Перемена, произошедшая с дедом, чуть меня не доканала. Не в силах поверить в произошедшее я с тяжелой головой завалился спать, не пытаясь ни в чем разобраться.

   "Это хреновая игра, очень хреновая", - была моя первая мысль когда я сел в седло на следующий день. Я был совершенно не весел, что ощущал каждый, кто ко мне приближался. Сова тоже чувствовала мое хреновое настроение, но все же подошла. И что я от нее услышал? То же самое, что мне ночью говорил Хес, только в более просительных тонах. Она тоже просила отдать ей Рассекающую Звезду (правда только её одну). Мне с трудом удалось отсрочить свой сердечный приступ. И всю дорогу я был погружен в тягостное раздумье, что произошло с этими двумя, в общем-то неплохими людьми? Хес мне и вовсе понравился в первый раз, а теперь он чуть не силой вырывал у меня то, что было.

   Оставшийся путь до Красима я не запомнил, кажется все прошло спокойно. По пути я немного отошел и мне даже стало все как-то параллельно, но после въезда в город мою спину обжег чей-то взгляд. Я обернулся, но не увидел Хеса, хотя могу спорить это был именно он. Значит, он от своего не отступит.

   Мой песик, прекрасно меня понимал, поэтому по дороге не высовывался, зато сейчас появился перед моими глазами с такой зверской мордой, и явным намерением пустить в ход кое-какие заклинания, что я чуть не расхохотался (выглядеть устрашающе эта собака просто не могла).

   В харчевне, где мы остановились, было шумно и вкусно кормили, так что я даже повеселел. Зато в комнате, которую мне отвели, вновь задумался.

   То, что Сова, она же Найда, не простая внучка Старого Лиса я уже понял. Хес явно не простой ветеран, охотник великолепный, в этом я мог убедиться по репликам охранников каравана. Ну, и Старый Лис тоже не простой старец, к тому же с черным браслетом. Что же это получается? А хрень одна получается. Для чего Хесу охранять Сову, при этом находясь в тени? Что кроется за именем Найда и... Найджл, кажется так Хес назвал Лиса? И самое главное, почему Хес с Совой вдруг так резко изменили ко мне отношение? Лис, хоть и поражался моей тупости, но все же считал меня лучшей охраной для Совы чем Хес и не могу сказать, что он ошибался. Да и на вора он, честно сказать, не тянул, знал больше, чем тому полагается и разбирался во многих вещах. Но увы и ах, Лис где-то далеко, а Сова с Хесом тут и эта парочка хочет избавить меня от ненужных, на их взгляд, вещей, а Хес, судя по всему, не прочь и этот мир от меня. Неприятно, однако.

   _Ну и что прикажете с этим делать? - сокрушенно спросил я глядя на разложенные на столе вещи. Ответил мне, само собой, только песик. Вытащил из медальона что-то напоминающее взрыв и бросил взгляд на плод гром дерева.

   _Предлагаешь самоликвидироваться? - попытался пошутить я, песик отрицательно покачал головой.

   _А на других, это как-то не правильно, - смутился я, - и лучше пойду я спать.

   Но выспаться так и не получилось. Мысли крутились как белка в колесе, пытаясь найти выход, мирный выход, выход из сложившегося дурдома. И не было этого выхода, не было. Кроме одного...

   Когда забрезжил рассвет я поднялся с кровати, так и не сомкнув глаз. Решение созрело и я не собирался от него отступаться. Я тихо выскользнул из комнаты и подошел к двери Совы. Осторожно открыл и с облегчением обнаружил, что её нет. Зайдя внутрь я начал поспешно высыпать на стол содержимое своего мешка.

   _Пользуйся на здоровье, - не слишком ласково проговорил я, но и не особо ругаясь. Я отдавал ей все заклинания, какие у меня только были, все вещи которые успел накопить, оставляя себе только то, что дал мне харс и некоторые мелочи (вроде последнего плода гром дерева, и некоторых заклинаний). Песик недовольно выложил на стол все мои шкурки, из вредности оставив себе парочку. И, наконец, с тяжелым сердцем я положи на стол шестопер. Он стал мне почти другом, но все же с ним придется расстаться. А вот Сумеречного стрелка я не отдам, да и кому он нужен, если воспользоваться ни Сова ни Хес им не смогут.

   Вспомнился тот момент, когда я выполз из харса. Сейчас я был приблизительно таким же, в этом новом ненормальном магическим мире. В мире, где совсем другие законы природы, но где такие же законы людей.

   Тихо выйдя из комнаты Совы я спустился вниз. Купить у трактирщика еды было делом нескольких минут и засунув все в свою котомку я вышел из харчевни.

   Хотелось оказаться подальше отсюда, но одновременно с этим и не хотелось уходить. Я решил немного пройтись по городу. Услышав шум толпы я определил в какой стороне находится местный базар и направил свои стопы туда.

   Базар здесь оказался куда больше чем в Нуон Легаше и я на несколько часов забылся. Оставшиеся шкурки я потратить на одну полезную вещь. Бездонный бурдюк - как выразился торговец. Уж не знаю на сколько он был бездонным, но ведра три он при мне из него вылил, что было раз в десять больше объема бурдюка, и в нем еще осталось.

   Оказавшись за пределами базара я вновь впал в меланхолию. Оставаться в городе уже не хотелось.

   _Ну, что, песик, уйдем отсюда подальше? Туда где поменьше народу, и где никто не станет требовать что-то им отдать. Может куда в мало изученные земли, если и сгину, то никто не опечалиться. Давай... - передо мной засияла резная дверь и накинулась на меня. Я попытался отскочить, но куда там. А потом я оказался в неизвестном месте, кажется лесу, поздним вечером или ранним утром... Телепортация! Так вот ты какой, северный олень.

   Глава 6.

   Тяготы походной жизни в новом, неизвестном мире я ощутил часа через два. Одно дело, когда ты хорошо знаешь флору и фауну своего родного мира, и совсем другое, когда все тебе незнакомо, а любая безобидная с виду тварь может обернуться худшим ночным кошмаром.

   Первый ночной кошмар предстал для меня в виде клыкана. До этого я видел его только мертвым, теперь увидел живым и остро захотел, чтобы рядом оказался Хес. Естественно, чудес не происходило, не смотря на то, что я был в магическом мире. Поэтому приходилось уповать только на себя.

   Волк переросток смотрел на меня злыми голодными глазами, но нападать не спешил.

   _Я совсем не вкусный, только кожа да кости, - пытался я втолковать дикому зверю, авось он умный и образованный.

   Противопоставить ему я мог только свой кинжал да свои модификаторы. Вот только не было у меня той уверенности, что была во время битвы с троллем, было в клыкане что-то более опасное и неведомое.

   Мы стояли друг напротив друга, каждый сверлил глазами противника, у меня в руке был зажат кинжал, у клыкана была полная пасть острых клыков (вернее клыков было двенадцать пар сверху и снизу, остальные зубы были вполне нормальными). Мое тело было напряжено и готово действовать в любое мгновение, клыкан тоже был готов. И все же я пропустил момент его прыжка.

   Когда время внезапно замедлило свой ход я увидел клыкана взмывшего в воздух, его страшная пасть летела мне прямо в лицо. В какой-то степени это было даже красиво, хотя как представишь, что на тебя прыгает волк размером с небольшого быка так от одного воображения плохо становится, а тут...

   Я испугался, самым натуральным образом и стал просто махать клинком. И вот тут произошла неожиданность. Лезвие кинжала вдруг удлинилось, став очень длинным, примерно метров пяти длинной. И одним взмахом, без всякого сопротивления, я перерубил грозного хищника.

   О том, что зверь мертв я понял потом. А пока он всем своим весом обрушился на меня и сомкнул пасть на моей шее. Тут я испугался до безумия, но клыкан не двигался, а я все еще был жив. Его челюсти сжались на шее мертвой хваткой, было не оторвать, но я оставался жив. Руками я нащупал покров, защитивший шею. Так же покров закрывал всю мою грудь, бедра, ноги до колен и плечи. Когда я сумел высвободиться из захвата челюстей, понял, что не только от зубов мне грозила смерть. Передние лапы зверя с длинными и мощными когтями попали мне в печень и живот, а задние ноги целились в пах и правую ногу. Жив я остался только благодаря покрову. Да еще кинжалу, проявившему вдруг необычные способности.