Прошел еще год. Джеральд и Пол вернулись с собрания скотоводов в Крайстчерче в плохом настроении.

– Губернатор не знает, что делает! – воскликнул Джеральд и налил себе виски. Недолго думая, он наполнил бокал и для четырнадцатилетнего Пола. – Пожизненное заключение! И кто же будет это контролировать? Да если ему что-то не понравится, он вернется следующим же кораблем!

– Кто вернется? – спросила Гвинейра, явно заинтересовавшись.

Как раз накрывали на стол, и Гвинейра с бокалом портвейна решила присоединиться к мужчинам – хотя бы для того, чтобы следить за Джеральдом. Ей совершенно не нравилось, что старик теперь выпивал вместе с Полом. Мальчику было слишком рано привыкать к алкоголю. Кроме того, его темперамент и в трезвом состоянии был взрывным, а под воздействием алкоголя его вообще никто не смог бы контролировать.

– МакКензи! Этот чертов воришка! Губернатор помиловал его!

Гвинейра почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Джеймс был на свободе?

– Во всяком случае, при одном условии – немедленно покинуть остров. Они собираются отправить его в Австралию ближайшим кораблем. Он, конечно, будет довольно далеко от нас, но ему же подарили свободу! Кто помешает МакКензи вернуться в Новую Зеландию? – возмущался Джеральд.

– Но это было бы глупостью с его стороны, – глухо заметила Гвинейра. Если Джеймс действительно навсегда уезжал в Австралию… Она, конечно, была рада, что его помиловали, но такое решение губернатора означало, что он потерян для нее навсегда.

– В следующие три года так точно, – сказал Пол. Отпивая виски маленькими глотками, он внимательно следил за матерью.

Гвинейра попыталась успокоиться.

– Но затем… Его наказание закончится. Еще пара лет, и он сможет снова вернуться на остров. Если у него хватит ума не возвращаться в Литтелтон, а поселиться, скажем, в Данидине… МакКензи может поменять имя, к тому же никого не волнует, что там написано в списках пассажиров. Что случилось, мама? Ты что-то неважно выглядишь…

Гвинейра уцепилась за мысль, высказанную Полом. Мальчишка был прав. Джеймс, конечно, нашел бы возможность вернуться к ней. Но ей нужно было увидеться с ним хотя бы еще разок! Она должна была услышать все из его уст, чтобы не надеяться понапрасну.

Пятница терлась о Гвинейру, которая рассеянно поглаживала собаку. Внезапно у Гвин появилась идея.

Конечно же, собака! Завтра Гвин поскачет в Литтелтон и отдаст офицеру полиции собаку, чтобы тот, в свою очередь, отдал ее Джеймсу во время освобождения из тюрьмы. При этом она попросит у шерифа разрешения поговорить с Джеймсом насчет Пятницы. В конце концов, она уже почти два года заботится о животном. Хенсон точно не откажет ей. Этот добродушный человек совершенно не подозревает, какого рода отношения были между Гвинейрой и Джеймсом.

Если бы только это не означало расставания с Пятницей! От одной мысли об этом сердце Гвинейры обливалось кровью. Но делать было нечего, Пятница принадлежала Джеймсу.

Естественно, Джеральд разозлился, когда Гвин объяснила ему, что хочет вернуть собаку прежнему владельцу.

– Чтобы он продолжил воровать в Австралии? – издевательски спросил он. – Ты с ума сошла, Гвинейра!

Гвинейра пожала плечами.

– Возможно, но собака-то его. И для МакКензи было бы легче найти честную работу, если бы он взял с собой овчарку.

Пол фыркнул.

– Да он и не ищет себе честной работы! Авантюрист навсегда остается авантюристом!

Джеральд тут же хотел что-то сказать Полу, но Гвин только улыбнулась.

– Я слышала о профессиональных игроках, которые позднее стали честными «овечьими баронами», – спокойно ответила она.

На следующий день, еще до рассвета, она отправилась в Литтелтон. Гвинейре предстоял долгий путь, и даже верхом на быстроногой Рейвен ей удалось добраться до перевала Брайдл лишь через пять часов. Пятница, бежавшая сзади, казалась совершенно измученной.

– Ты сможешь отдохнуть в полиции, – дружелюбно произнесла Гвин. – Кто знает, может быть, офицер Хенсон даже пустит тебя к твоему хозяину. А я сниму себе номер в «Уайт Харте». Уж один день без меня Джеральд и Пол смогут прожить.

Лоренс Хенсон как раз подметал свой кабинет, когда Гвин открыла дверь полицейского участка, за которым находились камеры для заключенных. Она еще никогда не была здесь, но почему-то чувствовала некое радостное предвкушение. Скоро она увидит Джеймса! Впервые за прошедшие… почти два года!

Хенсон был рад снова увидеть ее.

– Миссис Уорден! Мисс Гвин! Вот так сюрприз! Я надеюсь, что ваш визит не вызван какими-то неприятностями? Вы ведь не хотите сообщить о преступлении? – Он подмигнул ей. Очевидно, ему действительно было приятно видеть ее, но при этом он казался удивленным – обычно приличные женщины присылали в полицию своих мужей или других членов семьи мужского пола. – А в какую замечательную собачку превратилась Пятница! Что, малышка, все еще хочешь укусить меня?

Он наклонился к Пятнице, которая на этот раз доверчиво приблизилась к нему.

– Какая мягкая шерстка! Мисс Гвин, действительно первоклассный уход!

Гвинейра кивнула и быстро ответила на приветствия шерифа.

– Офицер, собака как раз и есть причина моего визита, – перешла она к делу. – Я слышала, что мистера МакКензи помиловали и он скоро выходит на свободу. Я хотела вернуть ему собаку.

Хенсон наморщил лоб. Гвин как раз собиралась попросить его о визите, но, увидев выражение лица полицейского, решила промолчать.

– Это, конечно, весьма похвально с вашей стороны, – сказал офицер. – Но вы опоздали. «Релаенс» уже отплыл сегодня по направлению к заливу Ботани. И, согласно распоряжению губернатора, мы вынуждены были отправить на борту корабля и мистера МакКензи.

Гвинейра поникла.

– Но разве он не хотел подождать меня? Он… он ведь не мог без своей собаки…

– Что с вами, мисс Гвин? Вам плохо? Присядьте, я быстренько сделаю вам чаю! – Хенсон обеспокоенно придвинул ей стул и лишь после этого ответил на ее вопрос.

– Нет, конечно же, он не хотел уплывать без своей собаки. Он умолял меня разрешить забрать Пятницу, но я не мог этого позволить. МакКензи сказал, что вы точно приехали бы в Литтелтон! Я никогда не думал… такой дальний путь ради мошенника, к тому же вы наверняка успели привыкнуть к животному! Да, МакКензи был уверен. Он чуть не расплакался, умоляя меня отложить отплытие, но приказ есть приказ: высылка следующим кораблем, которым и оказался «Релаенс». И Джеймс не мог ничего поделать. Но подождите-ка, он оставил вам письмо!

Офицер неторопливо принялся искать письмо. Гвин захотелось задушить его на месте. Почему же он сразу ничего не сказал?

– Вот оно, мисс Гвин. Я полагаю, он хотел поблагодарить вас за уход за овчаркой…

Хенсон протянул ей помятое, но, как и прежде, аккуратно запечатанное письмо и с нетерпением ждал, что произойдет дальше. Он наверняка рассчитывал, что женщина прочитает его вслух. Однако Гвинейра не стала этого делать.

– Этот корабль… «Релаенс»… скажите, вы уверены, что он уже отплыл? Не могло бы быть так, что он все еще стоит в порту? – Стараясь скрыть волнение, Гвинейра спрятала письмо в карман своего платья для верховой езды. – Иногда отплытие задерживается…

Хенсон пожал плечами.

– Я не проверял. Но даже если он еще и не отплыл, то стоит на якоре где-нибудь в бухте. Добраться до него вы сможете только на лодке…

Гвинейра поднялась.

– Я попробую узнать сама, офицер, ведь никогда нельзя быть полностью уверенным. Но сперва… Большое вам спасибо! И за… мистера МакКензи тоже. Я думаю, он знает, что вы для него сделали.

Гвинейра захлопнула за собой дверь, прежде чем Хенсон что-либо ответил. Она запрыгнула на Рейвен и позвала с собой собаку.

– Идем, мы должны попробовать. В порт!

Уже при взгляде на пристань Гвинейра поняла, что не успела. В бухте не было ни одного большого корабля, а до залива Ботани было больше тысячи морских миль. Несмотря на это, она спросила одного из рыбаков: