— Не бери это на свой счет, парень, — сказал Руи. — Он вот такой. Он не реагирует на все так же, как все остальные.

Ну, может, и так. Хотя… Даже если мне придется совершить чудо, я оживлю эту статую. Так или иначе, я заставлю этого человека радоваться.

«У меня закралось подозрение: я не выиграю Лигу Чемпионов с «Интером». Я — Златан. Часть тридцать девятая

Лига Чемпионов переросла у меня в идею-фикс. Начался новый сезон, болей в колене стало меньше, я один за другим забивал отличные голы, и у нас практически сразу появилось ощущение, что мы и в этом году завоюем титул чемпионов Италии. Скажу прямо: скудетто уже не казалось чем-то запредельным. Я уже выигрывал его четыре раза, и меня называли лучшим игроком сезона. Ключевым турниром становилась Лига Чемпионов. Далеко я в ней не доходил. В 1/8 финала этой ЛЧ мы играли против «Манчестер Юнайтед».

Они были одной из лучших команд в Европе. «МЮ» был действующим на тот момент обладателем трофея, и их цвета защищали Криштиану Роналду, Уэйн Руни, Пол Скоулз, Райан Гиггз и Неманья Видич. Но никто из них не тащил игру на своих плечах, никто не превносил решающий фактор. Скорее, наоборот: чувствовалось, что «Юнайтед» – это команда. Не было игрока, который значил больше, чем команда. Не было тренера, который проповедовал эту философию усерднее, чем Алекс Фергюсон… сэр Алекс Фергюсон, думаю, так правильнее. Все знают сэра Алекса. В Англии он подобен Богу. Он никогда не выматывает своих звёзд, он их ротирует.

Фергюсон был работягой из Шотландии. Когда он пришёл в «МЮ» тренером, в 1986 году, это был заурядный клуб. Было похоже, что их звёздные дни были позади. Порядка не было, игроки нарушали режим, напивались. И это было нормой. Но Фергюсон начал воевать с этим, иначе не скажешь. Пиво они пьют, ишь ты! Он привил парням дисциплину. Он выиграл 21 трофей с клубом и стал рыцарем в 1999 году, когда «Юнайтед» в одном сезоне выиграл титул чемпиона Англии, кубок Англии и Лигу Чемпионов. Вот и представьте себе соперничество между таким мужиком и Моуринью. Только об этом речь и шла.

Моуринью против сэра Алекса. Криштиану Роналду против Златана. Про нас писали очень много. Мы ведь ещё и для Nike рекламу вместе снимали, где у нас была дуэль. Финты, жонглирование мячом, голы. И Эрик Кантона в роли ведущего. Но я его не знаю, мы никогда не встречались во время записи. Снимали каждого по отдельности. Меня особо не волновало внимание со стороны СМИ.

Я полагал, что у нас есть шансы против них. Моуринью нас готовил самым тщательным образом. Но первый матч на Сан-Сиро был разочарованием. Мы сыграли вничью, 0:0, и я толком в игру не вошёл. Британские газеты написали кучу дерьма после этого. Но это была их проблема, не моя. Пускай продолжают писать, что им заблагорассудится, плевать. Однако я действительно хотел победить в ответном матче, на Олд Траффорд, и продолжить борьбу в Лиге Чемпионов. Я чувствовал что-то внутри себя. Помню, как я выбежал на стадион, и услышал аплодисменты, смешанные со свистом.

Нервное напряжение витало в воздухе. Моуринью надел чёрный костюм и чёрное пальто. Он выглядел серьёзным, и, как обычно, не садился. Он стоял у бровки, смотрел за игрой, как генерал на поле битвы, и несколько раз болельщики пели (или кричали): «Садись, Моуринью!» А он просто отмахивался.

Он кричал: «Вперёд, помогите Ибре!» Я был практически в одиночестве впереди, и меня хорошо держали. От меня многое зависело, и так было на протяжении всего сезона. Моуринью играл в 4-5-1, где единственным форвардом был я. Поэтому я находился под давлением, ведь надо было забивать голы. И мне нравилась такая ответственностью.

Но «Юнайтед» действовали острее, резче. Я словно действовал отдельно от команды, и меня всегда держали не поодиночке. Я проклинал всю ситуацию. А хуже всего то, что уже на четвёртой минуте Райан Гиггз подал угловой, и Видич забил головой. 1:0. Ушат холодной воды. Весь Олд Траффорд встал и прокричал:

«Ты больше не Особенный, Моуринью».

Моуринью и меня освистывали громче всех. Игра продолжалась, а факт оставался фактом: чтобы пройти дальше, нам нужен был один гол. Счёт 1:1 был бы в нашу пользу, и я начал сиять. Игра шла лучше, и через полчаса после начала игры я замыкал длинную передачу головой, в штрафной. Мяч отскочил от земли, попал в перекладину, и от неё отлетел за лицевую. Опасный был момент, и я чувствовал, что мы забьём, момент следовал за моментом. Хороший шанс был у Адриано, но гола не случилось. А потом Уэйн Руни получил мяч рядом со штрафной, навесил на Криштиану, и тот головой отправил мяч в ворота. 2:0, и это уже было просто отвратительно. Время шло, у нас не получалось даже сократить разрыв, и играть было тяжело. Ближе к концу матча весь стадион пел: «Пока, Моуринью. Это конец». Я хотел бить ногами по земле и сломать что-нибудь ценное. Помню, как вошёл в раздевалку. Моуринью пытался нас приободрить. Сказал, что теперь надо сфокусироваться на чемпионате. Перед матчем и во время матчей он выглядит, как скала. Иногда он анализирует наши поражения несколько дней, после чего так критикует нас, что мы больше никогда не повторили бы таких ошибок. Но в такой ситуации, на нас сваливать нечего, это просто бесцельно. Мы были итак расстроены случившимся.

Со стороны выглядело так, как будто каждый из нас готов убить. И тогда я подумал, что во мне разрасталось желание, что нужно двигаться дальше. Я ведь неугомонный, двигаться вперёд надо всегда. Я уже ребенком часто менял школы, дома, клубы. Я к этому привык. Так вот, значит: сидел я в раздевалке, смотрел себе под ноги, и у меня закралось подозрение: я не выиграю Лигу Чемпионов с «Интером». Я думал, что команда не слишком хороша. Уже в первых послематчевых интервью я намекал на это. На один из вопросов вместо «да, конечно, мы обязательно выиграем в следующем году» я ответил честно.

— Сможете ли Вы выиграть Лигу Чемпионов, если останетесь в «Интере»?

— Я не знаю. Посмотрим, – ответил я, и фанаты сразу начали что-то подозревать.

Это положило начало всеобщему напряжению. Я поговорил с Мино. «Хочу двигаться дальше», – сказал я. «Хочу в Испанию». Он точно понял, о чём я говорю. Испания означает «Реал» или «Барселону». Перейти в «Реал» было, конечно, соблазнительно. У них замечательные традиции, и у них играли Роналдо, Зидан, Фигу, Роберто Карлос и Рауль. Но я всё-таки больше склонялся в сторону «Барселоны». Они играли великолепно, и у них играли Лионель Месси, Хави, Иньеста.

Но как это организовать? Это непросто. Нельзя просто сказать: хочу в «Барсу». Не потому, что это разрушит мою репутацию в «Интере». Это было бы подобно объявлению, что я могу играть бесплатно. Так себя предлагать нельзя. А потом руководство поймёт, что тебя можно будет купить по более низкой цене. Нет, клуб должен сделать шаг тебе навстречу. Руководство должно ощущать, что хочет купить тебя за любые деньги. На самом деле, это не было огромной проблемой.

Проблемой были мой статус и мой контракт в Италии. Я был слишком дорогим. Я был игроком, который не мог уйти. Я многое об этом слышали. Я в «Интере», Кака в «Милане», Месси в «Барсе» и Криштиану Роналду в «МЮ». Полагали, что с нашими контрактами никто не шёл в сравнение. На наших ценниках была написана слишком большая сумма. Даже Моуринью высказался по этому поводу: «Ибра остаётся. Нет клуба, у которого есть нужная сумма. Никто не выложит сотню миллионов евро». Звучало абсурдно.

Я слишком дорог для рынка? Гребаная Мона Лиза, которую нельзя продать? Ситуация была тяжелой. Наверно, это было глупо – в открытую говорить со СМИ. Полагаю, надо было говорить то же дерьмо, что и остальные: я навсегда останусь в своём клубе, бла-бла-бла.

Но я так не могу. Я не могу врать. Моё будущее было неопределённым, и я так и сказал. Конечно, это многих взбесило, особенно фанатов, для которых это было сродни предательству. Или чему-то в этом духе. Многие начали беспокоиться. Дескать, он мотивацию потерял? Подобные разговоры возникли, когда я сказал: «Я хотел бы попробовать что-то новое. Я в Италии уже пять лет. Я люблю техничный футбол, а в такой играют в Испании».