Я слышала его стон блаженства, его губы коснулись моих, заставляя уноситься к небесам, а моя рука продолжала ритмично сотрясать его плоть.

  Нагнувшись, я хотела поцеловать его, нежно облизать головку...

  - Нет!- услышала я строгий голос.- Это грязная ласка, - немного рыча, прошептал он,- И позволительна только мне... Твой ротик слишком чист для таких порочных игр.

  Повалив меня на спину, он раздвинул мне ноги, приподнимая в коленках.

  И удобно устраиваясь между ними, я почувствовала его язык у меня между бедер. Я была полностью открыта перед ним, его язык ловко играл с самой чувствительной точкой на моем теле, медленно возвращая то блаженство и трепет, что я чувствовала несколько минут назад. Выгибая спину, я выкрикивала его имя, упиваясь звучанием букв на языке. Каждый его толчок, отдавался невыносимым и бессмысленным бредом у меня на устах. Его язык нежно проникал в меня, доставляя удовольствие и подводя меня к пику, к долгожданному оргазму.

  Последний раз, проникая в меня, я задрожала всем телом, сотрясаясь в оргазме. Мне хотелось умереть, искры в голове и его имя на губах...

  Резкий толчок, и я почувствовала через пелену оргазма, его плоть во мне. Которая доставляла боль и дискомфорт. Схватив его за плечи, я попыталась инстинктивно его отодвинуть, заставляя выйти из меня, и прекратить эту тупую боль.

  Почувствовав влагу на щеках я поняла, что слезы вырываются градом, застилая и размывая его черты лица.

  - Шшш...Тихо...- он не двигался, принуждая мое тело свыкнуться с его плотью.- Потерпи, сейчас все пройдет...- Целуя мои мокрые веки, он нежно проводил руками по мои губам, успокаивая, и прося меня, чтобы я приняла его.

  Толчок, медленно, потом еще один, и еще... еще... и еще...

  На место боли появилось, какое то непонятное чувство восторга. С каждым движением, с моих губ вырывался блаженный стон удовольствия.

  Почувствовав, что тело привыкло, он начал двигаться с удвоенной силой, выбивая из моих легких крики.

  Было настолько хорошо, что будто мы озверели. Целовались, прокусывая губы до крови, оставляя синяки на теле, сминая и заставляя теряться в ощущениях. Казалось что уже мало таких простых движений, мало его самого, его толчков и дыхания. Его плоть скользила во мне как самое невыносимо сладкое орудие. Будто никогда не кончаться эти губы, облизывающие капельки крови на теле, от слишком острых клыков. Я ловила все, что он мне давал, как умирающий ловит каждую ценную капельку воды, как голодный зверь, умирающий от голода. Под пальцами, под мокрой кожей, я ощутила его напряжение, все его мышцы были перенапряжены. И вместе возносясь к вершинам олимпа, я почувствовала, как неумолимая волна дрожи прокатилась по нашим телам, заставляя мою плоть сокращаться вокруг него, а его извергаться в меня.

  И через эти минуты блаженства и оргазма, я услышала грубое рычание и запинающийся в безумстве голос...

  - Да... Кайла...

  "Кайла" "Кайла" "Кайла"

  Продолжая сокращаться во мне, он, наконец, вышел из меня, продолжая ласкать мою грудь. Но я уже ничего не чувствовала. В голове стоял его голос, такой трепетный и нежный, произносящий имя другой...

  Он назвал меня "Кайлой", в тот момент, когда я меньше всего ожидала, но оказалось, что он думал о ней, в тот момент, когда был во мне. Во рту появилась горечь, но слез не было... Наверное я была в шоке, не понимала как такое возможно. Я будто в секунды стала пустой куклой, оболочкой, с которой сняли кожу.

  Почувствовав мое состояние, Рен посмотрел в недоумении на меня. А я все смотрела в его синие глаза и не понимала, зачем он ЭТО делает с нами, со мной. Сначала дает, а потом забирает, кидая в пучину невыносимой боли.

  Я никогда не чувствовала как болит сердце, а сейчас мне досталась такая честь. Дотронувшись рукой, до того место где ритмично стучало жизнь, я бесцветно и тихо прошептала...

  - Я не Кайла...

  С минуту он смотрел на меня в недоумении, будто не понимает, о чем я говорю, заставляя мертвую тишину в комнате, резать мне уши.

  - Да,- небрежно шепчет он мне.- Ты не она...

  Дернувшись в молчаливом крике, я заставила свои слезы обливаться в душе, а не обжигать мои щеки. Гордость не позволила мне заплакать. Пусть так, я рабыня, предназначена для жалкого существования, вечный сосуд. Но я не лишена гордости и чести. Проглотив комок отчаяния, я зажала свои маленькие ладони в кулак.

  Все встало на свои места. Будто пазл ложиться ровно, и вся картинка теперь понятна, все, что мне недоставало, какого то маленького кусочка, теперь лежало передо мной в открытом виде, ошеломляя меня своей безапелляционностью.

  Все что было между нами, его поведение, его слова... Говорили мне и показывали, что я всего лишь копия, оболочка. И как бы жестоко это не было, сегодня мы не занимались той любовью, которой мне бы хотелось, это был лишь животный секс, секс который привязывал меня к господину. Секс, который указывал, любой другой сосуд, мог бы быть на твоем месте.

  "Любая другая, но оказалось именно ты" говорила я себе.

  "Надо накричать на него..."

  "Скажи, чтобы он не смел, сравнивать тебя..."

  "Скажи..."

  "Скажи же..."

  "Сделай же что ни будь..."

  Но я ничего не сделала. Неслышно встав с кровати, я молча прошла к двери.

  "А может быть я его не так поняла, может он совсем не то имел ввиду." Теплилось у меня где-то в душе, может он сейчас скажет еще что ни будь?

  Типа: "Да, ты не она, ты намного лучше..."

  "Скажи! Не дай этой боли въестся в мое сердце, чтобы потом я не могла отмыться!" Кричала я мысленно ему...

  Но он не сказал, и не остановил. Согнувшись, сидел, смотря перед собой, выдавая непонятное выражение лица, отстраненности и потерянности. Застыв как каменное изваяние.

  "Ты просто дура, Дани, просто дура..."

  Выбежав из его комнаты, я, не разбирая ног, ввалилась в свою комнату, не забыв запереть дверь изнутри. Повалившись на кровать, я дала волю горьким слезам...

  Глава 12.

  Когда мстишь, не замечаешь оттенков и нюансов.

  Стивен Кинг. Худеющий.

  1810г.

  Я никогда не отличался большим терпением, и сейчас мне хотелось лишь есть. Я был зол голоден и хотел есть. И эта чертова вампирша никак не хотела начинать разговор. Встав с кресла, я прошел к маленькому бару ее кабинета, достал стакан и плеснул себе дорогого виски. Мне хотелось скорее закончить этот, еще не успевший начаться разговор, чтобы отдохнуть, поесть и набраться сил. Это было просто необходимо. Я вел себя вальяжно, не боясь разозлить блондинку, чего страшиться, если уже нечего терять? Горячая жидкость болезненно прожгла горло. Поперхнувшись, я быстро сглотнул, ощутив, как виски прожег мой голодный желудок. И услышав насмешливый смешок блондинки, резко повернулся, прожигая ее гневным взглядом.

  - Долгая жизнь бродяжничества, дает о себе знать. Твои губы забыли привкус выдержанного виски?

  -Они и не знали, никогда не пил ничего отвратительнее.- мои глаза врезались в ее.- Может, соизволишь начать рассказывать свое предложение? Или ты послала своих кровососов для того чтобы поговорить о виски?