- И это человек - вы? - угадали репортеры.
- И этот человек - я, - кивнул сэр Перси. - Нам предстоит проделать большую и весьма кропотливую работу в таких природных условиях, какие не пожелаешь даже врагу. Хочется верить, пока мы прибудем на место, в Амазонии закончится сезон дождей, он там с октября по апрель и, как я слышал, там льет, как из ведра, почище, чем на Цейлоне...
Не удержавшись, один из репортеров спросил сэра Перси, надеется ли он найти руины мертвого города, о которых так много судачили в прессе, и, если да, где, хотя бы приблизительно, находится район поисков.
Полковник, загадочно улыбнувшись, отвечал, что надежда, безусловно, есть, но, поскольку дело - прежде всего, и ему, и его спутникам следует сосредоточить все усилия, чтобы наилучшим образом исполнить пожелания правительства Бразилии и лично сеньора Франсиску Алвиса.
- Однако, не стану от вас скрывать, господа, что, как только будет поставлен последний пограничный знак, мы с товарищами намереваемся тщательно обследовать обширную заболоченную низменность в бассейне реки Маморе. Она течет строго с юга на север, по направлению к экватору, частично - вдоль границы Бразилии с Боливией, пока не впадает в Мадейру, крупнейший по полноводности приток Амазонки. Если вы взглянете на географическую карту, господа, то удостоверитесь, река Пурус, где нам предстоит устанавливать демаркационную линию, протекает параллельно Мадейре. На бумаге даже может показаться, они буквально в двух шагах друг от друга. На самом деле, это, конечно же, весьма обманчивое впечатление. Длина реки Пурус превышает две тысячи миль, она такая же длинная, как русская Волга, самая крупная из всех европейских рек. Две тысячи миль, господа, это, между прочим, два с половиной Рейна, четыре Сены или девять Темз, - при этих словах сэр Перси лучезарно улыбнулся. - Я не бравирую трудностями, которые нам предстоит преодолеть, а просто хочу, чтобы вы осознали масштабы Латинской Америки, чего хронически неспособны сделать медноголовые тугодумы из военного ведомства, не говоря уж о разных кабинетных крысах вроде небезызвестного профессора Чванса. Две тысячи миль, господа, это не шутки, учитывая абсолютно безлюдные пространства, раскинувшиеся по обоим берегам...
- Каковы шансы на успех, полковник? - спросили его.
- Они велики, - не колеблясь, отвечал Офсет. - То есть, я ни капли не сомневаюсь, задание, порученное нам бразильским правительством, будет выполнено безукоризненно и в срок. Что до поисков мертвого города... Знаете, друзья, я бы не хотел предвосхищать события. В путешествии, подобном нашему, возможны любые неожиданности, поэтому, давайте не забегать вперед. Тем не менее, я, конечно же, надеюсь на лучшее. Я верю в свою путеводную звезду. Она никогда еще не изменяла мне...
Через четверть часа "Икар" отдал швартовы, отвалил от причальной стенки Саутгемптонского порта и вышел в море.
***
Спустя примерно три недели после описанных событий, сэр Перси и его спутники сошли на берег в Рио-де-Жанейро, где были весьма радушно приняты лично президентом Франсиску ди Паулой Алвисом. Пробыв в столице некоторое время, отважные путешественники выступили на север в составе хорошо экипированной партии, продвигавшейся под защитой бразильских солдат, поскольку времена стояли тревожные. На дорогах было очень неспокойно, то тут, то там, орудовали шайки вчерашних рабов, превратившихся в разбойников, и правительство сделало все возможное, чтобы обеспечить безопасность картографов. Хоть в этом, отфутболивая сэра Перси "на чердак", британские чиновники оказались правы. Бразильские власти действительно оказались крайне заинтересованы в услугах специалиста столь высокого уровня, когда он не нашел применения на родине. Впрочем, немудрено, следовало ожидать, что так и будет, ведь Бразилия - самая обширная страна Латиноамериканского континента, примерно вчетверо превосходящая по площади Западную Европу, а ее неоглядные пространства, густо поросшие экваториальными лесами и изобилующие непреодолимыми водными преградами, весьма слабо изучены и по сей день зачастую остаются белыми пятнами, самой настоящей Terra Incognita, где для топографа - непочатый край работы. Ту ее часть, что была поручена команде сэра Перси правительством Франсиску Алвиса, удалось завершить за два года непосильных трудов. Появившиеся в результате топографические карты были высоко оценены властями. Вознаграждение, соответственно, оказалось щедрым. Как и было обещано журналистам в Саутгемптоне, сэр Перси вложил его до последнего сентаво, чтобы снарядить экспедицию в бассейн реки Маморе. Туда, где, как он надеялся, следует искать загадочный мертвый город, упоминавшийся португальскими бандейрантами за полтора столетия до него.
В мае 1904-го года, едва дождавшись окончания сезона дождей, полковник, в сопровождении обоих однополчан и четверых носильщиков-метисов, выступил из порта Риу-Бранку на реке Акри, взяв курс на юго-восток, к Атлантике. Чтобы, преодолев около двухсот миль пешком через тропические дебри, достигнуть реки Мадре-де-Дьос или Амару-Майо, как ее называют аборигены. Затем, согласно проложенному полковником маршруту, путникам предстояло нанять лодки и спуститься вниз по Рио Мадре еще около сотни миль до места ее слияния с рекой Маморе, где они, соединившись, образуют реку Мадейру, самый полноводный из притоков Амазонки. Здесь путешественники собирались свернуть на юг и начать долгое путешествие вверх по Маморе на веслах.
За два года трудов над демаркационной линией сэр Перси стал для жителей Риу-Бранку практически своим, люди платили ему с торицей за присущие полковнику отзывчивость и щедрость. Провожать путешественников высыпало едва ли не все население городка. Одни рукоплескали, кто-то плакал. Играл оркестр. Храбрецы достигли леса, помахали на прощание с опушки и скрылись под деревьями. На протяжении следующих двух лет о сэре Перси и его спутниках не было ни слуху, ни духу...
***
Лишь в марте 1906-го года, когда даже самые отъявленные недоброжелатели оставили сэра Перси в покое, утомившись перемывать ему кости, а ничему, кроме белых, начисто обглоданных косточек, от него не полагалось остаться по всем понятиям, и, следовательно, правило "De mortuis nil nisi bene", о мертвых либо хорошо, либо ничего, наконец-то вступило в силу в отношении него, полковник, бесцеремонно поправ напрочь стоптанными сапогами смерть, неожиданно объявился в Лондоне. Говорят, по приезде он был страшно изможден, сильно прихрамывал на левую ногу, а желтушная кожа выдавала в нем бедолагу, перенесшего болотную лихорадку и еще не вполне оправившегося от нее. Газеты, что, впрочем, можно было без труда предвидеть, ибо таковы законы жанра, немедленно подняли страшный шум, сделав из возвращения неутомимого путешественника сенсацию. Общество, оживившись, сгорало от нетерпения узнать, с чем же прибыл на родную землю полковник, похороненный заживо, и теперь возродившийся самым противоестественным образом, как какая-то мифическая птица Феникс из пепла.
Следует добавить, что вопреки нелестным выражениям, брошенным им четыре года назад в адрес Королевского Географического Общества, а также ответным язвительным комментариям, на которые не поскупился главный противник полковника профессор Чванс, по возвращении сэр Перси повел себя, будто шелковый. Предоставил бывшим коллегам подробнейший отчет о проделанной работе, где о мертвом городе португальских бандейрантов не было ни единого слова, зато имелось множество уникальных карт и ценнейших сведений о флоре и фауне бассейна реки Маморе. Успокоившись, ученый совет пригласил полковника выступить с докладом в стенах Британского музея естествознания в Кенсингтоне, что само по себе означало индульгенцию, пожалованную заблудшей овечке великодушным научным сообществом. Вернись, и мы все простим, словно давали понять ему, закопай томагавк, как какой-нибудь одумавшийся ирокез из романов мистера Купера, и тебе спишут все прежние грехи, ты ведь того стоишь.
