Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Чародей привычным жестом надрезал ладонь по успевшей слегка затянуться с момента последней проверки линии и, не переживая о почти неизбежном заражении крови, приложил руку с массивным перстнем к грязной осклизлой стене. Сперва камень отреагировал как обычно: холодно и бесстрастно лизнул кожу вязкой плесенью и неприятно обдал холодом. Мужчина уже хотел в который раз протереть надрез смоченным в спирте платком и отправиться к следующей стене покаяния, как поверхность неуверенно дрогнула. Тонкие, поблёкшие под слоем вековой грязи линии-ручейки золотой паутиной разбежались по камню, подсвечивая пятна плесени и густые рощи мха. С лёгкими искрами выпаривалась над ними скопившаяся влага, и радостное потрескивание быстро напитало разрушенную камеру. От охватившей душу радости и предвкушения хотелось кричать, прыгать и с глубоким наслаждением посылать несколько поколений предков по длинному инфернальному списку, но тёмная личность позволил себе лишь вздохнуть с облегчением и заправить обратно под пояс потайную метательную пластинку. Он всё-таки нашёл место гибели Кейтуса, отца Кровавого Князя, пусть это ни казалось невозможным.

Долго и дотошно вымеряв позу для создания необходимого резонанса, что в условиях разрухи и запустения было совсем не просто, мужчина простёр покрытые кровавыми разводами руки и низким специально поставленным голосом начал зачитывать текст древнего заклятья, тщательно следя за интонациями и отзвуками:

- Камни земные и ветер, что рвётся со скал, да несёт своё слово! Чистые воды, всё в свете пронзающие, да жаркое пламя, движенье дающее! Силою света, с небес приходящего, волею тьмы, все родящей и благостной, вам возвещаю, что кровью моею вызвано было рода наследие!

Призванные реликты стихий, хранящиеся в стене, должны были прийти в действие и начать трансформацию. Сочетание основных деятелей, запрещённое с момента уничтожения некромантии, должно было катализировать расплетание запрета, а частицы его крови окончательно сломать печать. Должны были, но ничего не случилось.

Чародей прокашлялся, смочил горло, чтобы удалить из голоса появившиеся от пыли хрипы, и громко повторил заклятье, для верности порезав и вторую руку. Реакция злосчастной стены осталась прежней. Мужчина сменил позу - стена держалась. Ускорил прочтение - не помогло. Повторил весь текст на старомагнарском - золотые линии померкли. Имитировал произношение синхронизируя мысленную трансляцию с тактом сердечного ритма - ситуация не изменилась. Выписал текст прямо на камне сцеженной в порыве альтруизма собственной кровью - свечение исчезло окончательно.

Захотелось бухнуться на колени, зарыдать и побиться головой о стену, проклиная жестокость древних чародеев, но он серьёзно сомневался, что от этого проклятье проникнется сочувствием к страждущему и откроет тайник, удерживавший даже Родогоста.

- Определённо, - с сарказмом и толикой горечи проговорил чародей, - меня и здесь не любят.

Позволив скопившемуся разочарованию секундную поблажку, мужчина подхватил ставший ненужным факел и силой запустил в непробиваемую стену. Огонь, игриво мигнув, скрылся под потолком, высветив мягким сиянием небольшую продолговатую нишу.

- Хм? - задумчиво протянул чародей и с ловкостью, что в лишённой атлетичности фигуре даже не угадывалась, взобрался по стене.

После длительного осмотра вожделенного тайника, его простукивания, ощупывания и едва не обнюхивания, ещё более потемневшая, раздражённая и агрессивная личность поправила завязки на плаще, надела перчатки и с наигранной обречённостью выдохнула:

- Туристы...

***** ***** ***** ***** *****

- Да, Вестланна Ивдженовна!... Нет, Вестлана Ивдженовна! - звонко отрапортовала Яританна в не слишком новый, но весьма добротный болтун. - Так точно!

От её звонкого окрика мирно гуляющая поодаль парочка подростков испуганно дёрнулась, хорошо ещё, что не осенила себя защитным знаменем.

- Да знаю я, что раздолбайка, - заканючила она уже совсем другим голосом. - Но кто же мог подумать?... Ладно, ладно! Я могла подумать, потому что мой уровень интеллекта выше прожиточного минимума, но ведь инстинкт.... Нет, матушка, так далеко мой инстинкт ещё не заходил.... Конечно, мы уже посмотрели цены.... Да я скорее удушусь! Вы представляете, какие это накрутки? Да от такой инфляции люди начнут на тот свет в очередь записываться! Я за такую сумму могу в Царство и обратно в лучшей телепортационной капсуле скататься и ещё останется на чаёк и плюшку!... Не думаю, что у нас на это есть средства.... Ага, я маленькая жмотяра, но должен же быть в этом испорченном потребительством мире кто-то пусть и буквально поддерживающий заповедь Триликого.... Не, я серьёзно.... Спасибо, не стоит. Я справлюсь, Вы же знаете.... Спасибо. Пока.

Девушка подрагивающим пальцем заблокировала болтун и сунула артефакт обратно в рюкзак. Танка была бледной, её всё ещё ощутимо потряхивало, а на лбу выступили капельки пота. Лёгкий, нарочито весёлый тон разговора дался ей отнюдь не просто и потребовал колоссальных усилий. Её мать всегда отличалась изумительным чутьём, и ввести её в заблуждение было задачей сравнимой с покорением безвоздушного пространства в дубовой бочке. Вероятно, сейчас Вестлана Чаронит аккурат решала для себя, во что вляпалась её единственная дочурка: угробила общественную ступу или потратила все прихваченные с собой деньги на книги и свитки, дорвавшись до какой-нибудь распродажи. Не исключено, конечно, что женщина и просто отправилась на кухню сделать себе травяной чай и сварганить лёгкий салатик. Как показала жизнь, нервы у вдовы бывшего шпиона тоже были изумительными.

- Каждый раз удивляюсь, как ты с матерью разговариваешь, - растерянно покачала головой Эл, отсчитывая капельки успокоительного.

- Нормально я разговариваю! - огрызнулась духовник.

- Ну да, - кривовато хмыкнула травница. - Как на плацу перед ефрейтором. Не хватает только униформы и меча, для полноты картины. Притом для твоей матери смело заказывай двуручник, для натуральности. А что это за тон!?! Вы! Словно чужие люди!

- Вежливое обращение не указывает на отсутствие гармоничных отношений, а лишь подчёркивает уважение к личности, - тоном чопорной гувернантки отрапортовала Чаронит, прикладываясь к протянутой травницей фляжке. - Не думаю, что уместно критиковать пусть и устаревшие ратишанские обычаи, особенно если их не придерживаешься. Ты же не хочешь, чтобы я долго и нудно вещала о всём том, что мне кажется неправильным или абсурдным в твоём семействе.

Алеандр лишь обиженно поджала губы, как делала это обычно, если к её, безусловно, правильным и ценным замечаниям не прислушивались. Тем не менее, девушка промолчала и вовсе не из-за опасений услышать правду. Нет, свою семью с некой погрешностью она всё же считала идеальным вариантом и эталоном взаимоотношений. Только при определённом настрое с Танки вполне могло статься всерьёз начать лекцию о здоровых нравах. Мало того, что при постоянном общении с духами речь и интонации у неё были поставлены, а словарный запас готов вылиться в энциклопедию, так и вещать данная особа могла часами, не затыкаясь и даже особенно не меняя темы.

- И что она сказала? - предпочла быстро перевести разговор Эл.

- Да то же, что и твоя, - только отмахнулась подруга, впрочем, не слишком досадуя. - Что мы редкостные дурынды, что дополнительных рейсов, действительно, не назначили, и ужин на меня готовить не будут.

- Моя мама так не говорила!

- Ага, она сразу конкретизировала, кто дурёха, а кто виноват. Суть же от этого не меняется.

Яританна вытянула из рюкзака тщательно обёрнутые ломти белого хлеба, прослоённые маслом и сыром, и без внешних колебаний протянула половину товарищу по несчастью. За время, прошедшее с завтрака, булка основательно пропиталась, прогрелась, приобретя тот самый неповторимо нежный и насыщенный вкус сливок и сдобы. У Алеандр он неизменно ассоциировался с походами в лес и той нехитрой ссобойкой, что поутру собирала ей заспанная кухарка. Не было ничего вкуснее, чем после длительных блужданий по свежему воздуху, присесть на прогретой солнцем полянке и неторопливо подкрепиться таким вот хлебом с маслом. Нежный, насыщенный и сытный, впитав из сумки всё многообразие запахов, он казался лучшим деликатесом тогда и сейчас. Сейчас, пожалуй, даже больше, потому что от голода уже начинало подводить живот, а в ногах разливалась неприятная слабость.

10
{"b":"255155","o":1}