На следующее утро Шелби, проснувшись, не увидела Тома. Вместо него у костра хлопотал Бред. Отсвет пламени в предрассветных сумерках освещал его мужественное лицо. Шелби только взглянула на сильные, ловкие руки, и на нее нахлынуло непрошеное воспоминание.

Бред, видимо, почувствовав ее взгляд, поднял глаза и улыбнулся:

– Доброе утро, завтрак почти готов. Шелби оценила обстановку. Бред орудовал у костра лицом к ней, он не повернулся спиной ни разу, словно выполняя обещание не попадаться на одну и ту же хитрость дважды.

Тома не было. Взяв свой узелок, Шелби остановилась в задумчивости, в какую сторону пойти.

– Там хороший ручей, если хотите умыться, – махнул в сторону Бред.

– Вы отпускаете меня так далеко?

– Лошадь у меня на глазах, а пешком вы далеко не уйдете.

– Благодарю, – ответила она с холодным достоинством.

– Всегда к вашим услугам.

– А где Том?

– Возможно, к полудню он нагонит нас. У него кое-какие дела.

– В деревне?

– Он отправился достаточно далеко, чтобы такой опытный землепроходец, как вы, не смог туда добраться, – усмехнулся Бред, и Шелби, обиженная насмешкой, ушла.

Минут через двадцать Бред отправился на ее поиски. Наученный горьким опытом, он знал, что от нее всего можно ожидать.

Он увидел ее издали. Она стояла на коленях у воды. Наверное, она уже умылась: капельки воды блестели на коже и в пышных волосах.

Бред остановился поодаль.

– О чем задумались? – спросил он. Вздрогнув от неожиданности, Шелби резко обернулась. Ее взгляд не выразил ничего, кроме надменного вопроса. В этот краткий миг Бред понял, какая бездна непримиримости между ними.

– Я не хочу есть. – Она отвернулась к воде.

– Вам пора бы уже проголодаться. Вы ничего не ели с вечера.

– Откуда вам знать? Разве шериф Мак-Клю вам об этом доложил?

– Вы напрасно так. Сэм беспокоился о вас. Шелби обернулась, колючими глазами встретив его печальный взгляд.

– В таком случае ему следовало бы обеспокоиться настолько, чтобы поверить мне.

– Сэм мой друг, поэтому он доверился мне.

– Шайка Степлтона… Очень достоверно.

– Я почти не солгал. Вы из семьи Степлтонов, ваш отец – в правлении одного из крупнейших банков Чарльстона. Между прочим, я не говорил, что вы ограбили банк.

– Очень благородно!

– Пойдемте, пора завтракать. Уж очень вы похудели. Если не будете есть, через несколько дней совсем исчезнете. – Он взял ее за руку. – Я все-таки не самый плохой повар, – почти извиняясь, договорил Бред.

– На последней стоянке было не лучшее ли ваше блюдо?

– Совсем нет. Оно мне не удалось.

– У меня болит голова, а есть я и в самом деле не хочу. Правда.

Бред повернул ее.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, – нетерпеливо ответила девушка.

– Тогда надо поесть.

Шелби отстранилась от него и пошла к лагерю.

Все же она нехотя поела – только чтобы избавиться от его настойчивых забот. Бред свернул лагерь, и они тронулись.

Перед ними расстилалось зеленое море трав, колыхавшееся под свежим утренним ветром. Далеко на западе возвышалась гряда холмов. Обозревая бескрайние просторы, Шелби думала, что эти прекрасные земли созданы для того, чтобы на них трудились люди.

– Я бы устроил здесь ранчо, – словно услышав ее мысли, сказал Бред. – Здесь можно держать огромные стада. – Ему вдруг захотелось рассказать ей, что здесь, совсем рядом, находится его ранчо, а еще лучше показать его. Рассказать о своей мечте – создать лучшее во всей Небраске ранчо. Тогда она поймет, зачем ему нужны деньги. Но он подавил порыв, решив, что это все равно ничего не изменит.

Так они и плыли сквозь зеленое море, перебрасываясь незначительными замечаниями о погоде и об окружающих красотах, не преодолев барьера отчужденности.

В полдень остановились на отдых. Бред занялся лошадьми и костром, а Шелби улеглась в сторонке на траве.

Мысли ее были мрачны. Вокруг на много миль тянулась открытая равнина, поэтому побеге можно было забыть: Бред найдет ее, тем более с помощью Тома, за несколько часов. Хорошо бы оказаться поближе к городу.

Шелби вспомнила унизительный и обидный урок, преподанный ей в гостинице. Она поняла, зачем это сделал Бред. А вдруг дело не только в том, что он хотел наставить ее на путь истинный, грубо, конечно, но с благой целью? Она оглянулась на Бреда, и опять замерло ее сердце.

Вдруг вдалеке Шелби увидела всадника. Это был Том. Интересно, зачем он уезжал? Но узнать этого она так и не смогла. Когда Шелби подошла к лагерю, Том как раз прятал что-то в повозку.

После короткого отдыха маленький отряд продолжил путь. Повозкой правил Том, а Шелби позволили скакать верхом.

Вечером отряд остановился. Пока Шелби полоскалась, смывая пыль дневных дорог, мужчины стряпали ужин. После ужина Шелби неожиданно предложила:

– Я помогу помыть тарелки.

– Справлюсь без вас, – ответил Бред. – Но вы и в самом деле могли бы доставить Тому и мне большую радость.

Шелби удивленно и, уже по привычке, настороженно взглянула на него.

– Во-первых, я хочу кое-что подарить вам.

– Подарить мне? – повторила она.

– Подарок незначительный… и скорее самим себе, чем вам.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Вместо дальнейших объяснений Бред подошел к повозке и вытащил оттуда гитару.

Шелби всплеснула руками и засмеялась так непосредственно и радостно, что Бред улыбнулся. Сияющая, она обернулась к Тому, с улыбкой наблюдавшему всю сцену, потом опять посмотрела на Бреда.

– Я подумал… – он был растроган и не сразу нашел слова, – то есть я надеюсь, вы вспомните песню, а может быть, и не одну. Чтобы убить время.

– Конечно, – ответила Шелби, простив ему невысказанное желание. – Конечно, чтобы убить время.

Она уселась поудобнее на своем одеяле у огня, настроила гитару и тихо запела.

Бред так и остался стоять в тени повозки, не сводя с нее глаз. Он сам до конца не понимал своего порыва. Может быть, он послал Тома за гитарой, чтобы хоть чуть-чуть смягчить обиду, которую нанес ей тогда в гостинице.

Само собой родилось сомнение, прав ли он, не веря, что она скрывается от ненавистного брака. Он представил вдруг, что кто-то может желать ее – и где-то в глубине груди будто завязался тугой узел.

Звучала песня, запомнившаяся с первой встречи с ее музыкой. Бред закрыл глаза и снова увидел сцену и фею в золотистом сиянии.

Когда песня закончилась, первым заговорил Том:

– Верьте мне, мисс, это так хорошо, что я и передать не могу. Это напомнило мне то время, когда я ходил в миссионерскую школу. Было Рождество, и белые учителя представляли нам ангелов. А сейчас я подумал, наверное, они это имели в виду, когда рассказывали, как ангелы поют.

– Спасибо, Том. Это лучшая похвала, которую я когда-либо слышала. Хочешь, выбери сам песню.

– Я не знаю, мисс. Для меня все одинаково хороши.

– Бред? – Шелби вскинула ресницы. В глазах отразилось пламя костра.

– Том прав. Выбирайте сами.

Шелби легко коснулась струн, и гитара живо отозвалась. Девушка спела коротенькую колыбельную, а потом тихонько засмеялась.

– Эту песню пела мне мама, когда я была маленькой.

Шелби жила уже в следующей песне, а Бред вспоминал Энн Степлтон и никак не мог представить себе ее поющей эту колыбельную маленькой золотоволосой девочке.

Когда Шелби закончила петь, из ночного тумана появились три высокие темные фигуры и остановились, освещаемые пламенем костра, позади Бреда и Тома. Шелби вскрикнула.

Том поднялся навстречу первым, и Шелби с облегчением увидела на его лице улыбку. Следом встал Бред, тоже не проявляя беспокойства.

Гости подошли ближе к костру. Они оказались индейцами и, судя по всему, добрыми знакомыми Тома. Шелби рассмотрела их, и страх ее совсем прошел. Это были молодые парни, немного старше ее самой. В одежде из оленьей кожи, они были красивы той неотразимой красотой, которую дает гармония доброты и силы. Шелби чувствовала, что ночные пришельцы разглядывают ее, и в сильном замешательстве попыталась улыбнуться.