Зрелище, увиденное юношей в разгромленной им же штольне, умиляло: на зомбодеда накинули аркан, точнее на его обезглавленное вёрткое туловище и Земеля радостно связывал ему руки за немощной спиной.

Голову на весу держал Плётка и цедя в адрес Румбика высказывания в стиле: ”А Чтоб ты...страдал от несварения желудка!”-методично приставлял голову пострадавшего зомби к его же шее, потом с неудовольствием кривился, убирал и снова приставлял.

Наконец он кучеряво высказался еще раз и радостно улыбнулся: ”Земеля, теперь держи его неподвижно! А ты балбес недоросль-смотри и учись...Когда-нибудь сам будешь ”черношвейкой”.

Тут обоих друзей опять затрясло от смеха и Румбик, на всякий случай расположившись достаточно далеко от них, с грустью смотрел на починку столь важной для их банды персоны: безобидного престарелого зомби в глубоком скальном колодце.

--Ладно,-процедил вспотевший от держания Земеля. Зомбодед хоть и был немощным и связанным-всё равно здорово сучил ногами, пытаясь наподдать державшему его мужчине, а пальцы его пребольно щипали Земелю за все места, причём иногда довольно сокрытые,-хватит Плётка, не тупи...Главное что-бы голова не отваливалась и набекрень не смотрела, ну как тогда, у Плешивого с Рохлей: они её в спешке и без факелов на ”примерно" пришили, а когда все-таки зажгли кусок бумаги посмотреть свою поделку-то обмерли: зомбодед глядит на них, а снизу и спереди у него ...в общем-то место, которым “малый трон “приятно греть. Ребята посовещались и опять скрутив дедулю оттяпали внове ему голову, и ай-да по новой зашивать!

Плётка сделал еще пару быстрых стежков, присмотрелся к зашиваемому: ”Нет! КрасавЕц!”-сказал он с ударением на последнем слоге,-”Любо-дорого смотреть! Прямо, хоть давай задание Румбику его расцеловать: в знак “примирения и дружбы” между пугливым вором-новичком и матёрым зомбищем-экзаменатором...Нда: матёрый-нечеловечище!”

Земеля подхватил: ”На долгую память об испорченном исподнем и нервических подергиваниях ближайшие три года!”

И снова пара старших воров смеялась, а Румбик, с испугом глядя на них, искренне надеялся что его не заставят никого на самом деле целовать и брататься. Ему уже очень хотелось наверх, потом быстрым шагом в город и ещё быстрее-в таверну родного припортового района, что-бы немного хлебнуть обжигающей настойки, привозимой греками и имеющую по рассказам за полсотни градусов крепости, а уж после этого всего...Будь-что будет!

В Таврос Скифский, большой торговый город на побережье Чёрного моря, шли раздельно: Румбик пытался умчаться вперед, что-бы поскорее напиться и утопив свой позор на экзамене в алкоголе-чувствовать себя чуть поуверенней чем сейчас, а Плётка с Земелей не спеша вышагивали позади него: им хотелось немного погулять за городом, ибо обыкновенно ночь для них была временем заработка, а работа-есть работа...

Таврос, к которому уже почти бежал Румбик, хотя зачем?-Всё равно договариваться о лазе в ночное время, со стражей, будет Земеля. Так вот: Таврос был одним из так называемых ”старых” городов Северного побережья Чёрного моря. Первоначально здесь находилась стоянка различных местных племён, однако колонисты-эллины, вооружённые в полные медные доспехи и спаенные единой воинской присягой “клерухов”-довольно скоро их выбили с данной благословенной земли, а в дальнейшем-смогли наладить как собственное сельское хозяйство экспортного типа, где греки выращивали или монопольно скупали пшеницу, которая ценилась всеми, ибо кушать хлеб хотели как железные римские легионы, так и летучие парфянские родовые дружины и скупку лошадей и шкур, вместе с солёным вяленым мясом-у кочевников, а также начали довольно успешную торговлю солёной рыбой.

Полис, под управлением элиннских гегемонов успешно рос и постоянно увеличивался в размерах. Его так и не смогли взять варвары, ибо находясь на скалистом побережье моря, город не испытывал недостатка в материалах для постройки надёжных укреплений, а скотоводы “местного разлива”, что могли засыпать тучей стрел полевую армию, собственной осадной техники они не имели. А соответственно, на все богатства скопленные горожанами за несколько веков успешной морской торговли-смотрели уже даже без зависти и надежды заполучить их в удачном набеге, чему немало поспособствовали с десяток неудачных осад и штурмов, закончившиеся для кочевников настолько крупными потерями, что они сами вышли с мирными предложениями к руководству Тавроса.

Позже город перешел под власть ромеев, как старых-римских, так и новых-царьградских...На какое-то время становился хазарским, во время иконоборческой императорской ереси, потом удачно отбил натиски ладей с десантами русов.

Половцы к Тавросу не подходили и его торговле особо не препятствовали, в отличие от татар: те, после возвращения из “половецкого преследования” и разгрома угров, отправили небольшой четырёхтысячный отряд, дав ему несколько десятков осадных орудий присланных монголами из китайской оккупационной армии, своим побратимам в западном походе.

Несмотря на то что штурмы были все отбиты, стало ясно что так или иначе, а монголы город возьмут: со времён ромеев у врагов не было столь хорошо подготовленного осадного парка машин.

Тогда главковерхи полиса и приняли решение: ”Идём под длань монгольскую”. Татары согласились с выплатой дани и возможностью нанимать городом солдат в охранные отряды-на добровольной основе и за хорошую плату. В самом городе были оставлены лишь чиновники и посол, однако из-за того что в самой Орде постоянно шли склоки о верховном хане, город Таврос практически не ощутил на себе нового ига и довольно неплохо стал наживаться-теперь ещё и на общемонгольской торговле от далёкого Китая, до Лузитании-куда плавали генуэзские и амальфийские капитаны, часто бывавшие в гаванях полиса.

Лет через сто, о Тавросе вновь вспомнили многие североитальянские города республики и тут же попросились открыть свои фактории. Разрешение было милостиво дано, как в память о прежнем единстве ромеев, так и в надежде получить новые рынки сбыта и закупки чужеземных редких товаров.

К началу пятнадцатого века, когда и происходили испытания на вхождение в банду "шелестов" Румбика-город превратился в большой, пятидесятитысячный полис: с центральной частью именуемой в народе как Цитадель, несколькими кварталами богатых граждан-Садами, ремесленным районом, факториями районами италийских городов-Пизы, Генуи, Венеции, Амальфи...Тремя портовыми районами: Складским, причальногражданским, Галерным-бывшим только для военных кораблей и имеющем отдельную охрану в полном боевом облачении. Припортовый район был базовым для “шелестов” и находился между Ремесленным и Портовыми районами, еще десяток новых райончиков вокруг просто пока не имели названий...по крайней мере известных и записанных в "Хроники Тавроса"!

На самом деле Таврос никогда не был скифским. Точнее так: эллины его считали скифским, а скифы и сарматы-эллинским! Ромеи, прибывшие сюда как духовные наследники восточного эллинизма-считали город сарматско германским, а германцы из готов и “прочая”-сугубо римским...

Большой, богатый, старый, "племяперемешанный"-это всё и был нынешний Таврос для его обитателей и гостей, что постоянно прибывали на галерах и нефах в его порты: для торговли, мена, найма или по причине дипломатических нужд.

Теперь, в ставший Румбику уже родным Припортовый район, юный ворюга и стремился со всем своим чаянием. Ему хотелось поскорей проскочить городскую ,“тёмную”, стражу, что дужурила ночами и своё наименование получила как за время в которое работала-так и дела, которые втихаря обделывала по ночам: от небольших грабежей иноземцев или пьяненьких аристократов что заблудились-до прямой контрабанды в город определённых товаров, на что они считались монополистами.

Румбик однако сам пока что на них выходы не имел, а вот Земеля, как старожил банды и обеспечивал все “ночные гуляния “ экзаменуемым, теперь неспеша шёл с Плёткой вдали сзади, наслаждаясь теплым майским воздухом и довольно свежим бризом с моря. Румбик не выдержал и стал довольно энергично махать им руками и слегка подпрыгивать на пыльной земле