14.04. Полицейский участок Капдая.

Ну, все немножко не так, как думалось. Но сначала телефон.

14. 57. Там же.

Ну вот. Первые шаги в новом-старом расследовании предприняты. Можно немного отдохнуть, выпить кофе и сделать необходимые записи в журнале.

Начинаю с утра, с того момента, когда меня вызвали к начальнику. Лейтенант-колонель сидел за столом, уставившись в бумаги. Не глядя на меня, он указал рукой на стул и пробурчал что-то вроде: «нукаккхадела».

Я решил сразу огорошить его новостью об исчезновении Владимира Андрейчиков, а о том, что я узнал вчера, рассказать по мере изложения своей версии событий.

Да! У меня была версия. И, не смотря на последующие события, я от нее не отказываюсь.

Я сказал лейтенант-колонелю, что версия с алмазами в матрасе была, конечно, глупой, но зато теперь…

Начальник мой, в своей привычной (как я понимаю теперь) манере не выслушивать подчиненных до конца (поскольку они, по определению, ничего полезного сказать не могут), а делать выводы, на основании первых трех сказанных слов, немедленно меня перебил.

– Вы растете в моих глазах су-лейтенант. Признать, что в прошлом был глуп, может не каждый. Я уж не говорю о той степени ума, когда человек может признать, что он глуп, кха, прямо сейчас.

Я решил, что не буду обращать внимание на дурной нрав начальства. Может быть, он плохо спал этой ночью. Может быть, ум него обострился бронхит. Вчера он так не кашлял. Я стал излагать свою версию. Вот она.

Андрейчиков не просто пропал. Он убит и тело его, скорее всего, уже находится на дне моря, с привязанным к ногам грузом. И мы его уже никогда не найдем. Причем убит он не вчера, а, как минимум, утром в воскресенье. Вы можете задать вопрос, а кто же тогда обедал в бухте Мала и подавал заявление в полицию?

– Я не собирался, кха, задавать этот вопрос. Но ты можешь продолжать, если не собираешься и в дальнейшем держать трагические паузы. У нас, в полиции, много дел. Кха. Кхе.

Спокойно су-лейтенант! Помни: аккуратность и педантичность. Я продолжил.

Я вспомнил, пару русских туристов в Италии. Они много разговаривали, но мужчина обходился лишь одним словом «da». У него это звучало, как «я не против, говори дальше». А иногда, «ну конечно» или «неужели». По словам официантки, мужчина в ресторане, которого мы считаем Владимиром Андрейчиков, никак себя не проявлял, сидел, пил пиво, ничего не говорил, кроме «da» и был незаметен. Все внимание на себя стянула его жена. Она капризничала, гоняла официанток. Ее мужа и не запомнили бы, если бы он не оставил, по славам официантки «неприлично большие чаевые».

– Ну и что? Русские так и делают.

– Я считаю, сто это мнемонический прием. Зафиксировать, что Владимир был в кафе, не дав его толком запомнить. А потом та история повторилась у нас в участке. Воспользовавшись первым попавшимся предлогом (безусловно, дурацким), они заявилась в полицию, где псевдо-Владимир опять никак себя не проявил. Говорила его жена. Два свидетеля заявят потом, что Владимир в воскресенье был жив. При этом по случайности или нет, пока не знаю, но домоправительница виллы Палома была увалена в пятницу. Она-то и видела реального Владимира последней. А что с ним происходило с вечера пятницы, никто не знает, поскольку перед нами фантом. Муляж. Симулякр.

– Из твоего рапорта следует, что Владимир Андрейчиков, был на вилле и в ночь с понедельника на вторник. Это тоже симулякр?

– Да! Я думал, что Андрейчиков на вилле, поскольку, так мне казалось. Я слышал его голос. Но что было на самом деле? О том, что Владимир в доме сказала жена. Ко мне вышел его друг Виктор, и это подтвердил. Но самого Владимира я не видел.

– Тогда возникают два вопроса. Первый, кому нужно убить Владимира. Второй: зачем нужно делать вид, что он жив.

– А на, это шеф у меня есть целых две теории. Но, поскольку фактов у нас мало, я мне знаю какую теорию выбрать.

И я изложил обе.

Первая. Домоправительница сообщила, что муж и жена Андрейчиков не очень ладили, жили, каждый, сам по себе. К тому же к Владимиру приехала дочь от первого брака. Она сейчас в Провансе, у жениха. Жанна решила, что ее положение неустойчиво. Это, конечно слабый мотив. Из-за охлаждения отношений в семье так сразу не убивают. Но мы многого не знаем. Может быть, у нее были и другие мотивы. Во всяком случае, ее активная роль в том, чтобы «показать» живого мужа, как можно большему кругу людей заставляет к ней присмотреться.

Вторая. Я бы даже назвал ее главной. Если Владимир был связан с нелегальной торговлей алмазами, а затем не смог выполнить ряд своих договорённостей, то это могла быть месть алмазной мафии. Жанна, в таком случае становится соучастником, действующим, либо добровольно (это если она участвовала в делах мужа) или под угрозой расправы.

– А кто же, кха, играл роль Владимира в ресторане и в полицейском участке?

– Какой-то человек, напоминающий мсье Андрейчиков телосложением и типом лица. Жанна оттягивала на себя внимание, он находился на периферии сознания всех, кто его видел. В первой версии это мог быть некто Виктор, друг Владимира и его партнер. Может быть, они договорились с Жанной. Во второй – вообще кто угодно. Кивать и говорить «da», время от времени, можно научить и медведя. В конце концов, мы не знаем, существует ли Виктор на самом деле. В бухте Мала и полицейском участке он не никак себя не появлялся. Там «супруги» были вдвоем. А мне о нем сказала Жанна. Человек же, с которым я разговаривал (он, кстати, как раз немного похож на фото Владимира), говорил по-французски и о том, что он русский известно лишь только со слов Жанны.

– Ну, предположим. У тебя есть две версии убийства. Обе никудышные, но они есть. Но ты никак не объясняешь мотив подмены. Кому и зачем она понадобилась.

Ха. Я только начал. Кудышные-никудышные, это мы еще поглядим. Сейчас я сосредоточен на подмене. И я могу ее объяснить. Подмена необходима для того, чтобы оттянуть начала следствия скрыть все улики произошедшего убийства. И более того, поставить сам факт убийства под сомнение. Возможно, Владимира убили в спешке, не продумав заранее всех деталей. К этому подталкивали обстоятельства: увольнение домоправительницы и отъезд дочери. Все нужно было провернуть быстро.

К тому же (если брать в расчет первую версию), Жанне выгодна не доказанная смерть мужа, а именно пропажа, поскольку в случае смерти большая часть состояния ее мужа может уйти к его дочери. А пока его не признали умершим, всем имуществом будет по-прежнему заправлять жена. С чем связана необходимость отсрочки в объявлении Владимира пропавшим, мы поймем, когда выясним, каковы были его отношения с местным преступным сообществом.

– Кха.

Это сказал шеф, когда я закончил. И еще раз:

– Кха.

Потом ион поерзал на своем стуле и подложил.

– Значит так, су-лейтенант. Я назвал твои версии никудышными и сейчас намерен объяснить, почему. Твоя вторая версия никуда не годится по той простой причине, что в Капдае мафии нет. Ни алмазной, ни какой другой. А если кого-то ветром и надует, то в Капдае мафия не убивает. И вообще, мы не в Америке живем и даже ни в и Италии Мы во Франции. Здесь если кто кого-то убивает, то муж – жену, жена – мужа. Если есть любовник, значит, муж убивает любовника или любовник – жену. В самом крайнем случае, брат убивает сестру, сестра – брата. Об этом раз и навсегда написал мсье Корнель.16

– Свою?

– Можно и свою. Тебе принцип ясен?

– Принцип ясен шеф. Непонятно, почему в Капдае мафия не убивает. Это запрещено?

– Во-первых, да. Запрещено. Законом тоже. Но дело не в том. Есть культурные стереотипы. Традиции. Хочешь быть мафией, езжай в Марсель.

– Но Марсель тоже Франция шеф.

– Что поделать, мы не можем игнорировать новые, кха, тренды. Если мафия должна быть везде, пусть будет. Но в Марселе. Этого достаточно. Это интернациональный город, тебе ли не знать. А мы – французская глубинка, пусть и с виллами богачей. У нас тут собственное понимание жизни, и смерти. Жена убивает мужа, муж – жену, любовник…