сказала Эбби. - Оставлю телефон у вас в

регистратуре... - Она перехватила веселый взгляд Джека.

- Что в этом смешного?

- Да нет, просто я тоже остановился в "Сокровище".

- Вот как?

- Я приехал два дня назад. Живу в "Садовой комнате". А вы в какой?

- В "Комнате Джульетты", где балкон выходит на океан.

Они прошли в приемную, сопровождаемые ни на шаг не отстающей Йодой. Все

время, пока шел осмотр бедной кошки,

она терпеливо сидела на пластиковом стульчике и теперь, семеня за хозяйкой,

радостно виляла маленьким хвостиком.

- Когда нет тумана, вид с вашего балкона должен быть потрясающим, - сказал

Джек.

- Вид и сегодня прекрасен. Я люблю туман.

У стола регистратора, прежде чем Эбби успела что-либо сообразить, Джек

протянул свою кредитную карточку и оплатил

все расходы.

- Этого я не могу вам позволить!

- Но ведь это я привез сюда кошку.

- Однако по моей просьбе...

- Спор можно уладить, - ответил он, глядя на Эбби сверху вниз; в его глазах

плясала едва заметная смешинка.

- Каким образом?

- Поужинать сегодня вместе со мной. В "Сокровище" вполне приличная кухня.

Эбби колебалась. Свидание с мужчиной не входило в программу нынешней поездки.

Но с другой стороны, Джек очень

отличался от тех мужчин, с которыми ей довелось быть знакомой до сих пор.

- Хорошо.

Эбби направилась к двойной стеклянной двери и только тут заметила, что дождь

льет как из ведра, а по земле текут

полноводные потоки. Она оглянулась в поисках Йоды и увидела, что Джек держит ее

на руках, заботливо пряча под курткой.

Собачонка смело выставила из-под куртки нос, и выражение ее темных глаз явно

свидетельствовало о том, что она в восторге

от нового друга.

- Я подгоню машину, - предложил Джек.

- Не беспокойтесь, я не боюсь промокнуть.

"Что надеть на ужин?" - спрашивала себя Эбби, перебирая одежду, привезенную с

собой в эту деловую поездку. Весь ее

гардероб казался чересчур чопорным и консервативным для ужина с таким человеком,

как Джек.

Чопорная и консервативная - эти определения вполне соответствовали и ее

жизни.

В своих мечтах Эбби была вовсе не такой, какой обычно казалась. В мечтах она

не была юристом, практикующим в

области контрактного права в фирме своего дядюшки Пэта. Не носила строгих

костюмов - иногда лишь позволяя себе чуть-

чуть более короткие, чем дозволено, юбки - и не затягивала темные прямые волосы

в строгий пучок на затылке. Не ходила с

тяжелым портфелем, не сидела за письменным столом, терпеливо выслушивая

клиентов, не перекусывала по-быстрому, на

ходу в слишком короткие перерывы между работой.

Нет, в мечтах Эбби представляла себя на кухне. Раем казалась ей кулинарная

школа в Париже либо один из тех

двухнедельных туров по итальянским провинциям, которые предлагают знакомство с

местными блюдами и способами их

приготовления. Журналы "Гурман", "Приятного аппетита" и "Иллюстрированная

кулинария" были ее любимым чтением,

каждый очередной номер терпеливо ждал в стопке ее большой почты, когда у Эбби

выдастся свободный час.

Эбби глотала кулинарные издания так, словно это были захватывающие детективы.

Она не могла пройти мимо магазина

кухонного оборудования, утвари или специй без того, чтобы не зайти и не

полюбоваться мерцающими медными кастрюлями,

тефлоновыми сковородами, экзотическими специями и ароматическими маслами.

Для нее верхом блаженства было бы готовить еду на двенадцать персон для

команды корабля, совершающего круиз по

Карибскому морю. Или устраивать праздничные столы по случаю свадеб, дней

рождения или юбилеев. Как самую

сокровенную она лелеяла мечту стать шеф-поваром маленького ресторанчика на

берегу моря.

Эбби прекрасно понимала, почему и как стала юристом. Чего она не могла

понять, это как ей перестать им быть и

заняться чем-то другим.

В Эбби парадоксально уживались мечтательница и реалистка. И именно это в

первую очередь все смешало в ее жизни.

Она хорошо училась в школе и колледже, без труда поступила на юридический

факультет университета. Окончила его с

отличием, но, проработав год в конторе своего дяди, поняла, что юриспруденция -

вовсе не то, чему она хотела бы

посвятить всю жизнь.

В их семье не было страшных тайн. Ее родители нежно любили друг друга. Эбби

родилась спустя два года после того, как

они поженились. Ее брат и сестра - близнецы - появились на свет восемью годами

позже, и счастье казалось безоблачным.

Эбби росла, окруженная любовью.

Родители погибли в авиакатастрофе в тот первый год, когда она стала работать

у дядюшки. Семнадцатилетних брата и

сестру горе совершенно подкосило. Единственное, чего Эбби смогла добиться, это

заставить их окончить школу и поступить

в колледж. Она отчаянно старалась сделать так, чтобы их теперешняя жизнь была

такой же, какой была до трагедии. Эбби

хотела обеспечить им заботу и тепло семьи, и если это требовало ее постоянного

присутствия в их жизни в качестве опоры,

что ж, так тому и быть.

Время было неподходящим для того, чтобы менять собственную жизнь, как бы она

ни желала поступить в кулинарную

школу. Эбби не могла оставить семью. Не сейчас.

Поэтому она ждала. Выжидала. Отчаянно пытаясь сохранить свою мечту. Это мать

научила Эбби стряпать, и она

вспоминала ее каждый раз, когда резала лук, месила тесто или варила лососину. Во

время специально приуроченных

отпусков Эбби окончила несколько кулинарных курсов. Но область применения ее

искусства ограничивалась в основном

приготовлением ужина для себя. Чаще всего по вечерам она ела, одной рукой

придерживая телефонную трубку, и

разговаривала с близнецами, жившими в общежитии при колледже, стараясь их

приободрить.

Со времени гибели родителей прошло уже три года, а Эбби по-прежнему остро

тосковала по ним. Каждый день.

Близнецы, кажется, уже обрели душевное равновесие, хорошо учились и были полны

энтузиазма, который свойствен только

молодым людям, заканчивающим учебу и готовящимся завоевать мир.

А Эбби чувствовала себя старой.

Дядюшка Пэт и тетушка Мэри делали все возможное, но у них было пятеро

собственных детей, и Эбби понимала, что

ответственность за сохранение семьи лежит на ней. Дядюшка предложил ей место в

семейной фирме сразу же по окончании

университета, и она согласилась. Эбби работала больше любого другого сотрудника,

жила скромно и разумно вкладывала

деньги. Хотя отец с матерью и оставили на образование близнецов небольшой

капитал, коим она распоряжалась, их старшая

дочь твердо знала, что ее долг - обеспечить брату с сестрой все условия для

завершения учебы.

Но Эбби все чаще чувствовала себя так, словно жизнь уходила из нее.

Самым ужасным оказалось то - она всячески старалась скрывать это даже от

самой себя, - что с каждым месяцем ей

все труднее было заставлять себя делать что бы то ни было, кроме выполнения

непосредственных обязанностей в фирме.

Эбби слишком привыкла к своей надежной среде, к той наезженной, удобной колее,

катясь по которой могла быть уверена,

что ничего непредвиденного не случится.

Ничего такого, чего бы ей не хотелось.

Двадцать девять - пугающий возраст. Почти тридцать. Эбби вспомнила последние

три месяца учебы на юридическом

факультете, когда она уже начала сомневаться в правильности выбора профессии,