- Все ходы куда-то ведут. А этот?
- К Лубянке. Для эвакуации казны. Но не для хранения.
- И что… про него не знают в фээсбэ?
- Знали. Но там сейчас не до этого, они ж целиком поглощены проблемой сохранения политического режима. Свои исследования они забросили, материалы отправили в архив.
Тащиться по прямой было утомительно. Сергей проворчал:
- Как-то скучновата твоя эта подземная Москва. Ходы, ходы... Где, чёрт возьми, сокровища.
- Сама подземная Москва и есть сокровище.
Чтобы меня впечатлить, тебе надо было эту свою экскурсию окончить - возле Озера Любви.
- Опять любви...
- Отличный бренд для туризма.
- Как раз сейчас и будет отлично!
"О-о-о, о-о-о, о-о-о, о-о-о-о..." - Отозвалось эхо подземелья. Двое стояли перед разверзшейся пастью. Сергей подумал: когда стоишь у входа в пещеру, там, в темноте скрывается тайна, это все равно что в метро пред тобою сидит симпатишная девушка в мини-юбке и чуть раздвинула ножки. Когда фонарики осветили пространство, свет выхватил какие-то рисунки на стенах, какие-то детские: звери, причудливые существа. Пространство было столь обширным, что свет терялся в углах.
- Инопланетяне? - Едко спросил Антонов.
- Есть разные версии. - Пояснила девушка. - Самая вероятная, ну, согласно бритве Оккама: здесь, в этой пещере было священное капище какого-то очень древнего народа, жившего на Москве-реке еще до вятичей и даже угро-финнов.
- Неандертальцы?
- Возможно все.
- Значит, библиотеки Ивана Грозного здесь не найти.
- Если она где-то и есть, то еще в неоткрытых полостях. Денис проверял версию и о якобы спрятанном где-то идоле язычников, «Золотой Бабе», но не успел. Не успел…
- О, сколько нам открытий чудных готовит подземелья дух.
- Чтобы в этом мире что-то действительно открыть, надо копать, исследовать.
- Не намекаешь ли ты, что хочешь нанять меня в качестве рабсилы.
- Во всем ты видишь намеки. Пошли уж...
- Нет, погоди. - Сергей решился. - Ты почему меня прописала в этом своем... рассказе.
- Давай потом.
- Сейчас. Пока не ответишь, дальше не пойдем.
- Зачем, зачем... Сережа... это лишь слова, не относись к ним слишком серьезно.
- Слова способны убить. Разве ты не знаешь?
- Убивают люди. Там - наверху. Как раз та разновидность людей, которая придает значение буковкам.
- Ты уходишь от ответа. Говори: я для тебя лишь объект для экспериментов?
- Ну, знаешь... я не ученый, чтобы опыты ставить. Вот. - Девушка осветила свое лицо, снизу, получилась гримаса ужаса.
- А намек на то, что я для тебя должен отыскать машиниста.
- Он ведь тоже человек подземной Москвы. Но вообще мне интересно, что он тогда испытывал.
- А ты?
- Что - я...
- Что испытала ты?
- Ничего особенного. Прошлой жизни уже нет.
- Неправда. Не бывает прошлой жизни, если ты еще в этой. Ты запуталась - вот что я тебе скажу.
- А ты.
- Только еще начинаю впутываться. Ладно. Веди.
И они потащились дальше. Снова череда коридоров, пролазов, белокаменных катакомб, паттерн. Если бы не звуки капели с потолков и журчание ручейков, можно было бы сойти с ума от тишины. Трудно поверить, что там, наверху, кипит муравейник Третьего Рима. Однажды Сергей задержался в очень-очень узком пролазе. Пришлось втискивать не только себя, но и рюкзак. Надежда, обернувшись, ехидно произнесла:
- Ну, да... рожденный ползать летать не может. Но ползать он должен научиться половчее как-то.
- Конечно. - Отозвался Антонов. - Ты как раз рождена для этого.
- Я рождена, чтоб сказку сделать былью.
- Хорошо что не болью.
- Каламбурист хренов…
На новом привале Сергей высказался:
- Знаешь, что... если ты думаешь, что подземный мир - это супер, напомню: из-под земли не видны, например, звезды.
- А между прочим, - мгновенно ответила Надежда, - отсюда не видно еще очень-очень многое из тог, на что лучше и не смотреть.
- Но мы же не кроты.
- Вот видишь, - удовлетворенно произнесла проводница по подземному миру, - ты совершил очередное открытие. Мы не кроты, кроты немы.
Сергей промолчал. Уже напоминает словесный понос, лучше уж быть немым, чем зведоболом. Антонов уже давно понял, что с этой женщиной общаться надо очень умеренными порциями. Прошагав, наверное, еще минут семь (оказалось, в условиях замкнутого незнакомого пространства время течет слишком уж приблизительно), уткнулись в металлическую дверь.
Сергея пронзила догадка:
- Слушай! Уж не та ли эта железная дверь, которую обнаружил твой этот антидигер...
- Дверей много. Вот, попробуй... - Надежда, наклонив Сергея, вынула из рюкзака изящную монтировку.
- Нас ждут сокровища графа Юсупова. - Провозгласил Антонов, взвешивая железяку. – И уж наверняка найдем эту долбаную скрипочку Страдивари, продадим, наварим…
- Князя. - Поправила девушка. - И вполне может быть. Денис был близок к этой тайне, но...
Засов сдвинулся от двух ударов. Дверь с трудом - но подалась. Из нее брызнул свет, который поначалу ослепил. Более-менее адаптировавшись, они вышли на поверхность. Сергей узнал Большой Харитоньевский переулок. Но многое было не так, например, вместо помпезного здания-сундука на углу с Малым Харитоньевским красовалась блистающая белизной церковь. Она как будто светилась, аж заболели глаза.
- Уж не тот самый Харитоний ли? - Спросил Антонов.
- Подозреваю, здесь альтернативная реальность! - С восторгом провозгласила Надежда.
- Это же бред.
- А вот Денис...
И тут Антонов сорвался:
- Слушай! Достал уже твой Мудянов подземный троль...
Возле них остановился черный лимузин. Дверь отворилась, из нее выскочили двое амбалов в черных костюмах. Миновав Антонова, они схватили Надежду. Девушка попыталась завизжать, но ей зажали рот. Сергей нелепо приобнял одного из напавших и пытался оттащить. Достал из кармана свисток, что есть сил в него дунул. Звука не было.
Вдруг по ушам звонко хлестнуло.
...Открыв глаза, Сергей увидел, что по зеркалу, которое висит в его комнате, кажется, еще с тех времен, когда Антонова еще и не было в проекте, змеей протянулась извивающаяся трещина. Сергей встал, потирая затылок, по которому, похоже, действительно вмазали. В свете полной Луны, пробивающейся через замутненное окно, посмотрел на свое отражение. Оттуда, из Зазеркалья на него глянул пожилой усталый мужик, явно не исполненный счастья.
- И приснится же... - Произнес он вслух. И все же воспоминания о грезах ему были приятны.
Его как кипятком ошпарило, аж покрылся испариной: он бросился искать файл с последними рассказами то ли Муянова, то ли незнакомки, представившейся во сне Надеждой. Таковой не обнаружился.
...Подождав сверх назначенного времени двенадцать минут, Антонов вспомнил: а ведь где-то там, во дворах есть и второй Гоголь. Тот самый, что не пришелся по душе товарищу Сталину. Формально оба Гоголя - у Арбатских ворот. Вот ч-чорт.
Быстренько перебежав на красный проезжую часть, нырнув в подземный переход и выскочив оттуда, как будто подземная Москва выплюнула инородное тело, уже через две минуты Сергей был у Гоголя Согбенного. На скамеечках сидели люди, но незнакомки... Анны... Надежды... да какая, блин, разница! Ее не было.
- Пипец. - Спокойно произнес Антонов. Все одним разом повернули свои головы в сторону Антонова и посмотрели на него как будто он городской сумасшедший.
Сергей понесся к Гоголю Стоящему. Там вообще никого не было. Вот если бы сейчас Антонову попался череп Гоголя, он бы с удовольствием его бы пхнул - со всею силой. Мужчина ненавидел себя, Старую Москву, всех этих истуканов. Сидящий в Сергее антипод сказал: "Наваждение кончилось. Все пришло в норму".
- Да! - Воскликнул логист. - Да-а-а-а-а! - "Ну, да, - вторил антипод, - иди уж, страдающий неюный Вертер, не пугай москвичей".
Антонов легко дыша зашагал в сторону "Кропоткинской". Глаза невольно отыскивали черты незнакомки, чье подлинное имя он так и не узнал, в каждой из встречных женщин.
