– Ну, раз ты приехал, можно с тобой поговорить?

– Я слушаю, – ответил Лауро, наполнив бокалы шампанским, которое специально заказала Мэгги.

– Это важное дело, Лауро. Бетти так или иначе придется привыкать к традициям делового мира. Мне надо поговорить с тобой наедине, если только твоя супруга даст нам полчаса. В Лозанне всегда можно пройтись по магазинам. Здесь прелестные бутики, можно и для работы что-нибудь подсмотреть, правильно?

– Вы читаете мои мысли, – сказала Бетти и звякнула бокалом.

Лауро с важным видом надул губы, все обдумал и сказал:

– Я полагаю, что Мэгги права. Возвращайся через полчаса. Хорошо, Бетти?

– Да, – жизнерадостно кивнула она, – чудненько. Она продефилировала мимо столиков в вестибюле и

вышла в двойные стеклянные двери.

– Ты счастлив? – спросила Мэгги.

– Разумеется! – оскорбленно воскликнул Лауро. – Бетти – чудесная жена, красивая и умная. Знаешь, мы, итальянцы, любим, чтобы женщина была в теле.

– По-моему, итальянские девушки чуть перезрелые, – сказала Мэгги, – и полноваты, но это дело вкуса.

– Слышать ничего не жалею об итальянских девушках, – огрызнулся Лауро, – и тем более о моей жене.

– Ты совершенно прав, – торопливо согласилась Мэгги. – Я просто хотела сказать, что, наверное, они слишком рано проходят конфирмацию. В большинстве других стран конфирмация с четырнадцати лет. К тому же это просто обычай, ничего более, не думай, что я это из религиозного фанатизма. У меня к тебе очень серьезное дело… Не знаю, как и благодарить за то, что ты вырвался со свадебного путешествия.

– Это было замечательное и очень, очень дорогое путешествие, – буркнул Лауро. – Сегодня у нас была запланирована поездка в горы на осликах.

– Двадцать одна пара молодоженов, и все на осликах! – восхитилась Мэгги. Лауро посмотрел на нее волком. – Послушай, Лауро, у меня беда, – сказала наконец маркиза. – Честное слово. А еще в газетах пишут, что сейчас похищают очень много людей. В Италии это стало национальным спортом. Каждый день новый заголовок. И куда уходят эти миллионы за выкуп?

– Это же преступление, – объяснил Лауро. – Чаще всего это мафия, но вроде бы есть и независимые банды, даже некоторые политики замешаны. А где твой телохранитель? Куда подевалась эта горилла?

– Мне не по карману телохранитель. Я разорена. Лауро рассмеялся:

– Тогда почему ты боишься похищения?

– Вот когда все узнают, что Коко де Рено исчез с моими деньгами и документами на собственность, тогда мне будет нечего бояться.

– О чем ты говоришь? – не понял Лауро. – Сначала похищения, теперь де Рено. Испугалась и хочешь выставить себя бедной? Никто тебе не поверит. Веди себя осторожнее. Похищение – дрянная штука. Некоторые так и не возвращаются домой. Помнишь, младшему Гетти отрезали ухо? Они пару месяцев могут продержать человека в подземелье.

– Коко на самом деле исчез. Я пыталась его выследить, пустила за ним детективов и адвокатов. Они считают, что он где-то в Аргентине, но больше ничего не добились. Я даже не уверена, что это правда. Может, ищейкам просто надоело работать. Ведь и частным детективам, и юристам надо платить.

– А что полиция?

– Какая полиция? Де Рено – космополит. Если я подниму шум, то добьюсь только того, что в мои дела начнут совать нос налоговые службы. Я хочу его похитить, вот что. Я хочу вытрясти из него мои деньги. Хотя бы часть, хоть что-то! Я хочу похитить Коко де Рено.

– Ты знаешь, что это уголовное преступление?

– Знаю. Ну и что? Почему бы мне не стать преступницей? Не слышала, чтобы кто-нибудь об этом долго задумывался.

– Мэгги, твой муж…

– Мой муж ничего не узнает.

Лауро откинулся в кресле с восторженным лицом.

– Мэгги, ты необыкновенная женщина. Какова моя доля?

– Десять процентов.

– Двадцать, – возразил Лауро.

– Включая все расходы, – предложила Мэгги.

– Нет-нет, – затряс головой Лауро. – Бедняги исполнители очень сильно рискуют. Если их поймают, им грозит пожизненное заключение. К тому же необходимо найти исполнителя главной роли, взять заложника, отыскать хорошую берлогу, связаться с его семьей. Да, и еще кормить похищенного придется.

– Хорошо, тридцать процентов за все, – кивнула Мэгги.

– Кто у него из родственников?

– Жена-американка, выглядит отвратительно, живет здесь, в Лозанне. Я видела ее издалека, бедное забитое создание. По словам сыщиков, она клянется, будто не видела мужа уже пять месяцев. Они ей не верят, а я тем более.

– Думаешь, он ее навестит?

– Не знаю. Де Рено наверняка сделал пластическую операцию. Я-то знаю, он уже два раза так делал.

– Не приедет он сюда, – с сомнением произнес Лауро. – Если ты миллионер в Аргентине, на что тебе старая жена?

– Их дочь учится в американском колледже и приедет к матери на лето, – ответила Мэгги. – Я надеюсь, что он захочет навестить дочь.

– Чтобы овчинка стоила выделки, придется потребовать огромный выкуп, – протянул Лауро.

– Вот его и потребуем! – отрезала Мэгги. – В конце концов, это же мои деньги, разве нет?

– У меня нет связей с мафией. Я не имею дел с преступным миром.

– Лауро, прекрати набивать себе цену.

– Я знаю только нескольких мафиози.

– Если продать мою рубиновую подвеску, то твои друзья получат неплохой аванс. Этот рубин – чуть ли не последнее, что у меня осталось. Мои украшения украли, и даже драгоценности Мэгги скорее всего пропали, потому что ограбили банк «Санто-Спирито». – Мэгги расплакалась.

– Просто не верится, – произнес Лауро. – Но я понимаю, что это правда, иначе ты бы не стала портить ме-Довый месяц нам с Бетти.

Он тоже прослезился при мысли об утраченном рае, который на самом деле существовал лишь в его фангазиях.

– Бетти скоро вернется. Можешь спровадить ее на вечер? Пусть возьмет мою машину.

– Думаю, это несложно, – кивнул Лауро. – Избавлюсь от нее и подоткну тебе одеяло. Ты об этом думаешь?

– Обычно ты об этом думаешь, разве нет?

– Наверное, да, – согласился Лауро.

Два дня спустя, в сумерках, Мэгги возвратилась на виллу Туллио. Берто ее не ждал. Все это время он вообще ничего о ней не слышал и волновался. Он не смог найти маркизу ни в одном из ее любимых швейцарских отелей и к тому же не понимал, зачем ей могли понадобиться деньги. Их Берто все же перевел, но когда дозвонился до Лозанны, Мэгги уже уехала.

Мэри тоже пыталась до нее дозвониться, чтобы сообщить счастливое известие: ее личный сейф находился очень высоко и грабители до него не успели добраться. Потерпев неудачу, невестка позвонила Берто на виллу:

– Я волнуюсь за Мэгги. Где она?

– Не знаю, – ответил Берто. – Уехала из Лозанны, и я не могу ее найти. Я тоже волнуюсь. Ты читала утреннюю газету? Опять кого-то похитили.

– Не волнуйся, Берто, – сказала Мэри. – Хочешь, я приеду, чтобы тебе не было так одиноко?

– Нет, не беспокойся.

Шофер, который вез Мэгги на виллу Туллио, по пути был немало озадачен. По дороге маркизе пришло в голову остановиться в каком-то маленьком городке, и там она зашла на блошиный рынок, оставив машину на стоянке.

Шофер давно работал на Берто и обычно редко задумывался о поступках Мэгги. Он очень уважал маркизу как жену Берто и считал ее импульсивность совершенно естественной. Последнее время шофер возил ее по Швейцарии по только ей понятному маршруту: из Цюриха в Женеву, из Женевы в Цуг, из Цуга в Лозанну. Водитель считал подобную гонку бессмысленной, однако поскольку Мэгги, как и полагается заботливой госпоже, всегда следила, чтобы он был накормлен и получил хороший номер, шофер не возражал. Он ни на минуту не задумался, зачем в Лозанне появились Лауро с женой и почему его на целый день, с половины первого до полседьмого, отправили кататься по горам в компании Бетти. Они хорошо пообедали в маленьком кафе высоко в горах, Бетти сидела за одним столиком, а шофер, отказавшись от ее приглашения, за другим. По пути в гостиницу Бетти восхищалась шале, разбросанными тут и там, и он решил, что лучше с ней соглашаться.