— Н-нет. Просто… чтобы кто-то… поцеловал… эм… чтобы кто-то… делал это… гм…

— Тебе не нравится?

— Нет! Мне… мне нравится. Это действительно… гм, просто это на самом деле очень приятно. Приятные ощущения. Ух. — Она прячет лицо в моей рубашке, словно пытается исчезнуть, но я замечаю румянец поднимающийся к ее лбу.

Я чувствую, что таю. Внутри меня лишь теплота, и я полностью странно расслаблена. И я не хочу, чтобы это когда-нибудь прекращалось.

Я чувствую себя в безопасности.

Впервые за долгое время я действительно чувствую себя в безопасности. Словно ничто не сможет до меня добраться. Будто на этот раз Безымянный не сможет протянуть свои пальцы и добраться до меня через воспоминания.

— Мне было так страшно, — шепчу я. — Когда я убегала от тех парней. И я боюсь, что они видели мою машину.

— Ты можешь остаться здесь, если хочешь, — предлагает Джек. — Я могу поспать на диване.

— Это было бы здорово.

— Вот и хорошо. У меня есть работа, которую надо закончить, но ты не стесняйся, располагайся на кровати. — Он хватает ноутбук и садится на диван. Мне практически жаль потерять его тепло, но затем я вспоминаю, что он ведь — ботан. Я замечаю пустую тарелку из-под того, что выглядит как соевый соус, и мой живот издает звук похожий на предсмертный стон коровы. Джек приподнимает бровь, ухмыляясь:

— Голодна? Или это один из милых звуков, который воспроизводит твой мозг, когда очень сильно старается размышлять?

— Заткнись, — я заливаюсь краской. — У меня есть картофель фри.

— Это бальзамирует тебя изнутри, — говорит он, поднимая трубку. — Давай закажем что-нибудь, что не переживет радиоактивное излучение, хорошо?

Я ныряю под одеяло и стараюсь не думать о том, что Джек занимался сексом с какой-то старой леди на этой кровати. Постель пахнет больше им, чем ею, а это уже что-то. И все настолько пушистое, что я могла бы с таким же успехом лежать на своем дряблом животе.

— Алло, да, это номер 1106. Я хотел бы лосося с пармезаном, салат из шпината и порцию крем-брюле. Да. Да, спасибо.

Когда он вешает трубку, я поднимаю бровь.

— Ага? Вдруг прибавилось наличных?

— Моя последняя клиентка платит за номер. Мы могли бы заказать дюжину лобстеров, и ей пришлось бы все оплатить.

— А-а, преимущества секс-работы. — Я плюхаюсь на подушки. Он ничего не отвечает, погруженный в свой ноутбук. — Эй, а кто этот Твид-парень?

Джек пожимает плечами.

— Судя по твоему описанию, думаю, я его встречал.

— Ах, вот как? Где? В гей клубе?

— В баре. Где он выбил из меня всю дурь.

— Так вот где ты приобрел вид избитого-гамбургера?

Джек кивает.

— Он хорош. Вероятно, обучался. Каратэ, если судить по его форме и ударам.

— А ты обучался только отбивать мяч, верно? Не в смысле плейбой-миллиардер, который является членом «комитета бдительности», а исключительно в бейсбольном плане.

— До старшей школы я занимался тхэквондо, но он гораздо лучше меня.

— Кто-то прислал мне фотографию, — говорю я. — Твоей руки с бейсбольной битой и телом…

— Знаю. Рен рассказал мне об этом. Точнее, он прокричал мне это. В библиотеке.

— Рен? Кричал? Да ладно, ложь — это вовсе не смешно. Ну, за исключением случаев, когда ложь действительно смешная.

— Он был очень возбужден, — продолжает Джек, игнорируя меня. — Взволнован. У него много сторон, и у нас с ним сложная история, но он на удивление предан людям, которых считает друзьями. Не то, чтобы для него это было важно, когда он сбежал, поджав хвост, той ночью, но все же. Теперь это единственное, что имеет значение. Люди меняются, второй шанс и все такое.

— Ты кого-то убил, — говорю я. Теперь нет никакого страха, я больше его не боюсь. Я показала ему свой шрам, и он не дрогнул. Так что, даже если он ответит «да», я также не дрогну. Его ледяные глаза вспыхивают. Следует долгая, томная тишина, в которой, я уверена, он может услышать мое оглушительное, предвкушающее сердцебиение с расстояния десяти футов.

— Они поплелись к утесу на берегу озера, чтобы убежать от меня. Я их не трогал, но я с таким же успехом мог бы их и убить. Трое других оправились от травм.

Месяцы давления, вызванные незнанием этой тайны, моментально отступают. И я чувствую, что наконец-то снова могу свободно дышать. Он говорит правду. Чувство вины в его глазах очевидно. Если бы это была ложь, они были бы ясными.

Он упал с обрыва. На самом деле Джек никого не убивал. Но уверена, что он думает иначе.

— А что… что насчет тела?

Джек впивается в меня взглядом.

— Тебя что, это совсем не волнует? Я кое-кого убил. Я — убийца, Айсис.

— Ты защищал Софию. Точно также как ты защищал мою маму и меня от Лео. Вот что ты делаешь, Джек. Ты защищаешь людей.

Он открывает рот, затем закрывает его и смотрит в пол.

— Послушай, — начинаю я. — Я совершала некоторые вещи, которыми не горжусь. Я знаю, каково это — хотеть кого-то убить. Я действительно это знаю. Я собиралась убить Лео, когда мама впервые рассказала мне о том, что между ними произошло. Я даже все спланировала: я бы накачала его хлороформом, а если бы это его не убило, я бы отрезала его член тесаком, а затем пальцы, и, наконец, перерезала бы ему горло. Иногда я об этом мечтала. Я желала этого больше всего на свете. Я хотела заставить его заплатить за то, что он сделал с мамой. — Джек поднимает на меня взгляд. Я пожимаю плечами. — Так что да. Я знаю, каково это.

Что-то вроде благодарности мерцает в его глазах.

— Так что, давай, выкладывай, — давлю я. — Что насчет тела?

— Ты не рассказала некоторые вещи мне. Я не могу рассказать некоторые вещи тебе. Вот как это работает.

— Хорошо. Хорошо. Это справедливо. Итак, Твид-парень хочет знать, куда ты дел тело. Но зачем?

— Затем что он хочет раскопать на меня «грязную» информацию, — медленно говорит Джек. — И шантажировать. Предположительно для того, чтобы я присоединился к его корпорации.

— Потому что ты уже идеальный бизнесмен.

— Потому что я идеальный, точка, — ухмыляется он. Я швыряю подушку, и она любезно пролетает над ноутбуком, попадая ему прямо в лицо.

— Спасибо, физика! — поднимаю я большой палец вверх. Джек воинственно откашливает перо и продолжает печатать.

— Вау, а ты суперпредан этой компьютерной вещичке. Вау! Я не могу перестать говорить «вау»!

— Прекрати говорить «вау».

— Что ты вауишь? Я имею в виду, делаешь?

— Отслеживаю адрес электронной почты, с которого тебе прислали ту фотографию.

— О-о. А что потом? Что произойдет после того, как ты его найдешь?

— А потом я его взорву, — рычит Джек.

Я приподнимаю бровь.

— Разнесу его жесткий диск, — поправляет он.

— Ну, это немного более законно, — соглашаюсь я. — Но, увы, не так весело.

И вот, наконец, доставляют еду, горничная вкатывает ее в номер и уходит после того, как Джек дает ей чаевые. Я поглощаю все до последней крошки на подносе менее чем за пять минут.

— Боже, женщина, ты подавишься.

— Оно того стоит! — щебечу я, чавкая крем-брюле. И, естественно, начинаю сильно кашлять.

— Давись потише, — он поворачивается обратно к ноутбуку, и бормочет себе под нос. — Вот. Наконец-то. Этот парень до нелепости хорош. Но если я запущу сканирование байтов, то смогу…

Он замирает, как олень, услышавший курок ружья.

— Я… умираю… — напоминаю я ему, практически свалившись на пол.

— IP прослеживается обратно к Гуд Фолс, Флорида. К твоему родному городу, — говорит он. — Кто-то из твоего родного города отправил тебе это. Это должен быть кто-то, кого ты знаешь. Кого ты оттуда знаешь, кто хорошо разбирается в компьютерах?

Мое сердце пропускает удар, я перестаю делать вид, что умираю и действительно начинаю умирать.

— Айсис? Что случилось?

Я пристально смотрю на потолок отеля, размышляя, сколько мне потребуется шагов, чтобы добраться до туалета. Я не хочу снова блевать на Джека, независимо от того каким изумительным был последний раз. Лицо Джека маячит над моим взором.