— Значит, прослушивают.

— Видишь ли, Бинг был хорошо известен. Много народу знало о нем и об этом баре. Если они усекли...

— Мы смоемся, как только Мартрель вернется.

— Таможенники снова приходили сегодня под вечер. Может, там и сейчас. Я их обрадую хор-рошенькой статейкой!

— Ты ее заполучишь, парень. Ты взлетишь на немыслимую высоту. Я нуждаюсь в парочке свидетелей, ты и Рондина можете ехать. Ты не возражаешь, милая?

Она улыбнулась, покачав головой:

— Нет. На этот раз нет.

Я дал Уолли адрес склада и объяснил, как надо стучать, чтобы их впустила Соня. Пусть остаются там, пока не прибудем мы с Мартрелем, а мы всё изобразим в письменной форме — всё, чего так жаждут наши люди. Соне следует сказать, чтобы она продолжала прежнюю игру с Мартрелем и не разочаровывала его, пока мы не закончим дело, к вящей безопасности ее самой и Мартреля тоже. Единственный способ сохранить им жизнь известен — Мартрель должен заговорить. Советы оказывают сейчас огромное давление. У них сильная команда, и действуют они быстро. Если бы мы могли раскрыть и обезвредить их источник связи, мы бы остановили их, но приходится ждать. И главное — защитить Мартреля.

Я отпустил Рондину и Уолли, подождал, пока вернулся Мартрель в старом костюме Уолли, взял счет и, проходя через бар, оплатил его.

Снова начался дождь, легкий, теплый дождь, но и его оказалось достаточно, чтобы улицы опустели и пешеходы кинулись ловить такси. Мне не нравилось стоять на углу рядом с Мартрелем, а потом переходить улицу — так легче легкого заработать пулю.

Как и другие пешеходы, мы держались из-за дождя поближе к домам, обходя встречных. На первом перекрестке слишком много народу охотилось за такси, так что мы пошли дальше вперед. Дождь, по крайней мере, давал нам возможность опустить головы пониже.

Но ушли мы недалеко. Чья-то рука ухватила меня за рукав, и чей-то голос окликнул:

— Эй, мистер... Эй!

Он никогда не узнает, насколько близок был к смерти. Я ухватился за сорок пятый и уже наполовину вытащил его, как вдруг узнал лифтера из небоскреба Том-линсона.

— Вы не вернули мне мои ключи, мистер. Не оберешься неприятностей, если обнаружат их отсутствие.

Я подтолкнул его ко входу в открытый магазин мелких товаров, в то время как Мартрель обеспокоенно смотрел на нас.

— Прости, братец, я очень спешил.

Я порылся в кармане и вынул два ключа. Пальцы нащупали и еще что-то... фотографию Спаада Хело, которую мне дал Эрни.

Лифтер взял ключи и сказал:

— А это один из парней, который занимается доставкой для «Фаунтаймс».

Я постарался, чтобы голос мой не дрогнул:

— Да ну?

— Точно. Он туда приходит регулярно. Приметный парень, потому я его и запомнил. Кто он такой?

— Да так, ничего особенного.

— Рад, что встретил вас и получил ключи. Паршивая ночка, верно?

— Не такая уж скверная.

Он хихикнул, сунул ключи в карман, поднял воротник и шагнул под дождь. Я посмотрел на Мартреля.

Лицо у него было белое как мел.

—  Можно мне взглянуть на фото?

Я дал ему снимок.

— Вы его узнали?

— Спаад Хело. Да, я его отлично знаю.

— Он здесь для того, чтобы убить вас, Мартрель.

Он вернул фотографию и поглядел на меня долгим и твердым взглядом:

— Нет, я не главная его задача.

Руки у меня непроизвольно сжались в кулаки.

— Выкладывайте.

— Он здесь в связи с проектом Валчека.

Вот оно опять!

—  Дальше. Побыстрее.

— В Вашингтоне есть некое здание, где хранятся записи и информация о советских делах, включая новые сведения, неизвестные вашим людям. Вскоре там начнется дешифровка материалов, и советское правительство понесет колоссальный ущерб.

— Вы знаете, что это такое?

— Нет, оно проходило через другое министерство. Я только осведомлен о его ценности. Все здание будет разрушено. Это и есть проект Валчека.

До меня начало доходить медленно и постепенно, словно я находил отдельные частицы и кусочки и выстраивал их в одну линию. Началось оно случайно и кончилось преднамеренно, но это было еще не все. Возможно, уже слишком поздно.

— Мартрель, послушайте. Вы должны добираться сами.

В его глазах появилась решимость.

— Как скажете.

Я дал ему адрес склада, сообщил, как стучать в дверь, велел ехать на такси и оставаться там, пока я не вернусь. Уолли и Рондина уже там вместе с Соней, в безопасности. Никого, кроме меня, не впускать, и пусть Мартрель даст Уолли описание проекта Валчека, пока они ждут меня.

На этот раз мы двинулись к западу и шли, пока не увидели такси. Я помахал, стал посреди улицы и усадил Мартреля в машину. Через десять минут поймал такси для себя и попросил водителя отвезти меня к пристани, где стоял на причале «Мейтленд», надеясь, что он еще не отплыл.

Ирландское счастье сопутствовало мне. Пристань была освещена прожекторами, и на палубе царила невероятная суета. «Мейтленд» был готов к отплытию, времени оставалось немного. Пятерка открыла мне доступ к телефону смотрителя пристани, и я позвонил Чарли Корбинету.

Он начал что-то говорить, но я его прервал. Сказал, где нахожусь и, попросил прибыть как можно скорее. Я хотел, чтобы команда службы безопасности была поднята по тревоге и готовилась к быстрым действиям, а их линии интеркома, все до одной, должны быть свободны. Чарли не тратил времени на расспросы. Это потерпит. Он уразумел, что дело чрезвычайное, и повесил трубку раньше меня.

Смотритель сообщил, что корабль отчаливает через сорок пять минут, и я посмотрел на свои часы. Я ждал у ворот, вглядываясь в каждое подъезжавшее такси и с каждой минутой волнуясь все больше. Чарли понадобилось полчаса на дорогу.

— Только бы не прокол, Тайгер! — Это были его первые слова.

— Задержи этот корабль, Чарли. Можешь?

— Думаю, что да.

То, что он предъявил смотрителю, вынудило того открыть нам ворота. Мы бегом ринулись на пристань, поднялись по трапу на палубу, где здоровенный парень преградил нам дорогу, нахмурив брови на исцарапанной и мятой физиономии.

— Какого черта вам тут надо?

— Капитана, — ответил Чарли и снова приоткрыл бумажник.

— Дьявол побери, мистер, корабль готов к отплытию. У нас нет времени...