он участвовал в состязании курильщиков.
— Расскажу все по порядку, Холман, — медленно выговаривая слова, заверил он. — А потом вы решите, о чем умолчать, когда придет полиция. Хорошо?
— Согласен. Только не скрывайте от меня того, до чего впоследствии доберется полицейский сыщик.
— Конечно же, от вас я ничего не утаю! — почти выкрикнул Стентон. — Всему виной Ширли Себастьян. Как уже говорилось, я выгнал ее за то, что она была наркоманкой, но у ее брата на этот счет свое мнение. Единственно, в чем он прав, так это то, что я действительно хотел с ней переспать. Когда я в третий раз пригласил ее к себе на выходные, она рассмеялась мне прямо в лицо. — Продолжая говорить, Стентон старался не смотреть мне в глаза. — Да ладно, не в этом дело. Я — настоящий султан, имеющий собственный гарем, девушки из которого просто не могли мне отказать. А эта Ширли к тому же распустила язык, стала восстанавливать против меня остальных моих гурий, вроде того, что «Да кто он такой? Да что этот мерзавец о себе думает?». Я не стал ждать, когда девушки мои взбунтуются, и уволил ее. Вечером, перед тем как ей погибнуть, Ширли сама сюда явилась. Гостей в доме не было — только я и обслуга. Открыл ей дверь Альберт. Она вошла в дом и стала требовать, чтобы я вышел к ней, потому как если я к ней не выйду, она сотрет меня в порошок. Все свои угрозы она обильно заправляла матом. Альберту кое-как удалось уговорить ее пройти в библиотеку. Затем он пришел ко мне и доложил, что меня ждет разгневанная Ширли, либо пьяная, либо накачавшаяся наркотиков. Я сказал, что не хочу с ней встречаться, и попросил дворецкого избавиться от нее любым способом, лишь бы без шума. Теперь, если не возражаете, Холман, расскажу немного об Альберте.
— Воля ваша, рассказчик вы, — кивнул я.
— Служить дворецким в обычном доме, где жизнь льется спокойно, без каких-либо развлечений, — это одно, — задумчиво рассуждал Стентон, — а быть на службе у меня, тем более для такого толкового и полного жизненных сил, как Альберт, — совсем другое. У меня почти каждый выходной устраиваются гулянки, полуголые красотки бегают по дому, голыми плещутся в бассейне. Они такие желанные и доступные, но только не дворецкому. Джуди, служанка, пару раз жаловалась мне на его домогания, но я не придал этому значения. Правда, я впоследствии опросил всех девушек из своего гарема, и каждая подтвердила, что мой дворецкий к ним приставал. Так что когда Ширли Себастьян заявилась, чтобы устроить мне скандал, первым встретил ее в моем доме Альберт, который с трудом сдерживал свою плоть. А я к тому же попросил его самому решить этот скандальный вопрос с девушкой. Учтите, что к тому времени у меня уже перебывало порядка тридцати из них, и каждая отказала ему. И вот появляется та, которая еще ни разу не побывала в моей постели. Альберт знал, что я ее выгнал, и, думаю, этот факт сыграл для него немаловажную роль…
— Я понимаю, к чему вы клоните, Стентон. — Меня раздражало его словоблудие. — Что случилось дальше?
— Не перебивайте. Я рассказываю, как умею, — обиженно произнес он. — Так вот, Альберт вошел в кабинет, где ждала Ширли, запер на ключ дверь и накинулся на девушку. Она сопротивлялась как дикая кошка, рассказал мне впоследствии дворецкий, и вдруг упала на пол. Когда ко мне вбежал взволнованный Альберт и стал бессвязно что-то тараторить, я решил сам проверить, что же произошло. Уже тридцать секунд спустя вместе с испуганным дворецким я вошел в кабинет, где лежал полураздетый труп девушки. Если бы этот трагический случай стал достоянием гласности, то на моей карьере следовало бы ставить крест — закрылся бы журнал, мой клуб. Мне ничего не оставалось, как помочь Альберту. Труп не мог оставаться в моем доме. Мы завернули тело Ширли в пальто, которое забыла одна из моих гурий, перенесли в автомобиль, а потом отвезли его на квартиру девушки. Лучшего места мы придумать не могли. Я пережил настоящий кошмар, но, к счастью, нас никто не заметил. Мы сняли с нее порванную одежду, и тут Альберт обратил внимание на следы уколов на ее руках и ногах. Его тотчас осенила блестящая идея — положить тело Ширли в ванну с теплой водой и перерезать ей вены, чтобы все выглядело как самоубийство. В воде труп еще долго оставался бы теплым, и точное время смерти установить никому бы не удалось. Тогда я решил, что, если полиция будет спрашивать о причинах ее увольнения, я скажу, что застал ее на работе, когда она вкалывала себе наркотик.
— А как вы узнали о ее подруге, Джинни Коупек?
— От Альберта. Когда Ширли боролась с ним в кабинете, она кричала, что ее подруге известно, куда она пошла, и что если с Ширли что-то случится, Джинни все доложит полиции, — печально улыбнулся Стентон. — Вернулся я домой сильно перепуганным, тотчас позвонил Мейеру и все ему рассказал. Я оказался в безвыходном положении. Джин успокоил меня, пообещав, что проблему с Джинни Коупек он решит сам.
— Так что, вас связывала с дворецким круговая порука? — спросил я. — Зачем же ему потребовалось вас убивать?
— Альберт прекрасно знал, что творится вокруг меня, — недовольно проворчал Стентон. — Он слышал, что Пит Себастьян винит меня в гибели сестры и что я до смерти боюсь этого быка с трубой. А Мейер в это время уже начал шантажировать меня этой Коупек, чтобы я за бесценок уступил ему свою половину акций. Так что Альберт все время обмирал от ужаса, предвидя, что будет, если я вдруг раскроюсь полиции. То есть расскажу, что он закрылся в моем кабинете с девушкой, которую никогда до этого не видел, порвал на ней одежду в попытке изнасиловать ее, а ее из-за этого хватил инфаркт. А потом, будучи единственным свидетелем, опишу суду присяжных, как этот малый отвез жертву к ней на квартиру и обставил все так, что убийство стало выглядеть словно обычное самоубийство! Альберт не сомневался, что его ждет после этого электрический стул и что я — единственный человек, который способен усадить его на него. Он понимал, что из-за страха перед Себастьяном и Мейером я могу в любое время расколоться. Поэтому дворецкий наконец решил не рисковать, имея под боком такого свидетеля его преступления, как я. После этого он начал подбрасывать мне письма с угрозами расправы. Он все отлично рассчитал, чтобы выиграть время! Как он и предполагал, я, естественно, испугался. Мне потребовалась помощь, а в полицию, по вполне понятным причинам, обратиться я не мог и стал искать такого человека, как вы. Это вполне устраивало Альберта, потому что он был бы последним из тех, на кого я указал бы вам как на потенциального убийцу. Понятно, что вы или даже полиция, обратись я к ней, конечно же стали бы искать виновного прежде всего среди тех, кого я вам назвал. — Стентон краем глаза посмотрел на меня. — Как вы думаете, что из всего этого я должен сообщить полиции?
